— Оленька, — сказала она на выдохе. — Боюсь сглазить, но благодаря тебе можно будет хотя бы понять, куда скрылась Котова… Я забираю этот вещдок… Всё, пока, бегу!

И вскочила со стула, чуть не уронив его.

— Конечно, бери, — сказала Ольга, немного растерявшись. Впрочем, когда Света, убегая, чуть задержалась возле нее и чмокнула в щеку, то растерялась еще сильнее.

…Вернувшись домой, Ольга содрала с себя платье и рухнула на кровать. Усталость навалилась на нее — сильная, тяжелая. Точилова подумала, что давно так не выматывалась. Но спать не хотелось. Хотелось плакать. Чем она и занялась — сначала вспомнив скоротечный и так нелепо завершившийся роман с Сергеем, потом подумав о Мелиссе — не случилось ли с девушкой беды… Слезы немного успокоили Ольгу, она незаметно для себя уснула.

Долго спать ей, однако, не довелось. Не прошло и часа, как запел телефон. Звонила Света.

— Да, слушаю, — чуть охрипшим голосом произнесла Ольга.

— Тебе нужно прийти к гаражам у завода, — сказала Света.

— Прямо сейчас?

— В том-то и дело. Ты должна это увидеть.

— А что случилось-то? Неужели… Нашли?

— Девушку — нет. Но какие-то вещи обнаружили. Кроме тебя, вряд ли кто-то поможет. Мать у Котовой — алкоголичка, бабка — слабовидящая… Однокурсников подтянем, но это когда еще будет, а ты, может быть, сумеешь что-нибудь опознать. У нас каждая минута сейчас на счету.

— Бегу, конечно, — сказала Ольга.

Несмотря на то, что она уже смыла с лица всю косметику, решила не краситься. В школу и так ходила почти без таковой. Лишь напудрила подозрительно покрасневший нос, подправила припухшие глаза и совсем уж символически провела помадой по губам. Светину куртку надевать не хотелось — а вдруг там будут другие полицейские, видевшие этот предмет одежды на Третьяковой раньше? Поэтому достала из шкафа свой плащ, а перед этим влезла в облегающие черные брюки, которые нравились ей все больше.

Ольга довольно скоро оказалась вблизи гаражей (машины Сергея на углу в чертополохах уже не было) и увидела Светлану, которая махала ей рукой. Поспешив, Точилова спросила еще раз, что она должна сделать.

— Пошли, сейчас сама все увидишь.

Как ни странно, Светлана привела Ольгу почти вплотную к ее бывшему гаражу. Здесь, рядом с полицейским «патриотом» уже стояли несколько человек, в том числе председатель гаражного кооператива. Остальные четверо, видимо, имели прямое отношение к полиции: высокий белокурый гигант, приходивший вместе со Светой к Ольге в квартиру; двое мужчин, один из которых с кем-то разговаривал по телефону, а другой — делал снимки. Четвертый мужчина (единственный, кто был в полицейской форме), держал в руке собачий поводок. Черная овчарка с подпалинами нервно поскуливала и скребла лапой бетонную заливку у ворот гаражного бокса. Но не Ольгиного, а другого, находящегося почти напротив.

Высокий блондин поздоровался и отрекомендовался. Ольга ответила. Остальные мужчины, включая председателя, хранили молчание.

— Посмотрите, Ольга Викторовна, — произнес Клим. — Вам знаком этот предмет? Только не берите в руки, пожалуйста.

Ольга присела на корточки и начала рассматривать черный с желтыми полосками ободок, завалившийся в щель между бетонной плитой и стенкой бокса, возле которого крутилась собака. Если не приглядываться специально, ободок можно было и не заметить — трещина в бетоне густо поросла травой, начавшей сохнуть.

— Да, — сказала Ольга. — Вернее, возможно. — Он очень похож на тот ободок, который вчера я видела на Мелиссе Котовой. Вероятно, это он и есть.

Овчарка подбежала к этому предмету, обнюхала его и, как показалось Ольге, согласно кивнула.

— Спасибо, Ольга Викторовна, — сказал Столетов. Потом обратился к мужчине, только что прекратившему разговор по телефону: — Вещдок.

Сотрудник попросил Ольгу отойти в сторону, присел на ее место и длинным пинцетом осторожно извлек ободок из трещины в бетоне. Потом положил в полиэтиленовый пакет, что-то написал на нем. Человек с фотоаппаратом сделал новое фото, после чего пакет с ободком скрылся в темном матерчатом мешке.

— Еще вопрос, Ольга Викторовна, — произнес Столетов. — Вот это ваш гараж?

И он показал рукой на ворота бокса, который Ольга несколько дней тому назад продала Саше.

— Недавно был моим, — ответила Ольга. — Теперь у него другой владелец.

— Подтверждаю, — произнес председатель.

— Продали «по членской книжке»? — спросил Столетов.

Ольга открыла было рот, чтобы сказать про договор, но обострившаяся в последнее время наблюдательность заставила ее утвердительно ответить на вопрос полицейского; стоящий позади Столетова председатель едва заметно опустил веки и одновременно кивнул головой.

В конце концов, это никакого отношения к исчезновению девушки не имеет, решила Точилова и подтвердила насчет «книжки».

— Ольга Викторовна, вы часто видели тут посторонних людей? — спросил Столетов.

— Я сама здесь появлялась очень редко, — сказала Ольга. — И гаражом этим не пользовалась практически. В последнее время если кого и видела, так это тех, кто хотел купить у меня гараж. Но это от силы два человека. И один из них в итоге стал новым владельцем.

— А этот гараж тоже недавно поменял хозяина? — Клим повернулся к председателю.

— Да, — ответил тот.

— Кто им сейчас владеет?

— У меня с собой нет книги кооператива. Бухгалтер взял поработать.

Со стороны въезда в линию боксов послышался шум мотора, и все увидели приближающийся белый автомобиль. Несколько секунд — и Ольга узнала машину — все та же «тойота премио». Когда она приблизилась, сомнений уже не оставалось — и номер тот же, и водитель. Сергей Кнехт выбрался из машины и подошел к собравшимся. Поздоровался с Ольгой. Та, проглотив комок, ответила тем же.

— Вот, кстати, и новый хозяин этого бокса, — произнес председатель.

— Здравствуйте, — Клим подошел к Сергею. — Капитан полиции Столетов Клим Иванович. Это ваш гараж?

— Мой, — сказал Сергей. — Вот уже дня три как…

— Превосходно, — произнес Клим. Овчарка, однако, была иного мнения — она потянула носом и злобно зарычала, глядя на Кнехта.

— У вас есть ключи от гаража?

— Конечно. Я и так собирался машину ставить… А в чем, собственно, дело?

— Пока ни в чем. Если хотите поставить машину в бокс, так открывайте его.

Сергей молча повернулся к Ольге. Та произнесла:

— Я тут не по своему хотению.