И Музгалова грузно зашагала прочь.

Вот удружила так удружила! Открытый урок госпатриотизма… Все знают, что это просто показуха перед отделом образования, дежурная обязанность, спущенная из Москвы каким-то скучающим чиновником. Вот только этого Ольге сейчас не хватало! Но что делать? Делать нечего. Раз поступило предложение, от которого невозможно отказаться, его придется выполнять.

Точилова, сохраняя невозмутимость, широким шагом направилась в кабинет директора — выпрямленная, с развернутыми плечами, и гордо приподнятым подбородком — как есть царица. И — как приличествует царице — с плохо скрываемым гневом в глазах.

— Мне кажется, это была не самая лучшая идея, — произнесла Ольга, когда женщины встретились в своем «штабе» на втором этаже торгового центра. — Мы так можем бродить неделями, но я вряд ли смогу уловить что-то действительно важное…

Точилова была далека от мысли посвящать Свету во все тонкости своих экстрасенсорных возможностей. Она лишь осторожно призналась в том, что может при определенном стечении обстоятельств уловить образ мыслей преступника. Как это получается, Света не поняла, но уяснила, что ее новая подруга (да, подруга, будьте уверены!) действительно «чует» такое, что недоступно большинству других людей.

— То есть, совсем ничего? — спросила Третьякова расстроено.

— Не скажу, что уж совсем… Встречный вопрос: тебе известны такие клички, как Вакула и Ботаник?

— Господи, но ты-то где все это слышала?

— Ты же сама как-то сказала: птички напели.

— Ну, не хочешь говорить, не надо… — Света, похоже, обиделась чисто по-женски.

— Да не то что бы «не хочу». Не могу — так будет точнее. Я, Свет, сама не понимаю, откуда ко мне это все приходит…

— Ботаник — наш старый клиент. По малолетке еще попадался. Мелкие кражи, хулиганка, в общем, нормальный такой путь продвинутого гопника с реальной перспективой однажды сесть надолго. Что там?

— Боюсь, изнасилование. И с угрозами. Угрозы в стиле нашего потрошителя. Но я почти уверена, что это не он.

— Даже так? — Света сощурилась. — А почему бы не предположить, что он немного знает или слышал хотя бы краем уха?

— Вот и я о том же, — сказала Ольга.

— Может быть, ты и про потерпевшую что-то знаешь?

— Про нее — нет… — Почему-то Ольге не хотелось высказывать свои догадки насчет Мелиссы Котовой. А если это и не она совсем? Точилова представила себе состояние девушки, которая ни сном ни духом, что называется, как вдруг появляется в поле зрения полицейских, убеждающих ее в том, что она была изнасилована, и притом одновременно двумя гражданами мужского пола… Ольгу даже слегка передернуло.

— Хорошо, как мы теперь поступим?

— Я думаю, продолжать надо. Но как именно?

— Есть ли смысл устроить провокацию?

— Светочка, я тебя умоляю… Что может быть провокационнее моего вчерашнего дефиле по улицам?.. Где, кроме всего прочего, меня могут увидеть и узнать мои ученики, или — того хуже — их родители, а то и мои коллеги?

— Значит, придется действовать иначе. Простое хождение по улицам, наверное, не скоро даст результаты. А времени у нас мало. Надо понять, где живет или работает потрошитель, и спровоцировать его на вылазку именно вблизи своего обиталища… А ты же сможешь выяснить — он это или он, верно?

— Если успею, — мрачно сказала Ольга.

— Успеешь. Я буду рядом и в обиду тебя не дам, — довольно жестко произнесла Света.

— Хорошо. Осталось самое главное: понять, где находится «логово зверя»? Так ведь?

— А может, этот Ботаник действительно что-то знает.

— Будете его брать?

— Конечно.

— Ясно. Но тогда с походами по улицам в провокационном виде надо заканчивать. Света, мне это не понравилось. Честно тебе говорю.

— Эх, Оль, видела бы ты себя со стороны… Ты выглядишь фантастически. Такое ощущение, что ты сама освещаешь улицу.

— Я отлично знаю, как выгляжу, — улыбнулась Точилова. — Ладно, отдать тебе твою кожанку? И очки, кстати, тоже забери. Хорошо, хоть там символические диоптрии — еще не хватало мне зрение посадить.

— Очки заберу… А курточку можешь поносить. Она тебе идет больше, чем мне. Такое ощущение, что вы просто созданы друг для друга. По твоей фигуре как влитая. Прямо обтекает.

— Куда я в ней пойду? Не на работу же.

Света засмеялась.

— А почему бы нет? — спросила она.

— А почему бы нет? — повторила Ольга предательски дрогнувшим голосом.

Света перестала смеяться.

— С тобой что-то случилось? — спросила она.

— Нет, ничего… — пробормотала Ольга, придерживая рукой вдруг задрожавший подбородок.

— Не-а… Я же вижу, что с тобой неладное. Это же не из-за вчерашнего вечера?

— Ты о чем?

— Ну… О прогулке.

— Конечно, нет. Никакого отношения…

— Кто-то обидел?.. Оля, ты меня прости, пожалуйста, что лезу в душу, но у тебя же на лице все написано…

— Света… Не надо ничего говорить. — Ольга собралась с силами, заставила себя проглотить комок в горле и удержать слезы под замком. — Это мое личное дело и я с ним буду сама справляться. Поверь, это нетрудно.

— Тогда обязательно возьми куртку. И ходи в ней сколько хочешь… Слышишь? Я хочу, чтобы ты ее себе оставила… Нет, я ее не заберу, даже не упрашивай! Когда-нибудь позже, может быть, но не сейчас. Носи ее и думай о том приятном, чего тебе Света Третьякова желает… Вот так, я вижу, тебе уже лучше!

…Эту куртку Ольга надела перед следующим выходом из дома. Почему-то она восприняла этот «временный подарок» как своего рода доспехи, могущие защитить ее от тяжелого душевного расстройства, в которое продолжала сползать. Ольга долго крутилась перед зеркалом, убеждаясь, насколько Света права — уж очень кожанка здорово сидела на ней. Следовало, конечно, подобрать другую юбку — ведь шла Точилова не на «задание» и устраивать маскировку не собиралась. Но чтобы наряд выглядел гармонично, требовалась мини, а Ольге сейчас на них даже смотреть не хотелось. Другие юбки, достаточно длинные, дабы соблюсти приличия, сочетались с этой курткой неважно. Поверх платья даже средней длины куртка выглядела просто нелепо. С джинсами, которые Ольга с момента покупки не надевала практически ни разу, тоже было как-то «не очень». Плюнув на все, Ольга надела одну из длинных юбок и покинула квартиру. Но, прежде чем идти куда намеревалась, снова зашла в торговый центр, где совсем недавно беседовала со Светой. Пройдя по нескольким точкам, торгующим одеждой и перемерив с полдесятка предметов, Ольга наконец рассталась с довольно приличной для учительницы суммой (в последнее время деньги стали разлетаться гораздо быстрее обычного), зато вышла довольной. А что — если она учительница, то разве не имеет права вне работы одеваться как ей вздумается? Тем более что ничего «неприличного» в ее одежде нет.