…Вечер опускался, словно какое-то мифическое чудовище, распространяя свои холодные и темные щупальца — его высасывающая пустота причиняла почти физическую боль. Таких кошмарных часов Ольга не помнила давно, хотя, казалось бы что такого — очередной одинокий вечер в пустой квартире, где уже несколько месяцев не слышно грубоватого мужского смеха и тихого шепота в постели, похожего на мурлыканье большого кота. Ольга скучала даже по раскатистому храпу в четыре утра! Она смотрела невидящим взглядом в сгущающиеся за окном сумерки и не знала, что делать. Не хотелось ничего — ни ужинать, ни пить кофе, ни принимать душ… Даже открывать заветный ящик комода — и то не было ни малейшего желания, несмотря на ту пустоту, которая вползла снаружи, заполнила ее изнутри и начала потихоньку поедать. Хотелось только одного — упасть на пол и завыть, словно волчица.

…Компьютер Ольга выключила, перед тем, как лечь спать. Возможно, кто-то ей что-то писал, но желания общаться, неважно с кем, у нее не было. Единственное, что она сделала (кроме выключения компьютера), так это выпила два бокала вина. Подобных вещей Ольга себе обычно не позволяла, но случай, в общем, соответствовал такому решению. По крайней мере, уснуть она смогла, несмотря даже на доносящиеся из соседней квартиры звуки, очень похожие на шум от вечеринки клуба свингеров. И утром никто из учителей или учеников не смог заподозрить того, что Ольга Викторовна накануне пережила довольно жуткий вечер в своей жизни.

Точилова пришла на работу раньше обычного. Пока здание школы не заполнил гомон суетливых учащихся, Ольга закрылась в своей классной комнате и принялась снимать доску. Она знала, что это будет весьма сложное и тяжелое дело, и потому приготовилась к нему основательно. Сбросив туфли, встала на стул, подцепила длинной отверткой левое «ухо» доски и, осторожно отведя от стены, поставила ее нижний край на предварительно придвинутый стол… Теперь добраться до провода, заизолированного Сергеем, оказалось довольно просто — вот он, этот жгут, обмотанный синей лентой. Так, надо надеть резиновые перчатки, взять нож и потихоньку размотать, расковырять конец торчащего из стены провода…

Несмотря на предпринятые меры предосторожности, Точилова (уже заканчивая работу) случайно зацепилась перчаткой то ли за скрытый в стенке или классной доске гвоздик, то ли за острый конец медной жилы провода. Скорее второе, потому что ощутила удар током — довольно чувствительный. Квант электричества прошел по кисти руки и растворился в предплечье, заставив его некоторое время трепетать мелкой неприятной дрожью.

Ольга повесила доску обратно, растащила мебель по местам, спрятала в шкаф инструменты и отряхнула одежду. Затем вышла из класса и решительно направилась в кабинет завхоза.

Хозяйственной частью заведовала пожилая женщина, когда-то работавшая пожарным инспектором на заводе стальных конструкций. Начиная с ней разговор, Ольга заранее страшилась узнать про себя много интересного, но этого не случилось. Требуя срочно электрика, она услышала ушами согласие вызвать специалиста немедленно, а внутренний слух ничего, кроме банального подтверждения необходимости решить вопрос, не воспринял. И то хорошо. Впереди еще работа с классом, первый урок литературы как раз с ее одиннадцатым «Б», вот это будет интереснее…

Электричество действовало как всегда. Ольга слышала уже привычные проявления реакции на ее внешность — нескромные, искренние, похотливые и сентиментальные. Яркие фантазии — как сравнительно чистые, так и грязноватые (чулки прилагались). Но она уже начала учиться. Учиться поменьше рефлексировать на подобные вызовы, понимая, что все эти сексуальные посылы — нормальное проявление человеческих отношений. В конце концов Ольга сама ничем не лучше своих учеников, и если бы любой попавшийся на ее пути привлекательный мужчина мог слышать ее мысли, то понял бы, что его воспринимают первым делом в качестве годного (или не очень) кандидата на предмет переспать.

(Ну почему Тим никак не может понять, что это — глупость?)

Вдруг чья-то резкая, «громкая» мысль пронзила Ольге голову. Она бросила быстрый взгляд на свой класс. Так. Со второй парты ее поедает глазами Максим Снежков, но это же не он про себя так думает… А на него смотрит… Инна Воробьева, главная готесса одиннадцатого «Б». Конечно, как она раньше не догадалась! Ну что ж, привет, Sister Orchard! А вот и Снежков — его слышно вполне отчетливо:

(С ней я готов на все, что она только ни захочет — любые прихоти, любые изыски… она не услышит от меня слова «нет»; готов принять ее доминирующей во всем, согласен даже на перемену ролей…)

С ума сойти, до чего доходят мальчишки в своих фантазиях!.. Но теперь все встало на свои места. И память словно выдвинула нужный ящик, достала необходимый документ, открыла правильный файл. Действительно, это именно они — Снежков и Воробьева — в двадцатых числах августа пересеклись с ней на пляже Бирюзового озера. Ольга теперь вспомнила все, включая и то, как эти юноша и девушка пялились на нее, когда она выходила из воды, и она действительно ведь подумала, а не ученики ли ее это пришли загорать одновременно с ней? Вот только в том «сочинении» Воробьева дала полета своей фантазии, неужели Ольга действительно разглядывала парня так, как она это описывала?

Память тут же нарисовала картинку: полулежащий паренек в кремового цвета плавках, которые достаточно тесные, чтобы дать представление о размере того, что в них прячется. Тут же вспомнился и взгляд Инны из-под темных очков — негодующий, недоуменный. Точилова даже прикусила губу — а ведь если рассмотреть ситуацию со стороны ревнивой девушки, то все это могло выглядеть и так, будто наглая красивая учительница без стеснения строит глазки ее парню!

— … Так, что тут у нас произошло? Здравствуйте всем!

В классную комнату вошел незнакомый немолодой мужчина — грузный, усатый, с хитрым выражением на одутловатой физиономии любителя крепких напитков. Позади шла заведующая хозяйством.

(Ишь ты, какие красотки тут у нас детям разумное, доброе, вечное несут!..)

— Здравствуйте, — деловито обратилась к вошедшему Ольга. — Вы, вероятно, вместо Кнехта? Он тут на днях искал утечку тока, если я правильно поняла…

— Бьет? — поинтересовался электрик.

(Кнехт был здесь? Как же он такую стрекозу пропустил? Или я чего-то не понимаю?..)

— Бьет, — ответила Ольга.

— Сейчас разберемся, — сказал Семенов (наверняка это он и есть, решила Ольга. Как показало будущее, она не ошиблась).

— Это быстро? — спросила завхоз.

— Думаю, да. Если вы мне поможете, — ответил электрик.

Женщина с готовностью поспешила на помощь. Ученики молча смотрели на легкое развлечение (комментируя его мысленно, и не сказать, что вполне пристойно!), но Снежков думал исключительно об Ольге… И Ольга вдруг поняла, что ей нравится слушать то, что происходит в мозгу этого подростка. Даже как-то приятно становится, чем дальше, тем сильнее проникаешься его примитивным, но искренним чувством…

(Нет, Серега все-таки с ней не познакомился. Иначе бы не свалил. Значит, он не на нее намекал. И не просто так резко исчез из города, когда ему позвонили… Выходит, он намекал на ту, другую, с кем в той командировке пересекся! К кому же этот бабник с сорванной резьбой еще мог так внезапно метнуться?..)