Всего несколько дней назад Гарри думал, что Драко и его научил этому. Но все оказалось прозаичней. Малфой позволил лишь почувствовать, что такое - настоящие эмоции, настоящее дыхание. Позволил почувствовать, как это – быть живым. Наверное, все, кто оказывался рядом с ним, ощущали этот приток силы.

Забини, верно, самый счастливый человек на Земле, ведь он может рассчитывать на искренность ответных чувств. Может быть уверен, что губы Драко прикасаются к его губам, потому что Малфой действительно сам желает этих прикосновений, что бледная кожа покрывается мурашками от наслаждения, а не от подавляемого приступа тошноты.

Перед мысленным взором Гарри возник темнокожий красавчик Блейз. Память услужливо подкинула выхваченные из прошлого картинки, которым Поттер в то время не придавал значения: Малфой и Забини, слишком близко друг к другу сидящие за столом во время обеда; синхронно скрывшиеся под столешницей руки; мимолетное, словно успокаивающее, прикосновение темных пальцев к бледной шее, и едва уловимая ответная улыбка. Конечно, Драко любил его. Блейз всегда был рядом, Блейз был внимателен, Блейз был ласков. И, Гарри приходилось признавать очевидное, Блейз был чертовски привлекателен, гораздо более привлекателен, чем Поттер. Да и общего у Драко с Забини, верно, находилось намного больше, чем с бывшим школьным недругом – сиротой, воспитанным магглами.

От осознания, насколько глупыми были его мечты, сколь нелепой была мысль о возможных ответных чувствах Малфоя, Гарри глухо зарычал, зажимая в легких крик боли.

- Ты чего? – сонно откликнулся Рон.

Поттер слегка вздрогнул и перевел на него взгляд:

- Ничего… Спи.

Рональд потер глаза и сел:

- Знаешь, Гарри, ты хреново выглядишь.

Поттер усмехнулся:

- На себя посмотри.

Рон недовольно потер ладонью скулу. Растительность на лицах у парней еще не освоила все причитающиеся ей владения, в основном пробиваясь над верхней губой, на подбородке и неширокой полосой проходя по нижней челюсти. Но если у Поттера оттеняемые темной щетиной участки придавали чертам дополнительную мужественность, то заколосившаяся рыжим, светлая, склонная к раздражению кожа Уизли выглядела совсем непрезентабельно и, судя по всему, довольно сильно чесалась.

- Хоть бы бритву дали, суки… - Рон осекся, прерванный хлопком аппарации.

- Следите за языком, мистер Уизли, - Регулус, нарисовавшийся аккурат посреди камеры, смерил обескураженного парня насмешливым взглядом. – Перед кем вам красоваться, господа?

Гарри напряженно следил за ним, начав ставить внутренние барьеры и обманки. Блэк мог напасть неожиданно.

- Вам придется оставить нас ненадолго, мистер Уизли, - совершенно спокойно произнес Регулус и направил на Рона палочку. – Сомниум.

Поттер дернулся к другу, но красная молния уже ударила парня в грудь, и тот отключился.

- Вы же понимаете, мистер Поттер, что сейчас я делаю одолжение вашему товарищу: чем меньше он знает, тем больше у него шансов остаться в живых… - промурлыкал Регулус, растягивая гласные поразительно похоже на то, как это делал Малфой каждый раз, когда пытался вывести Гарри из себя. – Хотя, должен признать, шансов у него гораздо меньше, чем у вас. Но если мы с вами найдем общий язык, возможно, я смогу что-то для него сделать.

Гарри медленно выдохнул:

- Я слушаю вас, мистер Блэк.

Мужчина побледнел, красивые губы слегка дрогнули. Но мгновение спустя он прищурился и зло усмехнулся:

- Что ж, тем лучше. Не буду спрашивать, как вы узнали. Я пришел не за этим…

- В качестве кого вы здесь, мистер Блэк? – перебил его Гарри. – Почему вы – чистокровный волшебник – заодно с магглами, пытающимися уничтожить магический мир?

Серые глаза потемнели.

- А почему меня должен волновать ваш магический мир? Что у меня там осталось? Ты думаешь, что сумеешь меня пристыдить, мальчик? – Блэк невесело рассмеялся. - Что ты знаешь о жизни?

- Наверное, ничего, - тихо усмехнулся Гарри. – Но мстить любимому человеку за то, что он выбрал не меня, я не стану.

- Мстить? – прохрипел Регулус.

- А чем была попытка уничтожить крестраж и погибнуть?

Блэк резко отвернулся. Сжавшие палочку пальцы побелели, и Гарри подумал, что вот сейчас он получит свою Аваду, и Драко будет в безопасности.

- Это была попытка вернуть его, - едва слышно выдохнул Блэк. – Вся моя жизнь – это вечная попытка вернуть его… Собрать его душу.

Регулус обернулся, и полный горечи взгляд упал на недоуменно смотрящего на него парня:

- Я слишком поздно появился в его жизни, Поттер, Том успел уже расколоть свою душу. Недостаточно сильно, чтобы не чувствовать совсем, но довольно для того, чтобы иметь возможность отказаться от чувств. Я был таким же мальчишкой как ты, когда узнал о чертовом крестраже. Я понятия не имел, что он не единственный, - Блэк отвел взгляд и сокрушенно качнул головой. – Понятия не имел… Я хотел быть с ним, все равно, в жизни или в посмертии… Я думал, что умру, Кричер уничтожит крестраж, и Том… уйдет следом за мной. Я просто был глупым мальчишкой.

- Как вы остались в живых? Кричер видел… - голос Гарри был хриплым, чужая невыносимая боль сдавила сердце – слишком близка она была ему сейчас.

- Кричер ничего не видел, - тихо пробормотал Блэк. - Я приказал ему исчезнуть, как только можно будет взять медальон… Меня вытащила Аникс. Аникс – домовуха Тома, он приставил ее ко мне с приказом делать все возможное и невозможное, но оберегать мою жизнь, даже если наступит конец света. Я понятия не имею, как эльфы это делают, но пришел в себя я в маггловской больнице, с дикой жаждой, иголками в венах, резью в сердце, но живой. А через полчаса там появился Смит. И я больше никогда не видел Тома…

- Но при этом стали залогом… Пешкой в игре магглов с Темным Лордом, - переживания Регулуса отошли для Гарри на второй план, он собирал паззлы в полную картинку. – Ваша жизнь была важна для вашего Электи, несмотря на уже имеющееся множество крестражей…

Вновь на мгновение замерший сателлит Волдеморта едва слышно пробормотал:

- Не настолько, чтобы прийти за мной… - и с интересом снова смерил парня взглядом. – Орден Феникса знал?

- О том, что Темный Лорд был Электи? – Гарри тихо хмыкнул. – Не могу сказать за весь Орден, но Дамблдор и Сириус… Ваш брат… знали. Вот только о вас не догадывались… Но… почему вы сами не вернулись… У вас же есть палочка…

Регулус усмехнулся:

- Знаете, чему я научился здесь за прошедшие двадцать лет, юноша? Не надо недооценивать магглов! Угрожая Аникс – единственному существу, которое было мне здесь дорого, - Блэк горько скривился, – Смит вырвал из меня клятву не предпринимать попытку к бегству и не применять магию против магглов. Моя палочка просто не работает, когда я направляю ее на кого-то из этих ошибок природы! И выйти за периметр укрытия я не могу, только в сопровождении.

- Двадцать лет… - в ужасе прошептал Гарри.

Да, Регулус имел право на цинизм. И на равнодушие ко всему миру, столь равнодушному к нему, имел право. Сателлит в нем все еще любил своего Электи, брат все еще помнил брата, возможно, сын еще оплакивал родителей, которых не сумел даже похоронить… Но человек имел полное право не испытывать угрызений совести из-за отсутствия жалости к другим людям, к тем, кому не было дела до него все эти двадцать лет.

- Почему… Почему магглы все это время держали вас… живым? Почему держат до сих пор? Волдеморт умер уже два… - Гарри осекся.

«Вся моя жизнь – это вечная попытка вернуть его… Собрать его душу», - прозвучал в его голове голос Блэка, и парень ошарашено уставился на сателлита.

- Электи - слишком редкое явление, чтобы его терять, - усмехнулся Регулус. – А Электи-маги – вообще за всю историю появились лишь дважды. Когда я попал сюда, Смит был молодым лейтенантом, а за Томом велась слежка уже треть века. Я стал для них манной небесной… А я… Я использовал их, чтобы вернуть Тома. У меня с АИДом разные цели, но до сих пор наш симбиоз приносил необходимые мне результаты и создавал иллюзию верного пути для магглов.