Драко слегка хмыкнул. Рита все сделала правильно, подала именно ту информацию, которая была необходима, профессионально наполнив статью позитивом и обойдя острые углы. Однако Поттер смотрел хмуро, и сателлит вздохнул, откладывая газету:

- Гарри, шумиха уляжется, и все вернется на круги своя.

Электи молча поднялся и, выплеснув остывший, так и не отпитый чай, шагнул к двери.

- Гарри, - Драко поймал его за запястье, и Поттер остановился. – Поговори со мной…

- О чем? О том, что ты плел интриги за моей спиной? Так, все плетут, чем ты хуже? О том, что меня накрывает паникой, когда я думаю, что мне придется оставить тебя одного на несколько часов? О том, что не могу спать, не могу есть, черт возьми, не могу заставить собственные руки перестать дрожать? Тебе все это неинтересно, Малфой. Это мои проблемы. Я справлюсь. Не бери в голову, мой сателлит. Твои желания для меня превыше всего.

Пальцы Драко сами разжались, выпуская его запястье.

- Ты даже обсуждать мои желания не хотел, Поттер. Я бы не плел интриги за твоей спиной, дай ты мне шанс поговорить с тобой, согласись ты поискать вместе компромиссное решение. Нет! Я должен был до самой смерти изображать «друга семьи» из-за твоей паранойи!..

- Да какая разница, кем бы тебя считали другие?! Я все равно был бы только твоим! Я никогда в жизни не изменил бы тебе! Да и помолвка эта была мне не нужна! Дамблдор прожил всю жизнь бездетным холостяком, и ничего! Я просто хотел оградить тебя от лишней опасности… Я задыхаюсь каждый раз, когда представляю, что могу потерять тебя! Зачем тебе нужно было это публичное объявление?! От того, что все узнали о нас, у тебя оргазмы ярче будут?..

- От того, что все узнали, отец перестанет трепать нервы и себе, и нам каждый раз, когда мы посмеем прикоснуться друг к другу не за закрытыми дверьми нашей тайной спальни! – взорвался Драко, вскочив на ноги. – От того, что все узнали, мы можем жить нормальной жизнью, а не играть в вечные шпионские игры! От того, что все узнали, Поттер, у Криса появился шанс нормально учиться… Но для тебя все это - не причины! Тебе нет дела до волчонка; тебе не понять, что я не могу игнорировать родителей; тебе, привыкшему к жизни по уставу, странно, что мне тяжело прятаться, что мне тяжело вечно следить, не посмотрел ли я на тебя ненароком откровенней, чем положено…

- Драко, я понял, - тихо выдавил Гарри, и Малфой замолчал, вдруг заметив, что у Электи побелели даже губы, а дыхание стало поверхностным и неровным. – Я…

Он шагнул мимо и быстро вышел. Малфой растерянно смотрел ему вслед.

- Да чтоб тебя, Поттер, - тихо пробормотал сателлит, поняв наконец, что где-то очень сильно задел Гарри за живое.

Вздохнув, Драко выплеснул свой чай и побрел к лестнице, оставлять Гарри наедине с его тараканами Малфой не собирался – чревато.

Однако тараканы оказались проворнее, и добраться до Поттера у сателлита не получилось – тот заперся в душе и на просьбы открыть дверь никак не реагировал. Драко несколько минут стоял, уткнувшись лбом в косяк, и просил пустить его внутрь, но из ванной комнаты слышался только шум воды. А когда уже не на шутку встревоженный сателлит рыкнул, что если Поттер немедленно не откроет, он разнесет дверь «Бомбардой», Гарри выключил душ и вскоре вышел – голый, лишь обернув полотенце вокруг бедер, мокрый, с совершенно нечитаемым выражением на лице – и молча стал одеваться.

- Ты куда? – Драко задал вопрос, когда Поттер застегивал ремень на маггловских джинсах.

- Скоро вернусь, - отозвался Гарри и, натянув на голое тело тонкий свитер, направился к двери. – Не пытайся выйти из дома, все заперто.

- Ясно… - пробормотал Малфой – что ж, он сам вчера предложил Гарри вариант с «каменным мешком».

Поттер на мгновение замер у порога, словно собираясь что-то сказать, но потом, видимо, передумал и быстро вышел. Драко медленно опустился на край постели и закрыл лицо руками.

***

Драко был прав. Гарри, будучи сиротой, конечно, никогда не поймет, каково это – жить с оглядкой на мнение родителей, на их волнения и переживания. Гарри, привыкший делать, как надо, а не как хочется, Гарри, не обученный желать и мечтать, действительно, не тяготился бы правилами прохода домой через жилище Джинни и относительно легко сдерживал бы себя в «дружеских рамках» на публике. И да, Гарри, верно, никогда не сможет относиться к волчонку так, как к нему относится Драко, просто, потому что Поттер - от природы бесчувственная тварь земная, а Малфой… Малфой его лучшая, его тонко чувствующая половинка, Малфой его сердце и его душа. Сателлит прав. Но почему же так больно от этой правды? Почему от этой констатации Малфоем факта Гарри едва не задохнулся, почему казалось, что в груди что-то взорвалось и растеклось раскаленной лавой?

Он стоял под ледяными струями, надеясь, что холодная вода уймет боль и вернет холод в сердце, такой привычный, позволяющий думать и действовать, не совершая ошибок, холод.

Драко уже несколько минут настойчиво скребся в дверь и просил пустить, а Гарри старался дышать, просто дышать, а не хрипеть в попытке сдержать крик.

- Гарри, я разнесу эту дверь «Бомбардой» к черту лысому, если ты сейчас же не откроешь! – рыкнул уставший упрашивать Малфой, и Поттер, вздрогнув, выключил воду - Драко вполне был способен осуществить свою угрозу.

Нужно было переключиться, отвлечься. Нужно было уйти от сателлита, пока загнанная глубоко внутрь боль не прорвалась наружу.

Гарри одевался быстро, полностью сконцентрировавшись на своих действиях и стараясь не смотреть на Малфоя. Когда Драко задал вопрос, Поттер на мгновение закрыл глаза – казалось, голос сателлита вот-вот дрогнет и сорвется на хрип. Им сейчас нестерпимо тяжело рядом друг с другом, нужно срочно убираться!

Уже шагнув к двери, Гарри вспомнил, что ночью полностью запер дом для Драко, усилив охранные чары и закрыв для сателлита возможность исправить их. Если бы Малфой попробовал выбраться, ничего страшного не произошло бы, просто неприятные ощущения, но Гарри и этого не желал для Драко, поэтому выдавил из себя предупреждение… И замер от его ответного потухшего: «Ясно…». Нужно было объяснить, что это всего на день, что он именно сейчас идет за мощными охранными артефактами, которые не пропустят в дом никого под ментальными чарами, и можно будет вновь открыть камины для друзей, что завтра утром здесь будут волки Уилана, и в их сопровождении Драко сможет, как прежде, выходить, куда ему вздумается… Но произнести столько слов Гарри сейчас не был способен физически, поэтому он решил, что объяснит все, когда вернется, и спешно вышел.

Вернулся он поздно вечером. Они с Шеклболтом и Одли весь день проторчали в лаборатории Отдела Тайн, подбирая необходимые артефакты и перенастраивая их на нужный Гарри лад. Вернее, перенастраивал, конечно, невыразимец. Поттер только мешался, засыпая его вопросами, а Шеклболт занимался разрешительной документацией. В итоге, когда Гарри, наконец, оказался дома, часы показывали девять вечера, а артефакты нужно было еще встроить в охранную сеть и активировать, чтобы завтра не пришлось снова оставлять дом на весь день закрытым для друзей.

В гостиной было пусто, но практически мгновенно явился Кричер и хмуро поинтересовался, будет ли Гарри ужинать.

- Где Драко? – проигнорировав его вопрос, задал Поттер свой.

- Хозяин Драко у себя, где же ему еще быть? Гарри Поттер лишил Драко Малфоя свободы передвижения, - проворчал домовик. – Читают они.

- Чай и бутерброды, - кивнув, произнес парень и устало опустился в кресло.

Драко не спустился к нему ни пока Гарри «ужинал», ни потом, когда он в течение еще двух часов занимался установкой и активацией артефактов. В доме было тихо, словно кто-то крутанул маховик времени, и Поттер вновь оказался в своем пустом, холодном склепе, и от этого парню становилось нехорошо. Он несколько раз порывался подняться и убедиться, что Малфой с волчонком действительно в спальнях, но останавливался уже на лестнице – нужно было закончить, а, поднявшись, он рисковал сегодня уже не вернуться к охранке дома.