- Почему? – хрипло перебил его Гарри, впившись в лицо мужчины встревоженным прищуром, и с губ Кингсли тут же сползла улыбка.

- Видимо, потому что много лет наблюдал, как страдает другой сателлит, и как с его помощью управляют другим Электи, - министр не заметил, как мгновенно застыл взгляд Поттера, отвернувшись и продолжая говорить о том, что волновало его сейчас в первую очередь. - Гарри, Люциус Малфой убедил меня, что действует только в твоих интересах. Он многое рассказал, на многое открыл мне глаза. Каюсь, я стал верить ему… Практически слепо верить. Сегодня ночью он потребовал, чтобы поиски Регулуса Блэка остановили, а базу полностью сожгли. Он объяснил это необходимостью скрыть истинность произошедшего на базе от руководства АИДа, заявил, что, возможно, это побудит магглов прекратить поиски документа. Допрос оставшихся в живых маггловских солдат показал, что за несколько минут до начавшейся на базе резни некий полковник Смит сообщил своему руководству, что бумаги у него, и пообещал отправить их с домовухой Аникс через пару часов. Домовуху мы нашли… Она мертва, то есть никуда не отправлена.

- Выгоревшая база – разумно… - пробормотал юноша так, словно думал сейчас совершенно о другом.

- Малыш, меня волнует один вопрос, и я не знаю, как быть… - министр коснулся обнаженного плеча парня, пытаясь привлечь к себе его внимание. – Гарри…

- Да… Да, я слушаю, - казалось, возвращение внимания собеседнику стоило Поттеру огромных усилий, но Шеклболт должен был обсудить это сейчас.

- Гарри, уже после операции нам в руки попали некоторые документы… Малфой переписывался с сателлитом Волдеморта последние восемь лет. Но от меня это скрыл. Этот человек постоянно дозирует информацию…

- Что за документы?

Гарри устал! Как же сильно он устал от этих нескончаемых тайн и интриг, от этой постоянной лжи!

- Копии писем Регулуса Блэка. Имени адресата нет ни в одном письме, но, сопоставляя некоторые факты, несложно догадаться, что переписку он вел со старшим Малфоем. Судя по письмам, они искали крестражи, помогали Фениксовцам находить их… Регулус Блэк хотел уничтожить все крестражи…

- Собрать на том свете целую Душу Реддла, - согласно прикрыл глаза юный Герой.

- Да… Гарри, с одной стороны, Малфой, получается, помогал нам, находясь под носом у Волдеморта… Но с другой… Я не уверен, что все так просто. Когда я увидел письма, я понял… Гарри, Малфой потребовал сжечь базу не из-за документов…

- Прикрыл Регулуса… - вздохнул юноша и вновь взглянул на министра. - Я хочу видеть эти письма.

Мужчина вытащил из внутреннего кармана мантии уменьшенную связку исписанных бумаг, быстро увеличил и положил их на столик рядом с кроватью.

- Мистер Малфой на свободу не просится? – хрипло спросил парень, проследив за бумагами.

- О! Гарри, он попросил сохранить всем Пожирателям статус заключенных до твоего решения о возможности реабилитации невиновных. Сказал, что доверяет только твоему заключению об их безопасности…

- Сколько меня здесь продержат? – перебил его юноша.

- Колдомедики говорят, ты сильно обезвожен, и у тебя отравление маггловскими и волшебными зельями…

- Кингсли! Сколько. Меня. Здесь. Продержат?

- Мистер Поттер, а я смотрю, вы уже бушуете? – раздался с порога приятный молодой женский голос. – Доброе утро, господин министр. Опять все отделение заполонили мне своими аврорами. Сколько раз вам объяснять, что пациенты в Мунго охраняются лучше заключенных в Азкабане!

Миловидная женщина лет тридцати с небольшим в костюме медперсонала Мунго стояла на пороге палаты, насмешливо рассматривая пациента и его посетителя. Огромные черные глаза колдомедика казались немного уставшими, но от этого не теряли ни искрящегося в них острого ума, ни явно врожденной надменности.

Мужчина немного нахмурился, видимо, тщетно вспоминая имя черноглазой ведьмы, но женщина уже не смотрела на него, направившись к постели пациента:

- Деметра Вуд, ваш лечащий колдомедик, мистер Поттер, - представилась она и бросила взгляд на капельницу. – Как вы себя чувствуете? Голова кружится? Жажда? Сонливость? Что-то болит?

Гарри прислушался к себе. Болело все. Но боль была тупая, ноющая и настолько равномерно распределялась по телу, что он ее практически не ощущал.

- Губы – вычленил он наконец самое неприятное. – Говорить трудно.

- Это пройдет к вечеру, - улыбнулась она.

Жажда его, как ни странно, не мучала, видимо, это был результат вливаемых в вену зелий. Немного хотелось в туалет. Голова не кружилась, и в сон не клонило, но словно засыпанным песком глазам больше нравилось оставаться закрытыми. Озвучивать все это ему не хватило бы терпения, поэтому он просто задал волнующий его вопрос:

- Когда я смогу пойти домой?

Красивая тонкая бровь женщины удивленно взлетела вверх:

- Однако! Как только сможете ходить, мистер Поттер, - усмехнулась она и тут же пораженно вскрикнула – юноша начал подниматься. – Стойте! Мистер Поттер! Лягте немедленно!

Она надавила ему на плечи, пытаясь уложить обратно, но справиться с парнем смог только подскочивший Шеклболт.

- Гарри, ты что творишь! Куда собрался?!

- Когда я смогу пойти домой? – повторил Герой свой вопрос, и колдомедик тяжело вздохнула:

- Мистер Поттер, не меньше трех дней…

- Сутки, - хрипло перебил ее Гарри. – Я весь ваш в течение суток, делайте, все что нужно, но завтра утром я должен отсюда выйти.

- Мистер Поттер! – возмущенно начала женщина и вдруг осеклась, пораженно глядя в потемневшую зелень глаз Героя.

- Сутки, - тихо, но с уверенностью бывалого полководца повторил юноша и вновь взглянул на Шеклболта, больше не обращая внимания на женщину. – Готовьте документы на реабилитацию. Сколько времени это займет?

Министр слегка мотнул головой, будто отгоняя наваждение, под действием которого, судя по полной неподвижности, все еще находилась женщина-врач.

- До конца недели справимся, если вплотную заняться… - пробормотал Кингсли. – Считаешь, мы должны их отпустить? А Малфой?

- Сэр, займитесь вплотную реабилитацией невиновных, - устало произнес Гарри. – Никого не выпускать, но документы пусть будут готовы.

Кингсли кивнул и вдруг, сам того не ожидая, выдал:

- Могу идти?

- Да, - Гарри словно и не обратил внимания вовсе на абсурдность возникшей ситуации, просто опустив ресницы и, кажется, вновь отключаясь от внешнего мира.

Юноша не заметил, как сконфуженный министр схватил под локоть женщину, до сих пор так и не вернувшую себе привычную уверенность человека, много лет работающего в должности главного колдомедика двух отделений Мунго, и вместе с ней вышел из палаты. Единственным, что сейчас занимало его мысли, была короткая фраза из разговора с Кингсли: «Видел бы ты, как он рассвирепел, когда узнал, что я пустил тебя в лагерь к его сыну! Видимо, потому что много лет наблюдал, как страдает другой сателлит, и как с его помощью управляют другим Электи».

Гарри с трудом разлепил ресницы, взглянул на стопку бумаг на столике и, протянув руку, сгреб письма на кровать… Мгновение спустя юный Электи уже полностью растворился в мире, полном многолетней тоски и боли, горечи и одиночества, отчаяния и безнадеги – в мире Регулуса Блэка, сателлита своего врага.

***

В этот раз Драко даже притворяться не пришлось, он выходил из сна практически так же тяжело, как парни, которые провели эту ночь под наркозом. Единственным отличием было отсутствие тошноты, в то время, как большинство подростков вокруг самозабвенно блевали в тазики. Драко же просто вновь и вновь проваливался в сон, веки упрямо не желали разлепляться.

- Парень, а ну подъем! – очередной раз рявкнул один из медбратьев, контролирующих пробуждение заключенных, и стянул с Малфоя одеяло. – Поднимайся и марш в туалет.

Драко тяжело вздохнул. Уснуть вновь, не опорожнив мочевой, ему не дадут - эти изверги, уверены, что он, как и все, находится под действием маггловских препаратов и плохо контролирует собственное тело, а так как катетеры пацанам Барнз, видимо, опять вытащил до прихода бригады медиков, то в туалет мальчишек, находящихся в полусонном состоянии, гоняли в принудительном порядке во избежание неприятностей.