— Наташа, в серверную. Тони, ищи чертова Майера, Сэм, на тебе заложники, если они здесь, конечно. Тор, облети периметр, Клинт, ты у выхода, следи, чтобы ни одна тварь не выбралась. Если Халк переключится с разгрома бункера на что-то еще, дай знать. Я пойду в подвал. Чутье подсказывает, что все самое ужасное всегда происходит в самом низу. Я на связи.

Он бежал, отсчитывая повороты. Примерная схема этого места горела у него в мозгу, и ярко-красной точкой на ней пульсировало место, предназначенное для пленников. Для особо опасных пленников. С решетками толщиной в руку взрослого человека, вмурованными в монолитную стену.

Впрочем, подвалы пустовали. Они выглядели настолько заброшенными, насколько это вообще возможно: толстый слой пыли, ржавчина, спертый воздух, наполненный мельчайшими спорами плесени. Ни единого шанса на то, что Баки здесь.

Наверху загрохотало, бункер содрогнулся над головой, и Стив вдруг почувствовал, как на самом деле глубоко он забрался. Если вдруг та громада, что сверху, рухнет, выбраться не сможет даже он.

И он начал быстро выбираться обратно, в верхнюю часть, мечтая — успеть. Он чувствовал, что время на исходе. Грохот и какое-то безумное напряжение все нарастали, как шквальный ветер, кровь остервенело стучала в ушах, будто подгоняя: быстрей, быстрей, ищи, найди, спаси, успей.

Стив на полном ходу врубился в страшную своей неразберихой бойню. Хорошо, что свои все такие заметные, а чужие — все до одного в черном, так гораздо проще. На бегу он рассчитал траекторию щита, вырубил сразу троих, а четвертому заехал коленом в грудь. Он должен пройти. Туда, глубже, его не остановить.

Что-то кричала Наташа, Халк крушил армированные стены, будто они сделаны из пенопласта, а потом все сотряс мощный взрыв. Стив, прикрываясь щитом, нырнул в ближайший коридор, и его отрезало от остальных завалом. Радовало только то, что тяжелые камни погребли под собой несколько затянутых в черное фигур.

Завал уже разгребали, слышался рев Халка.

— Я в порядке, — сказал он по связи. — Беру третий сектор, в подвалах ноль. Держимся плана.

Они методично обшаривали бункер, коротко переговариваясь, и Стив с каждой минутой мрачнел все больше.

Ученые нашлись, а вот Майер — нет. Они обыскали здесь все, но толку не было.

— Майера там нет, — послышался в наушнике голос Тони, и снаружи снова что-то громыхнуло. — Убирайтесь оттуда, похоже, они заложили нехилый заряд подо всю эту конструкцию. Нет времени искать взрывное устройство.

— Мне нужна минута, — послышался голос Наташи. — Я в серверной.

— Я еще раз проверю верхний этаж, — отозвался Стив. У него еще оставалась надежда, что Наташа и Тони что-то пропустили в своих секторах.

— Кэп, сейчас рванет, понимаешь ты или нет?

Стив бежал наверх по гулко гудящей металлической лестнице, заглядывая в каждую приоткрытую дверь. В лаборатории он немного задержался — ему послышался шорох, но это были всего лишь мыши.

Он не успел всего ничего — метров двадцать до выхода. В наушнике кричала уже выбравшаяся Наташа, матерился Тони, витиевато ругался Тор, а тело расцветало алыми всполохами боли — грудь, плечо, ноги. Спина была надежно прикрыта щитом — разрыв позвоночного столба не лечится даже суперсывороткой. Наверное. Стив не хотел проверять. В глаза и нос забилась едкая пыль, а на голову, прикрытую шлемом, падал, казалось, целый мир.

От особо сильного удара в висок падающий мир померк, завалившись куда-то вбок и вверх, а Стив еще успел подумать, что Баки, если узнает, в какой переплет он попал, точно его убьет. Найдет, откопает и придушит своей жуткой рукой на глазах у ошарашенной публики. То-то Тони порадуется.

Это была его последняя связная мысль, но он был не так уж и не прав.

***

В сознании сначала появился тонкий, пронзительный писк. Стив силился повернуть голову, но та будто была под завязку налита расплавленной сталью. Мерзкий писк перестал сливаться и разделился на короткие вспышки-отсчеты.

«Кардиомонитор, — догадался Стив. — Меня вытащили».

Глаза будто плавали в том расплавленном металле, которым была залита голова, но Стив все равно их открыл. Он был в небольшой полутемной палате. Висящий в углу телевизор беззвучно показывал новости. Надо ли говорить, что их вылазка не осталась тайной для мировой общественности? Как и всегда, впрочем. Вот беспристрастная камера, установленная, видимо, на вертолете, снимает, как Тони, вернее, Железный Человек, подхватывает выбежавшую из бункера Наташу и относит ее на безопасное расстояние, а чертово строение, содрогнувшись, проседает внутрь. Начинается пожар. Тор и Халк оказываются рядом, раскидывают камни. Рядом тормозит огромный Хаммер, из него выскакивает… Баки?

Стив смотрит во все глаза, как Баки (он бы узнал его и с большего расстояния, даже не будь на нем брони и не отражай полированный металл его руки отблески начинающегося пожара) поднимает тяжелую балку, раскидывает глыбы, будто они ничего не весят, направляет Халка, и тот отшвыривает огромную плиту. Каменная крошка летит во все стороны вместе с кусками покореженного металла, и Стив бы посмеялся, глядя на то, как Баки роется в завале, как пес на площадке для выгула. Но ему не смешно.

Наконец, показывается щит, и Баки бережно высвобождает Стива, так, будто тот сделан из хрусталя и только чудом не разбился. Камера выхватывает крупным планом лицо Баки: сжатые в бледную полоску губы и совершенно безумные светлые глаза на по-прежнему смуглом лице. На Стива страшно смотреть. Лицо — сплошное кровавое месиво, костюм порван, рука выкручена под неестественным углом. Баки быстро обшаривает его, подхватывает на руки, рявкает на Тони, поднимается на ноги и бежит, бежит с такой ужасающей скоростью, что камера едва поспевает за ним.

Диктор что-то говорит, беззвучно открывая рот, на фоне продолжается репортаж — из Хаммера Баки выволакивают кого-то в камуфляже, очень похожего на Майера (рыжие волосы дают надежду, что это он), а Стив лежит и тупо улыбается. Голова не хочет поворачиваться — на нем тот дурацкий пластиковый воротник, который надевают при травмах шеи, кардиомонитор протестующе пищит, но Стив все-таки разворачивается всем корпусом и видит Баки. Тот спит, уткнувшись головой в сгиб локтя, то ли на стуле, то ли все-таки больше у Стива на кровати. На нем по-прежнему броня, заляпанная подсохшей кровью, в волосах каменная пыль, а костяшки правой руки покрыты сплошной коркой.

Совершенно сумасшедшее облегчение, туго переплетенное с любовью, нежностью и каким-то еще совершенно не поддающимся описанию чувством затопили Стива полностью. Он откинул голову на подушку, с огромным трудом поднял увитую проводами руку и опустил ее на темноволосый затылок. Баки тут же вскинулся, как цепной пес, в глазах — ни капли сонливости.

— Привет, — сказал Стив и попытался улыбнуться. Лицо стянуло, как приставшую намертво глиняную маску, присохшую к коже, но он, по крайней мере, попытался.

— Привет? — голос у Баки звучал хрипло и сорвано, как после долгого крика или простуды. — Мать твою, Роджерс, привет? Я тебя с того света достал, ты чуть не сдох, пока я волок тебя в больницу и приставлял винтовку к голове чертова хирурга, собиравшего тебя по частям, а ты «привет»?!

— Ну…

— Черт тебя дери, Роджерс. Какого хера…

— Это была моя реплика, — опомнился Стив. — И дальше про то, что полгода давно…

Баки закатил глаза и сложил руки на груди.

— Иди ко мне, — Стив примирительно похлопал рядом с собой. Мониторы опять противно пискнули. — Не так я себе представлял нашу встречу, но кровать в моих фантазиях точно была.

Баки дернул уголком рта в пародии на улыбку.

— Фантазии? На больничной койке? Расскажешь?

— Покажу. Как только срастусь до приемлемого состояния. Сейчас я мало на что годен, прости.

Баки молчал, глядя на него, и Стиву от этого взгляда становилось страшно и весело одновременно.

— Поцелуй меня, Бак.

— Боюсь, после этого тебя снова придется латать. Потому что ты вызываешь у меня едва контролируемое желание хорошенько тебе всыпать.