Он вспомнил горную тропу и ночёвку под лютым ветром, срывавшим кожу с лиц. Валил большими хлопьями такой снег, что не видно было заледеневшей бороды соседа по лагерю. И как белые волки. Завывая вместе с ветром, вгрызлись во фланг отряда и офицер поднял мушкетёров на сражение с природой.

Он вернулся мыслями к ласковому летнему морю, где бирюзовая вода вымывала боль из старых ран. И спал отряд на белом песке долгожданным безопасным сном, а офицер не мог сомкнуть глаз от усталости и следил за пируэтами чаек над волнами, слушал их тоскливые крики и шум накатывавшей на пологий пляж воды.

Он помнил, как в первых рядах армии пережил неожиданный залп вражеских мушкетов. Как валились один за другим его боевые товарищи справа и слева, будто срубленные невидимой исполинской косой молодые деревья. И лишь его не заметил смертоносный свинец.

А затем был долгий путь на родину и вновь сражения. Война закончилась на двадцать четвёртом году, в ней сгинули почти все войска обеих королевств, границы не сдвинулись, и перемирие даже не определяло победителя. Словно весь смысл четвертьвековой войны был лишь в том, чтобы уменьшить население двух стран.

Награждённый двумя орденами, почти седой, мужчина вернулся наконец в родной город и был ошеломлён, узнав, что родителей нет в живых. Последние слуги тоже вскоре ушли, все, кроме старика. Жалованье ветеранам не платилось из-за опустошённой казны, а последние деньги таяли.

Мужчина попробовал отыскать любимую, ради которой пережил войну, но так и не смог. Возможно, она уехала из города, а может, и из страны. Вновь и вновь он вспоминал самые счастливые два года в своей жизни, гадая, что с ней стало, и какой бы она могла быть чудесной ему женой. Теперь она представлялась ему супругой богатого купца или графа, с трёмя детьми, у которых её глаза. А старший уже мог бы учиться в академии.

Чтобы заглушить все мысли о любви юности, мужчина стал всё чаще спускаться в винный погреб, пока каждый вечер не заканчивался бутылкой вина. Один во всём мире, не нужный никому и нелюбимый никем, он отправлялся на Мост Судьбы, словно там был мост в прошлое.

И вот настал последний день. А половина бутылки уже выпита.

Часы на башне били одиннадцать раз.

Когда-то, сидя в столовой за ужином после академии, отец рассказывал юноше о многом, чему его не учили лекторы.

Младенец не видит цвета. И лишь к году учиться различать их. И мир кажется красочным и ярким. Но повзрослев, узнав, что движет людьми, как устроено всё на свете, человек вновь теряет взгляд юности. Мир тускнеет, становится привычным, и уже ничего не способно удивить.

Спустя четверть века мужчина до конца понял те давние слова отца. Жить было незачем. Он мог бы легко вспомнить академию и навыки полевого лекаря, возобновить практику отца, но не видел смысла. Это обеспечило бы ему безбедную старость, да только внутри мужчина был дряхлее своего восьмидесятилетнего слуги. Ни любимой, ни друзей, ни родных, ни детей. Оставалось только умереть от старости с последней бутылкой вина.

Он оставил в бутылке два глотка и взглянул на небо. Тучи и дождь. И вдруг внимание его привлёк силуэт, поднимавшийся на мост с запада. Прохожих быть не могло - все дома, с детьми, готовы встретить новый, полный новых радостей и впечатлений год.

"Ещё один решивший умереть. Наверное такой же старый ветеран, у которого в жизни ничего не осталось".

Мужчина усмехнулся. Пожалуй, можно успеть за час обменяться рассказами о Судьбах и вспомнить войну. Вдвоём умирать не так страшно. А впрочем, погибли все друзья, и десятки тысяч мушкетёров. Тогда не страшно и ему уйти вслед за ними.

А силуэт, закутанный в чёрный плащ, взялся за перила с другой стороны, не обратив внимания на мужчину. И глядел в воду.

Затем незнакомец перешёл на сторону офицера и встал в двух шагах.

Тонкая фигурка. Женщина. Лицо скрыто под капюшоном. И воображение уже не рисовало хранимый в сердце образ, давно устав ранить хозяина. Да и голос, которым заговорила незнакомка, не принадлежал его любимой, говорившей некогда высоким тоном и крайне быстро.

- Худший из миров, правда? - низко и чуть хрипло произнесла она.

- Однозначно, - усмехнулся он.

Нет, это была не Она. Её голос мужчина узнал бы и век спустя.

Женщина ничего не ответила, созерцая тёмную воду под мостом. Так прошёл почти час.

- Ничто в жизни не повторяется дважды, - нарушил мужчина молчание.

- Вы правы, - отозвалась она медленно. - А жаль.

- Кто вы?

- Как и вы, пришла умереть сюда.

- Вдвоём умирать не так страшно.

- Но всё равно это Смерть.

И тут в сердце его что-то шевельнулось. На краткие минуты возник новый смысл жить. Спасти её, эту странную незнакомку, пусть и любит он другую до сих пор. Если не хотелось жить для себя, то хотя бы жить для неё. Она ведь ещё молода, даже младше его, если судить по голосу.

- Я четверть века провёл на войне, - произнёс он. - Скажите, фонарь давно перестали зажигать под Новый Год?

- Нет. Его не поставили лишь в этом году. Может, это знак, что мне, да и вам, гореть больше не нужно. Всё выгорело.

- Жизнь.

- Да. Худшая из жизней.

- Будете? - мужчина протянул незнакомке бутылку.

- Я не пью, - возразила она.

Часы на башне начали бить двенадцать. И вдруг с востока и запада, одновременно донеслись раскаты, сотрясшие небо. Теперь офицер знал звук грома, а это гремели мушкеты. Непрерывно, пока били часы, возвещая о приходе Нового Года.

- Снова война началась, - безразлично промолвил мужчина, когда раскаты стихли. - Кажется, войны никогда не закончатся, пока на земле живёт больше одного человека.

- Так и есть, - согласилась женщина. - Ах да, я забыла: в газетах писали, что в честь победы на этот Новый Год будет залп, а не эти фонари на мостах, где в такое время никто не бывает.

- А... Вот оно что. Победили ведь не мы.

- И не они.

- И каждый делает вид, что победил.

- Верно. А на мосту бываю я. На этом бывал каждый вечер.

- Мост Судьбы. Много лет назад...

- Знаю эту легенду, - перебил он с улыбкой.

Женщина замолчала ненадолго и лекарь подумал, не обидел ли он её, не дослушав легенду. Но незнакомка вдруг спросила:

- Чего бы Вы сейчас хотели?

- Умереть, - пожал плечами он. - Иначе я бы не стоял здесь сейчас. Да и вы тоже.

- Это я знаю, - с улыбкой в голосе подтвердила незнакомка. - Но перед смертью разрешается последнее желание.

- Тогда я хочу снова увидеть звёзды. И снег.

- Одновременно их быть не может, - предостерегла она.

- Знаю. Но ведь это последнее желание. А вы бы чего хотели?

- Всё вернуть.

- А что именно?

- Человека, что погиб на войне.

"Вдова, - подумалось ему. - И она любила. Скольких же унесла война...".

- Мёртвые не возвращаются.

- Знаю. Но ведь это последнее желание, - голос её чуть потеплел.

Мужчина улыбнулся.

- Взгляните наверх, - предложила женщина.

Подняв голову, он увидел, что небо от выстрелов наполовину очистилось, и на него смотрят те самые, чудесные россыпи звёзд, словно из юности. Только узоры нельзя было разглядеть из-за оставшихся туч. Лекарь вздохнул.

И вдруг перед глазами скользнула снежинка. Первая, вторая. И через минуту шёл крупный снег, искрясь в свете звёзд, словно сказка вернулась.

- Вот видите, - улыбнулась она и повернулась к нему.

- Случайное совпадение.

- Да, знал бы я, что желания в эту ночь сбываются, загадал бы другое.

- А что?

- То же, что и вы.

- Вы тоже любили?

- И люблю...

- И я...

Мужчина вздрогнул. Это не могла быть Она, но так всё похоже.

- Мой первый муж был подонком. Хоть и богатым. Я ушла и снова вышла замуж. А второй нашёл молодую гимназистку и я осталась одна.

- Вы до сих пор его любите?

Женщина усмехнулась.

Небо расчертили две падающие звезды: одна с востока на запад, другая с запада на восток.