Беннет всхлипнула, зажимая ладонью рот, боясь, что Энзо может её услышать. Девушка не хотела беспокоить его, поэтому, в присутствии мужчины, всё время натягивала на лицо свою самую правдоподобную улыбку, на которую только была способна, и повторяла дежурную фразу: я в порядке.

Но она не была в порядке.

Она была сломлена.

Напугана.

Опустошенна.

Бонни знала, что сейчас наступило лишь затишье перед бурей, что Кай ещё вернётся, что он обязательно найдёт способ выбраться из своей тюрьмы. Ведьма уже в этом ни на миг не сомневалась. И как только парень обретёт долгожданную свободу, он придёт за её друзьями, сделав всё то, что и обещал. Паркер убьёт их, и глазом не моргнув, а после, появится на пороге её собственного дома. Кай заставит ведьму молить о собственной скорейшей смерти, но никогда не допустит, чтобы она умерла, перед этим вдоволь не настрадавшись, как последний год страдал он сам.

Девушка тяжело вздохнула, возводя глаза к потолку, и до боли прикусывая нижнюю губу. Слёз уже не осталось, но глаза всё ещё жгло, будто кто-то насыпал в них песок.

Кто-то…

Бонни хмыкнула. В её жизни был лишь один единственный человек способный на это.

Признаться, на доли секунды, там, в тюремном мире, когда Кай так беззащитно прижался к ней, девушке стало его даже жаль. Она не по наслышке знала, что такое быть брошенной семьёй. Какую боль, а потом и ненависть ты начинаешь испытывать. Наверное, в совокупности, эти чувства действительно могут свести с ума, что и произошло с парнем. Он не смог выдержать ненависти родственников, разочарования ковена, и страха в глазах своих младших братьев и сестёр. Конечно, они его боялись. Боялись его прикосновений, которые несли за собой только боль. Боялись его голодного, буквально прожигающего, взгляда. Боялись его хищного оскала…

Бонни тряхнула головой. Нет, не семья сделала Малакая монстром, он сам захотел им стать, и за это, поплатился своей свободой. Отец семейства был поставлен перед выбором: Джозетт, Лукас и Оливия – беззащитные дети, против сумасшедшего недоведьмака, способного выкачивать чужую магию, и с упованием использующего её, против её же обладателя. Выбор был очевиден, и Джошуа сделал его не моргнув и глазом. Любой любящий отец сделал бы так же. Бонни сделала бы так же.

Ведьма шумно выдохнула, недовольно поджимая губы. Ей пора переставать думать о Паркере, ведь он не был достоин даже этого.

– А вот и завтрак.

В гостиную скользнул Энзо, держащий в руках поднос с несколькими наполненными едой тарелками и бокалом свежесваренного кофе. На лице Бонни в тот же момент расцвела улыбка, уже такая привычная за последние три дня.

– Спасибо! – она с благодарностью приняла поднос, оставляя на губах мужчины нежный поцелуй. – Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – мягко ответил Энзо, лаская слух своим акцентом.

Бонни же, подхватив чашку с всё ещё дымящимся кофе, поднесла её к губам.

– Ауч, – горячая жидкость неприятно обожгла их, заставив Беннет судорожно провести по ним влажным языком.

Девушка прикрыла глаза. Это обжигающая боль, вновь напомнила ей о прикосновениях Кая, что также сжигали ведьму буквально дотла.

Вот и всё, её мысли снова вернулись к нему, и казалось, из этого адского круговорота, Беннет уже не выбраться никогда.

***

Резким движением руки, Кай заставил стол с грохотом отлететь в стену. Парень тяжело дышал, а на его коже проступила испарина. Оперевшись ладонями на барную стойку, он склонил голову вниз, пытаясь прийти в себя. Его грудь тяжело вздымалась, а губы что-то судорожно шептали, но с них ни слетело и звука. Паркер выглядел помятым и уставшим, таким, каким никогда не был прежде.

– Какого чёрта, – сквозь стиснутые зубы прошипел он. – Какого, мать его, чёрта!?

Паркер вновь резко махнул рукой, и на этот раз, в стену отправились ещё два стула. Кая лихорадило, а мысли отказывались собираться воедино. Вот уже три дня, которые показались еретику вечностью, он был сам не свой. С того момента как эта чёртова ведьма здесь побывала, и не пойми как смогла выбраться, всё пошло наперекосяк.

Чёртова. Сука. Беннет.

Кай ненавидел её. Ненавидел ещё больше чем раньше. Ненавидел каждой частичкой своего тела, и единственное о чём сейчас мечтал, так это поскорее выбраться из этой тюрьмы, добраться до её дома, и вспороть своим острозаточенным ножом живот этой чёртовой ведьмы. И горло. Да, он разрежет её горло, а потом и вовсе отделит голову от туловища, наслаждаясь этим, как ребёнок радующийся новой игрушке.

От этих мыслей Каю стало легче. Слегка, но легче. Он хрипло рассмеялся. Облегчение волной растекалось по телу. Осталось только выбраться отсюда, и теперь, когда у него была кровь ведьмы Беннет, это не составит никакого труда.

Взгляд Паркера скользнул на нож, на лезвии которого, отпечатались багровые пятна. Как же всё было легко. И насколько же эта сучка была тупа, раз позволила своей крови остаться на лезвии его ножа. Какая из неё ведьма, если она буквально собственными руками дала Каю всё, что обеспечит ему билет на свободу?

– Дура, – выплюнул он. – Какая же она дура.

Паркер вновь рассмеялся. Победа была у него уже в кармане, тогда почему бы это и не отметить?

Потянувшись к стеллажам со спиртным, находящимся прямо позади него, Кай ловко подхватил длинными пальцами бутылку с бурбоном. Откупорив крышку, он, даже не удосужившись налить жидкость в стакан, прижал горлышко к губам.

Горячительная жидкость приятно обволакивала горло, но в один миг, что-то пошло не так. Губы Кая словно обожгло огнём. От неожиданности, бутылка выскользнула из пальцев парня, со звоном падая на пол.

– Какого..?

Паркер прижал кончики пальцев к губам, всё ещё чувствуя остатки неприятного жжения, будто он только что глотнул кислоты.

Впрочем, к чёрту всё это. Пока мысли хоть немного встали на свои места, было пора отсюда выбираться.

Подхватив нож, Кай стремительно двинулся в подсобное помещение, в то самое, где ещё совсем недавно пытал свою любимою ведьму, наслаждаясь её страхом и отчаянием. И какое счастье, что уже в ближайшее время, они смогут это повторить.

***

Бонни сладко потянулась, плотнее прижимаясь к груди Энзо. Тепло исходившее от вампира грело и её саму. Девушка улыбнулась. В один миг ей стало так легко, а все плохие мысли ушли куда-то на второй план. Да, наверняка чувство спокойствия не будет бесконечным, но почему бы и не насладиться им, пока оно есть?

Взгляд Беннет скользнул по телевизору, где показывали какой-то ужастик про подростков, пытающихся скрыться от маньяка в старом полуразрушенном сарае в лесу. Слишком глупо. Они сами загнали себя в угол. Теперь Бонни могла это понять. Нужно либо убегать, либо принимать бой, ведь в любом укрытии, тебя всё равно рано или поздно найдут.

В дверь постучали. Энзо устало закатил глаза, оставляя на макушке девушки поцелуй, и поднимаясь на ноги. Он уже сбился со счета, который раз за вечер открывал эту чёртову дверь.

– Скоро вернусь.

Подхватив с журнального столика уже полупустую миску с конфетами, вампир направился к двери, где его уже наверняка поджидала кучка сорванцов, облачённая в различные хэллоуинские наряды.

Бонни же лишь хмыкнула. Сама она, кажется, в последний раз с весельем отмечала этот праздник в выпускном классе, и то, его итог был омрачён смертью Викки Донован. Наверное, именно после этого дня, в Мистик-Фоллз и воцарился хаос, что не утихал в течение долгих лет, и, как оказалось, не продолжал утихать до сих пор.

Беннет вновь сосредоточилась на событиях, показываемых в фильме, при этом краем уха слыша весёлые детские голоса в холле. Это вызвало на её губах улыбку, но практически в тот же миг, она была жестоко стёрта.

Ведьма поморщилась. Какое-то странное чувство разлилось у неё в груди. Будто кто-то с силой сжал лёгкие девушки своей сильной рукой, не позволяя полноценно вдохнуть. В висках застучало, а кровь, казалось, забурлила в жилах, словно вот-вот должна закипеть.