Кажется, у молодых людей больше не было путей для отступления. Они перешагнули черту невозврата, но, похоже, и вовсе не жалели об этом. Ведь что может быть прекрасней той жизни, в которой, ты совершаешь безумные поступки, при этом, не задумываясь о последствиях. А то, что они будут, даже не стоило сомневаться.

Кай глухо зарычал, прикусывая клыками, ту самую пульсирующую жилку, на шеи девушки. Он больше никогда не сможет причинить ей боль.

– Прошу, – вновь хрипло простонала Беннет, слегка поддаваясь бёдрами вперёд, задевая головку его члена.

Еретик так сильно желал овладеть Бонни прямо здесь и сейчас. Войти в (не)покорную ведьму до самого основания, заставляя её кричать от удовольствия, срывая голос, и переходя на тихий шёпот, но парень продолжал медлить. Он так дико хотел, чтобы сейчас, она поняла, какого было ему самому – сдерживать свои желания, такое долгое время. Ведь Кай, думал о этой ночи, с самого ненавистного 94-го. С того самого дня, как впервые увидел её.

Ведьма запрокинула голову назад, вжимаясь затылком в матрац, и позволяя Паркеру, скользнуть губами по её шеи. Его зубы слегка царапали нежную кожу, а тёплый, гладкий язык, следом за клыками, оставлял на этих местах – влажные дорожки.

Одна из ладоней Малакая, скользнула по упругой груди ведьмы, слегка её сжимая, и чувствуя кожей, затвердевшие от возбуждения соски. Продолжая опираться второй рукой о постель, перенося на неё весь вес своего тела, парень вновь припал к столь желанным губам, терзая их в жёстком поцелуи, зная – что ведьма всегда хотела, чтобы её целовали именно так.

Член болезненно пульсировал, принося слишком много дискомфорта, и каждый стон ведьмы – лишь увеличивал эту боль.

Как долго он ещё сможет продержаться?

Бонни скользнула языком по нижней губе Кая, слегка прикусывая её зубами, и в тот же миг, резко распахивая глаза. Казалось, в этот момент, её конечности, буквально свело от горячей волны растёкшегося по всему телу удовольствия.

Паркер вошёл в неё слишком резко, без предупреждения, тем самым, причинив ещё больше наслаждения. Сладостная мука, наконец, была закончена, ведь ни один из молодых людей, больше не находил в себе сил терпеть.

Назад дороги больше нет.

Бонни почувствовала на своём языке, медный кровавый привкус. Кажется, в столь неожиданный момент, она прикусила губу Кая сильнее, чем хотела этого изначально. Но сейчас, кровь еретика, больше не казалось ей такой “грязной”, как раньше. С того момента, всё слишком сильно поменялась. Его кровь, что связала их в том подвале – изменила всё.

Паркер, подхватывая одной рукой бедро девушки, а второй, продолжая всё также опираться на кровать прямо у её головы, вновь резко подался вперёд – задавая слишком быстрый темп. Ещё один плюс вампиризма – вампиры, могут быть крайне выносливы.

Бонни глухо застонала, толкаясь бёдрами навстречу к еретику, стараясь поддерживать заданный им ритм. Приятное тепло, расползлось по всему её телу. А это чувство дурацких бабочек в животе, буквально сводило с ума. Признаться, сейчас, девушка даже не могла вспомнить, когда в последний раз, ей было так хорошо.

И было ли вообще?

Ещё один толчок, сорвал с губ ведьмы крик, который, Кай, в тот же миг, заткнул жёстким поцелуем. Вкус собственной крови, что отпечаталась на её языке, буквально сводил еретика с ума, окончательно снося ему крышу.

Как же чёрт возьми хорошо!

Паркер зарычал, чувствуя, как ногти девушки, до боли впиваются в спину, наверняка, оставляя на ней стремительно заживающие царапины. И сейчас, впервые с момента обращения, Кай ненавидел свою вампирскую регенерацию. Он так хотел, чтобы метки этой ночи, как можно дольше, оставались на его теле. Напоминая о том, что иногда, проигрыш – лучше любого выигрыша.

Малакай вновь поддался вперёд, снова и снова, вколачиваясь в стонущую под ним ведьму – до предела, чувствуя, как её узкая плоть, сжимает его пульсирующий член.

И в этот миг, им обоим, больше ничего не было нужно в этой жизни.

Ничего.

Никого.

Только он и она. Так до чёртиков неправильно, но Бонни устала жить по правилам, а Паркер – всегда любил их нарушать.

– Кай!

Её стоны, и его утробный рык, слились воедино, когда, еретик, сделав несколько последних рывков, почувствовал, как ноги девушки свело блаженной судорогой, а по его телу, прошла волна всепоглощающего наслаждения.

Бонни медленно прикрыла глаза, прерывисто дыша, и чувствуя, как Кай, всё ещё прижимает её к постели – всем своим весом. Она слишком отчётливо слышала его тяжёлое, хриплое дыхание. Губы ведьмы дрогнули в слабой улыбке. Она была права – парень запросил слишком высокую цену, за спасение Энзо и Деймона из заточения. За это – он забрал её сердце…

Кай прижался губами к шеи ведьмы, чувствуя, как она медленно поглаживает его волосы, зарываясь в них пальцами. Сегодня – он стал жертвой собственных слабостей. Дозволил Бонни, заглушить рык своего внутреннего монстра. Позволил себе, вновь стать слабым, и это – так сильно его пугало.

– Обещаю, однажды, мы повторим это вновь, – с ухмылкой пробормотал парень, зарываясь носом в шелковистые волосы ведьмы, что так одурманивающе пахли корицей.

Бонни улыбнулась в ответ, при этом поглаживая широкие плечи Кая. Ложь. Ведь они оба знали – это был их первый и последний раз.

Добрая ведьма и злой еретик, жили в абсолютно разных мирах. Играли за слишком разные команды. И стоит им пересечься ещё раз – смерти одного из них, будет не избежать. Это их долг. Их предназначение – быть по разные стороны баррикад.

Паркер крепко прижал ведьму к себе, будто боясь её отпускать. Он лишь просил ещё всего пару минут рядом с ней. Этого будет достаточно, чтобы суметь взглянуть правде в глаза – они не созданы друг для друга. Может быть при других обстоятельствах, что-то и могло получиться, но определённо точно не сейчас.

Кай знал, что как только он выйдет за пределы этой комнаты, он перестанет скрываться. Еретик взглянет в лицо своему главному страху – своей семье. Он примет свою участь, ведь любое зло в этом мире, должно получить по заслугам. Ведь теперь, даже страх перед собственной смертью, был не так высок, как страх перед тем, что он изменился, стал другим, и на этот раз, ни Люк, ни связь, здесь были не причём. Монстр остановлен, но он затаился где-то глубоко внутри, будучи готовым проснуться тогда, когда глупый и наивный Кай Паркер – наиграется в «человека».

Всё кончено. Всё разрушено. Все рамки стёрты, и больше нет пути назад. Они умерли ещё до того, как наступила их физическая смерть.

========== Глава 15. Моё последнее прощай ==========

Кай медленно вытащил свою ладонь из груди девушки, отбрасывая куда-то в сторону, её уже мёртвое сердце. Губ еретика коснулась довольная усмешка. Сейчас, смотря в эти зелёные, мёртвые, и абсолютно пустые глаза, он чувствовал, как приятное тепло – чувство небывалого удовольствия, окутывает его изнутри. Сегодня утром он ошибся. Монстры не меняются, и их нельзя приручить.

Тело мулатки с глухим стуком упало на пол. Её кровь стала медленно растекаться по паркету, смешиваясь с кровью других убитых им здесь людей. Паркер огляделся. Сегодня, в свой последний день на этой земле, он повеселился на славу. Множество истерзанных трупов, лежащих в неестественных позах, завалившихся друг на друга, с такими смешными гримасами на лицах, заставили парня весело рассмеяться.

Чувствовать их боль и отчаяние, было наивысшим наслаждением.

Кай шагнул вперёд, подхватывая с барной стойки полотенце, и вытирая об него окровавленные руки. Интересно, кто прибудет сюда раньше? Сверхъестественный отряд спасателей Мистик-Фоллз, под предводительством ведьмы Беннет, или же призраки его сумасшедшей семейки? Еретик ставил на вторых, но если прибудут первые, крови прольётся в шесть раз больше, ведь сегодня, он никого не станет жалеть.

Паркер присел на барный стул, беря в руки свой недопитый стакан с бурбоном, и залпом его осушая. У вампиров было так чертовски много привилегий, и даже сегодня днём, в доме Сальваторе, когда Малакай почувствовал столь непростительную для себя слабость, он просто щёлкнул этим волшебным «выключателем», который, наконец, сделал его самим собой. Ни эмоций, ни жалости, ни сострадания. Отсутствовал даже страх смерти. Наверное, именно поэтому – он перестал так трусливо скрываться, пытаясь спасти свою шкуру. Семья хочет покарать его за грехи? Чтож, пусть так и будет. Возможно, он действительно это заслуживал, но вот только, раскаяние всё равно не пришло. Каю не было жаль, и если бы он мог прожить свою жизнь заново, то повторил бы каждый свой шаг, и каждое своё действие. Монстры не ищут искупления.