– Больше никогда так не говори, – прошипел он. – Поняла?

– Да, – сдавленно прохрипела ведьма, чувствуя ужасную боль от того, как магия покидает её тело, после соприкосновения с Паркером.

Кай довольно улыбнулся, размыкая пальцы, делая шаг назад, и довольно хлопая в ладоши.

– Вот и ладненько, – он повернулся к ведьме спиной. – Ещё выпить? – его голос прозвучал так беззаботно, будто несколько секунд назад, он и вовсе не пытался её убить.

– Да, пожалуйста, – пробормотала Беннет, потирая шею рукой. На ней всё ещё чувствовалось лёгкое жжение.

Ведьма буквально всем телом ощутила, что Паркер сейчас улыбается. Он думает, что смог её запугать, сломать, но как бы не так. Они провели очень много времени наедине в 1994, и после этого, девушка научилась давать ему отпор. По крайне мере, Бонни хотелось так думать.

Взгляд Беннет упал на пол, прямо туда, где совсем рядом с её ботинком растеклась янтарная жидкость, в луже которой валялись несколько больших осколков разбитого стакана. Девушка нервно сглотнула, прикидывая, каковы её шансы застать Паркера врасплох.

Медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, ведьма наклонилась вперёд, подхватывая кончиками пальцев наибольший из осколков, и тут же пряча его в рукаве своей кофты. Сердце билось как сумасшедшее, словно наровилось и вовсе выпрыгнуть из груди.

– Не нужно бояться меня, Бон, – Кай хмыкнул, наполняя виски ещё один стакан. – Я ведь не монстр. Социапат, убийца, но не монстр.

Беннет вопросительно изогнула бровь. Странно, ей всегда казалось, что это одно и тоже, но озвучить свои мысли вслух девушка не решилась. Она лишь натянуто улыбнулась, принимая новую порцию крепкого алкоголя из рук «не монстра». Осколок же, что сейчас неприятно царапал её запястье, в тоже самое время согревал сердце, давая хоть какую-то надежду на побег. Может быть это было слишком наивно и самонадеянно, учитывая, что теперь Паркер был не только ведьмаком, но и вампиром со всеми обострёнными чувствами, но других вариантов у Беннет просто не оставалось.

Кай же снова присел на против, при этом не переставая широко улыбаться. Его определённо что-то веселило, но понять что именно, Бонни так и не смогла. Девушка сжалась под напористым взглядом льдисто голубых глаз. Да, она признаёт: Паркер пугает её. Пугает до дрожи. Пугает до замирания сердца. А ведь Беннет никогда не была пугливой.

Бонни поежилась, чувствуя как рой мурашек пробежал по её спине. Молчание начинало затягиваться, а выдержать пристальный взгляд Малакая, с каждой секундой было всё тяжелее. Девушка неуверенно заёрзала на стуле.

– Ты хочешь, чтобы я вытащила тебя отсюда? – наконец произнесла она надломленным голосом.

Кай хмыкнул, а его губы вытянулись в прямую линию. Парень медленно откинулся на спинку стула, при этом скрещивая руки на груди. Из беззаботного мальчишки, он в один миг превратился в серьёзного мужчину, в глазах которого больше не блестело озорство и веселье. Лишь жидкая сталь. И от этого, ведьма почувствовала себя ещё более неуверенной. Если беззаботного Паркера она знала крайне хорошо, то такого – нет.

– Знаешь, Бонни, – наконец, начал Кай, впервые за весь вечер назвав девушку полным именем. Его голос прозвучал спокойно, и даже несколько отстранённо. – Я понимаю, почему тебе не жаль. Понимаю, почему мои родители, мои братья и сёстры, почему ты, считаешь меня выродком, – последнее слово он буквально выплюнул. – Я может и сумасшедший, но не идиот. И, наверное, вы все правы. Такому как я не место в вашем мире. Я порчу его. Уродую своим лицом. Разрушаю своими поступками. Моё место здесь, в этой тюрьме, ведь так будет лучше для всех вас.

Беннет непроизвольно поддалась вперёд. Неужели она действительно сейчас это слышит? Слушает исповедь Кая Паркера? Ведьма просто отказывалась в это верить, как и в то, что что-то, совсем против воли, ёкнуло у неё внутри, заставив крошечную долю сочувствия отразиться в зелёных глазах. Но всё это было разрушено в тот же миг, как Бонни увидела широкую улыбку, отразившуюся на красивом лице её собеседника.

Красивом? Боже, это определённо были не её мысли.

Кай покачал головой, а потом и вовсе рассмеялся.

– Не могу поверить, что ты действительно на это купилась, – в его голосе вновь проскользнули все те же нотки ехидства и самоуверенности, полностью вытеснив собой ту серьёзность, что прозвучала несколькими секундами ранее. – Боже, Бон, мне плевать на всех вас, на ваш мир, и на тебя в частности, – широкая открытая улыбка превратилась в оскал, а глаза опасно сузились. – Я лишь хочу вырваться отсюда, а после убить каждого, кто участвовал в моём заточении, – он медленно поднялся на ноги, плавно ступая к девушке, что уже сжалась под его взглядом. – Я буду убивать медленно, смакую каждую секунду, вспарывая ваши животы и наслаждаясь вашими криками. А тебя я оставлю на десерт, так что поздравляю, ты увидишь, как умрут все твои друзья, – Кай явно был собой доволен. – А знаешь, что будет потом?

Паркер навис над мулаткой, явно ожидая ответ на свой вопрос. Он слегка склонил голову в бок, при этом игриво прикусывая нижнюю губу. В льдисто голубых глазах не было ни капли жалости. Он не остановится. Никогда.

Бонни потребовалось вложить в свой голос немало сил, чтобы он прозвучал спокойно и ровно.

– Что будет потом, Кай?

Паркер наклонился ещё ниже, почти вплотную, проведя своим носом по щеке девушке, чем заставил её брезгливо поморщиться. Его дыхание обжигало, а звук голоса заставлял дрожать.

– А потом, я запру тебя в твоей собственной тюрьме, в окружении гниющих трупов твоих родных и друзей. На-веч-но.

Бонни нервно сглотнула. Сейчас или никогда. Осколок уже болезненно царапал её ладонь. Рука девушки дрожала, но она нашла в себе силы резко вскинуть её вверх. Кай отшатнулся назад, и на доли секунды в его глазах отразилось удивление. Он осторожно коснулся своей шеи кончиками пальцев, ощущая отпечатавшуюся на них влагу.

Чёртова. Ведьма. Его. Ранила.

Бонни же понимала, это был её первый и единственный шанс на побег. Вскочив на ноги, она стремительно бросилась к выходу. Всего лишь несколько метров, она успеет. Успеет. А позади, раздался жестокий, пропитанный яростью и ненавистью смех. Но вот только Кай не преследовал её, почему? И девушка получила исчерпывающий ответ на свой вопрос только тогда, когда распахнув входную дверь, наткнулась на стену. Здесь не было выхода. Вот почему Кай говорил об этом месте как об одиночной камере. Если в своей прошлой тюрьме, созданной отцом, он имел возможность передвигаться, видеть белый свет, то Бонни ему такой возможности не дала.

Ведьма тяжело сглотнула, чувствуя ком застрявший в горле. Она медленно, опасливо обернулась назад. Паркер всё ещё стоял на том же месте, где она его и оставила. Футболка Кая была залита кровью, но рана на шее уже полностью затянулось. Регенерация, наилучшая из привилегий вампиров. И еретиков.

– Бонни, Бонни, Бонни, – он покачал головой. – Ты разочаровала меня, дорогуша. Видит Бог, я хотел оставить тебя в живых, но…

Больше не проронив ни слова, Кай направился прямо к девушке, на ходу доставая из-за пояса своих джинс большой кухонный нож.

Девушка затравленно огляделась. Отсюда должен быть выход! Взгляд ведьмы упал на двухстворчатую дверь, наверняка ведущую на кухню. Не долго думая, она рванула туда, слыша в спину до дрожи пугающее:

– Здесь некуда бежать!

Но Бонни бежала, потому что у неё не было другого выбора. Заскочив на кухню, она в панике огляделась вокруг.

Куда дальше?

Сердце билось в груди как сумасшедшее, а ноги то и дело норовились подкоситься. Единственной же мыслью, кружащейся в голове, было: нужно выжить. Любой ценой.

– Бонни! – голос Паркера раздался уже где-то совсем близко. – Выходи, милая, обещаю, будет очень больно!

– Боже…

Взгляд Беннет упал на ещё одну, неясно куда ведущую дверь, находящуюся в этом помещении. Массивную, металлическую, такую, которая, возможно, смогла бы удержать вампира. Недолго думая, девушка рванула туда.