– Ты идёшь или как?
Кивнув, и подхватив с вешалки куртку, Кай направился прямиком за Беннет, мысленно усмехаясь тому, что сейчас, всего в паре метров от ведьмы, за тонкой дверью, ведущей в ванную комнату, лежало мёртвое и истерзанное тело горничной. Если бы Бонни об этом узнала, то с большей вероятностью, уже бы совершила то, что ему обещала. Наверняка, где-то за пазухой своего пальто, она припрятала острозаточенный деревянный кол. Впрочем, отчего-то, не только страх смерти, теперь заставлял Кая скрывать свои злодеяния. Было и кое-что ещё, что-то такое, чего сам еретик не мог объяснить. Он просто не хотел, чтобы Бонни знала…
***
Лаура, восседая на стареньком, полусломанном кресле, невольно вздрогнула, когда из подвала донёсся громкий хлопок. Кажется, вампиры всё ещё никак не могли смириться с тем, что даже с помощью грубой физической силы, они не могут выбраться из заточения.
Женщина устало покачала головой. Она этого не хотела – это было вынужденной мерой, ведь если не уничтожить Кая сейчас, пока его ослабила связь с ведьмой, этого ей не сделать уже никогда. И да, Джонсон было действительно жаль, что Бонни уже не спасти. Однажды, она попыталась это сделать, но второй раз, женщина больше не допустит такой роковой ошибки, которая, в итоге, могла стоить ей жизни. Ведь сын не пощадит свою мать, и убьёт её в тот же момент, как только у него появится такая возможность.
Открыв старинный гримуар, что для неё достали Энзо и Деймон, Лаура уже в который раз, за последние два дня, пробежалась глазами по выцветшим строкам, что были написаны ещё дальними предками семьи Паркер. Многие годы, их ковен был наисильнейшим из всех существующих, и на это, было весьма весомое объяснение: только они могли поддерживать связь со своими уже давно ушедшими в мир иной предками. Черпать их силы, тем самым, делая ковен более могущественным и неуязвимым.
Джонсон невесело усмехнулась, отчего у уголков её губ, образовались ещё более глубокие старческие морщины. Кто бы мог подумать, что такой сильный и непобедимый ковен, сможет стереть с лица земли ни на что не способный мальчишка, что от рождения, не имел даже собственной силы. Малакай, на собственном примере смог доказать, что никогда не стоит недооценивать своего противника, каким бы слабым он не казался тебе изначально.
Самой же Лауре повезло. Она успела отречься от ковена до того, как её собственный сын, будучи его главой, покончил с собой, собственноручно обратив себя в так называемого еретика.
– Скоро мы будем вместе, – в тишину комнаты прошептала женщина, чувствуя, как по морщинистой щеке, стекает одинокая слеза.
Она скучала, и, наверное, ждала этого дня слишком долго. Представляя и рисуя его у себя в голове – еженедельно, ежедневно, ежечасно. Сегодня всё изменится, и всё встанет на свои места…
***
Кто бы мог подумать, что спустя всего две недели, они вновь окажутся в одной машине, но вот только на этот раз, не как похититель и пленница, а как напарники, соучастники, если так вообще можно было сказать. Два человека, преследующих одну цель – спасти дорогих для себя людей. И если для Бонни это была семья, то для Кая – он сам.
Чёрный додж, принадлежащий Энзо, стремительно несся по шоссе, и девушка была наверняка уверена в том, что допустимая скорость превышалась как минимум в несколько раз, но сейчас было не то время, чтобы соблюдать правила дорожного движения. Сейчас – каждая минута была на счету.
Беннет бросила задумчивый взгляд на Малакая. Его лицо было сосредоточенно, а от былого веселья – не осталось и следа. Чтож, стоило признать, видеть его таким – довольно непривычно. Обычно не умолкающий ни на секунду, сейчас, Кай, уже более часа, соблюдал гробовое молчание, а судя по небольшой складочке, что пролегла меж бровей парня, он определённо был крайне глубоко погружён в свои мысли, при этом, не обращая ни на что внимания.
Интересно, о чём думают психопаты?
Бонни усмехнулась. На самом деле – это было последнее, что она действительно хотела знать. Девушке было даже страшно представить, какие мысли, могут бродить в голове социапата. Наверняка, это было что-то крайне ужасное. Очередной дьявольский план, по захвату всего мира. Ведь именно этого всегда хотел Кай, верно? Власти.
Ведьма поджала губы, скользнув взглядом по лицу Паркера, рассматривая каждый его дюйм. Стоило признать, он всё же действительно был чертовски привлекательным. Монстры не должны иметь столь ангельской, и слишком невинной внешности, ведь это – становилось их главным оружием. Жертва никогда не заподозрит до чёртиков милого парня, она всегда послушно последует за ним, при этом не испытывая даже капли страха. Но вот только, когда чудовище вырвется наружу, разрывая на своём лице невинную “маску”, бежать будет уже слишком поздно. Он уже тебя не отпустит, ведь монстры – не оставляют своих жертв в живых.
Но ты ведь всё ещё жива, а значит, иногда, жертве всё-таки удаётся избежать своей страшной участи.
Бонни тяжело вздохнула. Перед глазами девушки, сейчас стояли лица тех, кто пал от руки Кая. Несчётное количество… Прошёл всего месяц с его возвращения из тюремного мира, но крови успело пролиться уже слишком много. Кай был безжалостным психопатом, убивающим только ради своего развлечения. Наверное, он испытывал какое-то садистское удовольствие, заглядывая в глаза бьющейся в агонии жертве. Ему ничего не стоило отнять чью-либо жизнь. Такие как Паркер – не заслуживают прощения. Такие как он – никогда не изменятся.
“Ты меняешь меня, Бонни…”
Девушка вздрогнула, чувствуя, как по плечам и спине, прошёл непрятный озноб. Голос Кая, так неожиданно, и слишком громко, буквально из ниоткуда раздался у неё в голове. И то, что он сказал – Беннет была готова поклясться, что парень никогда не произносил этого вслух. Она никогда не слышала от него эти слов. Но тогда что это был? Желаемое, выдаваемое за действительное? Нет, абсурд, ведь девушка никогда не стремилась стать той самой, кто пытается “вылечить” неизлечимо больного. Она не хотела быть той, кто действительно бы менял Малакая, ведь такие девушки, в итоге, имеют лишь две развилки судьбы: их либо убивают, либо в них влюбляются. И ведьма даже не знала, что их этого было бы хуже – умереть, или стать жертвой безумной любви психопата.
Бонни невесело усмехнулась, вновь переводя взгляд на Кая. А его слова, как бы она не пыталась их заглушить, продолжали эхом отдаваться у неё голове. Кажется, их “игра без правил”, зашла уже слишком далеко, и это было пора останавливать, пока не стало слишком поздно.
Кай же, заметив, что ведьма за ним наблюдает, широко улыбнулся, вмиг стирая со своего лица – даже намёк на недавнюю задумчивость. Теперь, он вновь был тем самым Малакаем, что и всегда. Беззаботным парнем, со слишком детским озорством во взгляде.
– Не можешь налюбоваться моей красотой? – он издал короткий смешок, в то время как Бонни, недовольно поджала губы, моля всех богов о том, чтобы парень не заметил её смущения.
– Ты слишком высокого о себе мнения, – буркнула она, отворачиваясь к окну, за которым, то и дело, промелькивали только бескрайние поля.
Какого чёрта, уже второй раз за день, Паркер заставляет её чувствовать себя полнейшей идиоткой?
Кай же довольно хмыкнул, зеркально девушке, возвращая взгляд к дороге. А перед глазами, совсем некстати, вспыхнула их недавняя сцена в мотеле. Парень поджал губы. Как же низко он пал, раз уже второй раз подряд, в тайне от самой ведьмы, урывал её поцелуи. Словно робкий мальчишка, на своём первом свидании. Ещё совсем неопытный, но, в тоже время, уже слишком желающий впиться в эти приветливо приоткрытые губы – страстным поцелуем. Стоило признать, Беннет была чертовски собой хороша. И слишком неправильная волна возбуждения, то и дело захлёстывала Кая, стоило ему только на миг представить, какова она, когда отвечает на его ласки. Еретик ставил на то, что ведьма была крайне горячей, и её взрывной темперамент, ни на секунду не позволял в этом даже усомниться.
