Девушка крепко сжала кулаки. Она чувствовала чьё-то приближение. Слышала чужие шаги. Буквально видела нахальную улыбку, растянутую на ненавистных губах. Улыбку, которую ей хотелось стереть раз и навсегда, превратив её в гримасу боли и отчаяния, ведь именно они сейчас и рвали её душу изнутри.
– Моду… – начала было ведьма, вскидывая вверх руку, но так и замолчала, оборвав себя на полуслове.
Ледяные пальцы резко сомкнулись на девичьем плече, вызывая своими прикосновениями физическую боль во всём её теле, заставляя прогнуться дугой.
Кай усмехнулся, присаживаясь на корточки, и склоняясь прямо к самому уху Бонни, опаляя его своим горячим дыханием.
– Говорил ведь, что Энзо будет жить только до тех пор, пока ты будешь оставаться хорошей девочкой, – с осуждением проговорил он. – А ты очень меня разочаровала, Бонстер, и за это, тебя ждёт наказание.
Бонни бросило в дрожь от его тихого, ласкающего слух шёпота, заставляющего мурашки пробежать по плечам и спине. Сердце гулко стучало в груди. Она так хотела уничтожить еретика! Стереть в порошок… но тело ведьмы будто парализовало, забирая всякую возможность шевелиться, или произнести хоть слово.
– Знаешь, я пытался быть милым, – продолжил Паркер, – даже снисходительным. Хотел сделать всё как лучше, но ты сама этого не захотела, – он убрал прядь волос с лица девушки, тем самым открывая себе обзор на её профиль. – И теперь, ты получишь того Кая, которого заслужила.
Парень усмехнулся, сдавливая плечо Бонни ещё сильнее, и наслаждаясь тем, как она морщиться от боли. Он знал, что она чувствует. Кровь будто закипает у тебя прямо в жилах, сердцебиение то приостанавливается, то начинает ускорятся в разы, а после, наступает ужасная боль, будто тысячи игл пронзают твоё тело раз за разом, не давая и секунды на передышку. Знал, потому что чувствовал то же самое. Раньше. Сейчас. У него было достаточно много времени, чтобы привыкнуть к чувству уходящий, ускользающей прямо из рук магии.
Бонни закричала. Надрывисто. Хрипло. Захлёбываясь собственной болью и беспомощностью. А Кай же лишь широко улыбался. Ему это нравилось. Нравилось причинять людям боль, а особенно тем, кто до этого, причинил боль ему.
– Тшш, милая, не нужно кричать, – он прикусил нижнюю губу, прижимая голову Бонни к своей груди, словно стремясь её успокоить. – Скоро всё закончится, и боль уйдёт, – и будто спохватившись: – как и твоя магия, разумеется.
Девушка чувствовала, что больше не в силах терпеть эту невыносимую боль, что буквально сжигала её изнутри. Перед глазами всё начало темнеть, и она не видела смысла пытаться удержать себя в сознании. Бонни хотела умереть, ведь так будет легче. Ведь в смерти, она, наконец, найдёт свой покой. И на губах Беннет, перед тем, как она погрузилась во тьму, мелькнула слабая улыбка. Облегчение. Вот что она видела в своей смерти. Долгожданный покой.
Кай же, устало вздохнув, и оглядевшись по сторонам, будто проверяя, не следит ли кто за ним, медленно выпрямился. Замешкавшись всего на секунду, парень ловко подхватил Бонни на руки, будто она и вовсе ничего не весила. Её тело, безжизненно повисло в его руках, но ритмичный стук работающего сердца, говорил о том, что Беннет ещё жива.
– Бонни, Бонни, – Паркер криво усмехнулся. – Тебе невероятно везёт, только поэтому ты ещё не мертва.
А уже через секунду, на улице, перед сгоревшим дотла домом, никого не осталось. И лишь слабый аромат, с нотками мускуса и корицы, продолжал витать в воздухе. Но вот только на этот раз, он исходил от умирающего, покинутого всеми дома…
И лишь в тени, на противоположенной стороне улицы, в свете луны, недобро сверкнули ярко-синие, но эмоционально пустые глаза. Мальчишка был найден, и больше он не сможет никуда сбежать.
========== Глава 7. Обними меня, увлеки меня, поцелуй меня, убей меня ==========
– Доброе утро, соня!
Бонни резко распахнула глаза, сталкиваясь взглядом с Каем, который, в свою очередь, уже с привычной для неё ухмылкой на губах, стоял у окна, намереваясь вот-вот раздвинуть в стороны тяжёлые бардовые шторы, чтобы впустить внутрь комнаты солнечный свет.
– Как спалось? – беззаботным тоном поинтересовался Паркер, наконец, совершая запланированное, и тут же морщась от яркого света. – Знаешь, так классно, что солнце не может спалить меня дотла, – продолжил он. – Вот огонь, наверное, смог бы меня убить. Впрочем, как и любого вампира, – парень обернулся к Бонни, одаривая её насмешливым взглядом. – Что думаешь по этому поводу, Бон?
Ведьма нервно сглотнула, крепко сжимая в кулаке белоснежную простынь. Всё внутри неё буквально кричало о ненависти и презрении, и Беннет была готова поспорить, что эти эмоции отражаются и у неё на лице, но Кай, будто этого не замечал, или не хотел замечать.
Игнорируя Паркера, и его прожигающий взгляд, Бонни огляделась вокруг. Она узнала это место моментально. Большая комната, не менее большая кровать, на которой она сейчас сидела, плазма на стене, и стоящий под ней комод. Комната Деймона. Особняк Сальваторе.
Будто увидев осознание в глазах мулатки, Кай пожал плечами.
– Решил, что комната Деймона выглядит более уютно, чем комната Стефана. Здесь свободнее. Как считаешь?
Бонни бросила на парня уничтожающий взгляд. Какого чёрта он ведёт себя так, словно ничего не произошло, а они и вовсе старые друзья? В любом случае, девушка собиралась его игнорировать, ровно до тех пор, пока не поймёт, как ей отсюда выбраться.
Спустив босые ступни с постели, и поежившись от пробравшего её холода, Беннет медленно поднялась на ноги. К удивлению, от вчерашней слабости не осталось и следа. Ведьма была полна сил и энергии как никогда раньше.
Кай, жадно следящий за передвижениями свой пленницы, недовольно нахмурился. Она игнорировала его. Полностью. Будто они снова попали в ненавистный 1994.
– Знаешь, я единственный, кого в ближайшее время будут лицезреть твои очаровательные глазки, – протянул он. – И единственный, с кем ты сможешь поговорить. Не заставляй меня лишать тебя и этого.
На секунду Бонни замерла, оборачиваясь к Паркеру, и смеряя его ироничным взглядом.
Пожалуйста, только не говорите, что он действительно думает, будто она нуждается в его обществе.
Кай поджал губы, с толикой разочарования наблюдая за тем, как девушка покидает комнату Деймона, напоследок громко хлопнув дверью. Еретик тяжело вздохнул. В любом случае, он ожидал не такой реакции, учитывая, что вчера ведьма узнала о том, что он сжёг дотла её дом. Паркер ждал гнева, ярости, жгучей ненависти и презрения, а в ответ получил только абсолютное равнодушие и пустоту в когда-то горящих зелёных глазах, и это ему абсолютно точно не нравилось.
Бонни, стремительно сбежав по ступеням, направилась прямиком в сторону кухни. Чтож, кажется, она смогла добиться того, чего хотела. Смогла обуздать гнев, горящий у неё в груди, потому что, её безразличие, оказалось единственным оружием, которое может действительно хоть как-то задеть Кая. А если это единственный способ усложнить его жизнь, то девушка была готова продолжать в том же духе ещё очень продолжительное количество времени.
К удивлению Беннет, свежесваренный кофе уже дымился в кружке, приветливо стоящей на столе. Она нахмурилась. Но всё встало на свои места ровно в тот момент, когда взгляд Бонни упал на чашу полную блинчиков, и на не до конца разгаданный кроссворд, лежащий на столешнице.
Сукин сын.
Нервный смешок сорвался с губ ведьмы. Время, что она провела в 1994 году, принесло слишком много страданий как ей самой, так и близким ей людям, и возвращаться туда снова, хоть и косвенно, было невыносимо. И больно. Кай всегда знал куда надавить, но удивительно, что воссоздавая атмосферу того времени, парень сам был абсолютно спокоен, будто это не он провёл в тюремном мире восемнадцать лет своей жизни, в полнейшем и сводящем с ума одиночестве.
– Знаешь, – раздавшийся позади голос Паркера, заставил Бонни напрячься. – Я подумал, что эта атмосфера, – он окинул рукой окружающую их обстановку, – та, что была при нашем знакомстве, как бы поможет нам начать всё сначала. Всмысле, привет, меня зовут Кай Паркер.
