Тем временем проктор вызвал на бой толстяка из Суны и Шикамару. Ленивый Нара даже не удосужился отказаться от боя, видимо, решив дождаться дисквалификации за неявку. Ну, свершиться подобной глупости Наруто не дал. Шепнув пару слов Толстобровику, он подхватил Шику с одной стороны, а Ли взялся с другой. С радостным криком «Во имя Юности!» они швырнули ленивого Нара на арену, где ему волей-неволей пришлось сражаться.
Бой был очень долгим и навевающим зевоту. Противник опасался теней Шикамару, а тот не спешил нападать. Они бродили по арене, прятались за деревьями, Шика пользовался тенями от брёвен, оставшихся от Наруто, Канкуро держал дистанцию и посылал вперёд свою куклу (после отборочного тура дзюцу генина из Суны ни для кого не стало бы сюрпризом). Наруто злился — вместо нормального боя они устроили какую-то партию в шоги. Впрочем, окружающие не разделяли негодование Узумаки, наоборот, восхищались стратегией Шикамару.
Пока генины уныло топтались по арене, Наруто пытался трезво оценить свои достижения за этот месяц, понять, впечатлят ли они самого строгого экзаменатора, что он когда-либо встречал в жизни, достаточно ли их будет, чтобы получить вожделенный приз — волшебный месяц бесконечного рамена. С одной стороны, он достиг многого. Его клоны рыскали по всей Конохе, пока не получили чёткие указания по тренировкам Сейшитсухенка. Как открыть Дотон он узнал от очередного испуганного Аме-нина (обросив идею спросить об этом Какаши-сенсея), Суйтоном владела Хисаме-чан, которой не составило труда поделиться знаниями. О Катоне рассказал Ирука-сенсей. Труднее всего пришлось с Футоном — этот элемент был чрезвычайно редким в Конохе, а спрашивать суна-нинов было бы опрометчиво. Наруто уже собрался идти к дедуле (который, как известно, владел всеми элементами), но здорово выручила Ино-чан, подсказав, что её учитель владеет Ветром. Асума-сенсей не только не отказал в помощи, не просто дал несколько очень ценных советов, но и показал всю крутизну этой стихии — его наполненный Ветром нож насквозь пробил огромный валун. Легче всего было узнать, как пользоваться Райтоном. Замаскированный клон, испытывая злорадство, наблюдал за тренировкой Саске и слушал наставления учителя. Наруто испытал ни с чем не сравнимое извращённое удовольствие — Какаши-сенсей, наконец, его чему-то учил, пусть и не подозревал об этом. Триумф омрачали песчаные глаза, время от времени возникающие из ниоткуда — не только он додумался следить за возможными оппонентами.
Многие сотни клонов ежедневно отправлялись на тайные тренировки, множество из них рыскали по всей Конохе в поисках свитков с дзюцу и шиноби, добровольно или после угроз согласных поделиться техниками. Каждый вечер перед сном, когда клоны развеивались, Наруто полумёртвым падал от накатывающей усталости (побочный эффект Теневого Клонирования не шёл ни в какое сравнение с тем, чем он столкнулся в Стране Волн).
И вот теперь, стоя на трибунах, наблюдая за боем друга, Наруто тешил себя надеждой, что для Хаку-чан сделанного будет достаточно.
Бой закончился тогда, когда Наруто от скуки уже начал клевать носом. Прошло море времени — Шика дождался, когда тени от садящегося солнца заметно удлинятся, воспользовался оплошностью противника, перехватив марионетку, а затем и его самого. И когда Наруто уже, наконец, приготовился вопить, поздравляя друга с победой, тот бесстыдно признал поражение, сославшись на нехватку чакры.
Наруто, с одной стороны, возмущался, полностью разделяя негодование Ино-чан, а с другой как и Ино не был ни капли удивлён — победа означала участие в боях второго круга, что для Шикамару было «проблемно».
Проктор объявил следующий бой. Оказывается, напарника Хинаты-чан звали Шино, и он был из клана Абураме. Наруто зажмурился — не помнить имени одноклассника было полнейшей глупостью, недостойной Хокаге. Когда проктор уже готовился объявить о дисквалификации Саске, тот, наконец-то, появился в вихре Шуншина прямо на арене. Наруто злорадно ухмыльнулся — сам он владел этим дзюцу, а вот Саске понадобился Какаши-сенсей.
Бой Шино и Саске был коротким и зрелищным. Абураме не повезло — Саске владел Катоном, а это дзюцу прекрасно подходило против его насекомых, и у него был Шаринган, позволяющий засечь передвижения кикайчу. Шино трезво оценил шансы и, после гибели части колонии, объявил о своей сдаче.
Наруто был готов к вызову на следующий бой, но, к его изумлению, на битву вышли Саске и Гаара. Это было как-то слишком глупо — Саске только-только закончил поединок, потратив чакру, да и турнирная таблица предполагала некоторую очерёдность.
— Саске! Не смей ему проиграть! — завопил он товарищу с трибун. — Иначе мне не получится надрать тебе задницу!
Наруто наблюдал за боем Саске с огромным удовольствием. Тайдзюцу, что использовал напарник, было невероятно похоже на Сильный Кулак, и это искренне возмутило Толстобровика, но Наруто успокоил друга — если кому и не хватало Пламени Весны, так это вечно кислому Учиха. Гаара использовал свои странные песчаные дзюцу, заменял себя на клонов, закрывался несокрушимой бронёй из песка. Несмотря на то, что Саске безоговорочно доминировал в бою, Гаара просто был неуязвим — тайдзюцу было против него бесполезно, кунаи и сюрикены просто бессильно опадали на землю, применять катондзюцу не было особого смысла — Земля сильнее Огня и техник, достаточно сильных, чтобы пробить этот песок, у Саске не имелось. Успехи Гаары ограничивались лишь несильными ранами от песчаных шипов — Саске доставалось и сильнее. Наруто замер в ожидании — если Саске не применит какой-нибудь козырь, ему придётся несладко: окружённый песчаным шаром Гаара явно готовил какую-то пакость. Саске, словно услышав мысли напарника, отпрыгнул прочь от песчаного шара. Легко взбежав на стену арены, он вытянул вперёд руку, которую начало окутывать ослепительное голубое сияние. Наруто улыбнулся, но улыбка его тут же увяла — за боем наверняка наблюдает Хаку-чан, которая наверняка расстроится из-за такого напоминания о смерти самого дорогого человека в её жизни.
Тем временем дзюцу Саске сформировало большой бело-синий шар, потрескивающий змеящимися разрядами молний. Миг, и Учиха, оттолкнувшись от стены арены, с головокружительной скоростью преодолел расстояние до песчаной сферы и по локоть погрузил руки в эту непробиваемую защиту.
Наруто не удержался, окинул наставника возмущённым взглядом. То, что настолько крутое дзюцу досталось напарнику, Наруто жутко бесило.
— Какаши-сенсей! Это нечестно! Мы с Саске — команда, а вы… А вы… — Наруто задыхался от негодования.
— Наруто-кун, — учитель прищурил свой единственный открытый глаз. — Только не говори, что для тебя это стало сюрпризом. Во время тренировок Саске-куна я видел твою чакру!
— Это не считается! — фыркнул Наруто и отвернулся, насупившись от обиды.
— К тому же подобное дзюцу для тебя слишком…
Наруто фыркнул, вытянув вперёд руку, и сосредоточился. На его ладони стало собираться бело-голубое сияние и, с шумом галдящих птиц, стало формироваться в окутывающий руку шар.
— Слишком крутое? Слишком сильное? Я слишком глуп, чтобы освоить эту технику? Слишком безрассуден, чтобы использовать её самому и погибнуть, вместо того, чтобы послать в бой пару десятков клонов?
Окинув взглядом изумлённые лица окружающих его товарищей, Наруто вновь повернулся к учителю.
— Знаете, Какаши-сенсей, иногда мне хочется, чтобы вы мне доверяли настолько же, насколько поверил в меня отец.
— Наруто… — в голосе учителя послышалась боль.
Узумаки отвернулся, вновь сосредоточившись на бое. Но, к сожалению, момент был утерян. Бой завершился. Саске стоял на подгибающихся ногах, а Гаара согнулся, удерживая окровавленное плечо. Наруто ждал, что проктор объявит напарника победителем, но этого не произошло. Арену внезапным снегопадом окутало облако ослепительно-белых перьев.
========== Глава 16 ==========
Серо-стальное небо было затянуто тяжёлыми тучами. Холодный косой дождь лил нескончаемым потоком. Наруто всегда ненавидел такую погоду, но именно сейчас она поразительно соответствовала его настроению. К тому же стекающая по щекам влага позволяла скрыть его слёзы, пусть сейчас Наруто их ни капли не стеснялся. Рядом с ним стройными рядами стояли одноклассники, наставники и боевые товарищи. Стоял, опустив голову, Ирука-сенсей, удерживая за плечо в открытую плачущего Конохамару.
