Схватив десятигранную игральную кость, она поднимает ее и бросает.

Кость со стуком катится по доске и останавливается. Семь очков.

Громким и монотонным механическим голосом дроид произносит:

– ИТАК, МНЕ ПРЕДСТАВИЛСЯ ШАНС ПРИОБРЕСТИ НОВЫЙ РЕСУРС. Я ПОКУПАЮ ЛИНИЮ ПОСТАВКИ СПАЙСА. ВМЕСТЕ С ЕЩЕ ЧЕТЫРЬМЯ МОИМИ ЛИНИЯМИ ПОСТАВКИ СПАЙСА ВСЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ПЯТЬ, ЧТО ДАЕТ МНЕ ОДНО ПОБЕДНОЕ ОЧКО. ТЕПЕРЬ Я ВЫИГРЫВАЮ СО СЧЕТОМ ШЕСТЬ К ПЯТИ.

Теммин разочарованно хмурится. Доска между ними представляет собой карту из бесчисленных шестиугольных территорий. Некоторые шестиугольники содержат планеты, другие – звезды, астероидные поля или туманности.

Он ни разу не выигрывал в «Галактическую экспансию» у переделанного дроида-дознавателя. Но и никогда еще не был столь близок к успеху.

– Сбавь обороты, самоуверенный болван! Одно очко – еще не победа.

Парень бросает кость – пять. Недостаточно, чтобы заслужить новый ресурс, но он может разместить еще один торговый путь или контрабандистский маршрут. Нужно подумать. Теммин откидывается на спинку кресла. Взгляд его блуждает по мастерской и лавке, по полкам и столам, заваленным всяческим барахлом: деталями дроидов-астромехов, обломками космических кораблей, разобранными бластерами. В углу стоит дроид-ремонтник WED, давно не работающий и сам требующий ремонта. Над головой на переплетении тросов висит мотоспидер с отметинами от попаданий лазера.

А у дальней стены – старый боевой дроид Торговой федерации, в сложенном состоянии, замотанный в потрепанное одеяло.

Это не В2 – военный дроид, с орудиями на предплечьях и тяжелой броней на груди.

Это и не дройдека – приземистая машина смерти, похожая на плод любви скорпиона из джунглей с термодетонатором на колесах.

Это всего лишь старый В1. Жестянка.

Здесь все вокруг либо напоминает старый хлам, либо им и является.

Теммин берет карточку с контрабандистским маршрутом, помеченным красной пунктирной линией, и уже собирается положить ее на доску, когда дроид-дознаватель внезапно поворачивается, словно кого-то увидев.

– К ВАМ ПОСЕТИТЕЛИ, – докладывает он.

Хрустнув пальцами, Теммин встает, изображая наигранную улыбку торговца. Оттолкнув ногой кресло на колесиках, он поворачивается и оказывается лицом к лицу с тремя головорезами. Улыбка его исчезает, но лишь на секунду.

– Куривар, иторианец и абеднедо заходят в лавку старьевщика, – острит он, но тем, похоже, нисколько не весело. – Прямо как начало анекдота. Вот только, если его приходится объяснять, смешным он уже не будет. – Юноша хлопает в ладоши. – Чем могу помочь, господа?

– Я женщина, – бросает куривар, делая шаг вперед. Она поправляет малиновый плащ и выставляет вперед подбородок. На голове у нее изогнутый спиралевидный рог, бледный язык облизывает чешуйчатые губы.

На ее бедре – длинный зазубренный нож.

Теммин знает, кто она. Он знает всех троих.

Абеднедо с мясистыми носовыми щелями и кожистыми усиками вокруг морщинистого рта – Тумата Ри, более известный как Тумс.

Иторианец с сонным взглядом, в потертом пальто, с бластером на плече, похожем на древесную ветку, – Герф.

Куриварка – Мекариал Грейвин. Честно говоря, Теммин действительно считал ее мужчиной. У куриваров непросто различить пол.

Все трое работают на Сурата Нуата – вернее, принадлежат ему. Они – собственность салластанина.

– Мадам, – Теммин широко разводит руки, – чем могу сегодня служить? Какие удовольствия со свалки вам предложить?

– Не брызжи ранкорьей слюной, комок блевотины, – встревает абеднедо.

– Ты обокрал прекрасного спасителя Мирры, Сурата Нуата, – добавляет на своем языке иторианец.

– Да вы что? – Парень выставляет вперед ладони. – Мы тут все друзья. Я никогда ничего не взял бы у Сурата. Вы же меня знаете.

– Ты обокрал Сурата, – шипит куриварка. – Даже хуже – ты смертельно его оскорбил, забрав то, что по праву принадлежит ему.

Теммин знал, что этот день рано или поздно настанет, только не думал, что столь скоро. К горлу подступает неприятный комок.

– Оскорбить Сурата? Да мне и в голову такое не могло прийти! О его хитрости и изворотливости мы все можем только мечтать. Не знаю, что, по-вашему, я у него украл, но…

Куриварка Мекариал делает еще один шаг к нему.

– Вспомни хорошенько, что случилось на Трабзонской дороге. Ничего в мозгах не щелкает?

Юноша нервно щелкает пальцами – привычка, которую он перенял у отца.

– Вы про транспортный корабль, который там разбился? Нет-нет… в смысле – да, я однозначно подобрал все, что там осталось. И оно теперь принадлежит мне. Но я понятия не имел, что это корабль Сурата…

– Там повсюду герб его гильдии! – шипит абеднедо Тумс. Свисающие с его лица кожистые усики вздрагивают.

– Я не мог его увидеть – на транспортник напали уугтины. Ну, знаете, те дикари? Они полностью опалили его снаружи, поджарили, словно неощипанного флоракита.

– Но внутри ты нашел чем поживиться, – обвинительным тоном заявляет Мекариал.

– Этот орешек оказался им не по зубам. В смысле – уугтинам. Их грубым ножам люк не поддался, но у меня был резак, и… – Теммин издает притворный смешок. – Поверьте, друзья, я не знал, у кого беру добро.

Естественно, он знал. Так же как и то, что однажды этот день наступит. Но потенциальная прибыль…

Если он рассчитывает когда-нибудь скинуть Сурата с трона, нужно играть по-крупному. Никаких слабостей, мягкости, колебаний – только масштабные действия, беря быка за рога.

– То оружие у тебя еще осталось? – спрашивает Тумс.

– Э… кхе-кхе… – Теммин откашливается и лжет сквозь зубы: – Не так уж много.

Глаза куриварки расширяются от ярости и негодования. Быстрым движением Мекариал срывает с пояса нож и молниеносно приставляет его к горлу парня.

Обстановке вполне соответствует погода – снаружи раздается оглушительный удар грома, и по крыше ударяют тяжелые капли дождя, лишь подчеркивая наступившую тишину. За спиной Теммина, возле стола с доской для игры в «Галактическую экспансию», парит дроид-дознаватель.

Хозяин лавки сглатывает слюну:

– Может, договоримся? У меня тут куча всего интересного. Вот, смотрите – мотоспидер. Или могу раздобыть парочку дроидов…

– Это все металлолом, – говорит Мекариал. – Сурату знакомы твои фокусы, так что и нам тоже. – Свободной рукой куриварка повторяет тот же жест, что сделал Теммин, когда они сюда пришли. – Все это лишь фасад. Ты не торговец хламом.

– Что для одного хлам, для другого сокровище…

Нож сильнее прижимается к его горлу.

– Хлам нас не интересует. Нас интересуют сокровища.

– Что ж, поговорим о сокровищах.

– У Сурата есть своя цена.

Теммин чувствует, как по горлу стекает что-то влажное. Кровь или пот?

– Она есть у каждого. Назовите же ее.

Мекариал улыбается – кошмарное зрелище, поскольку, с точки зрения Теммина, куривары уродливее, чем задница хаппабора. Сплошные бугры и чешуя. Нос словно толстый членистый червяк. Костяные наросты над глазами. Да и дыхание ничем не лучше – отдает гниющим мясом.

– Твоя лавка, – отвечает куриварка, облизывая губы узким языком.

– Лавка – в смысле, здание?

– И все, что в нем. А также под ним.

У Теммина кровь стынет в жилах. Они знают. Им известно, где он хранит некоторые лучшие свои товары. Даже не некоторые, а большинство.

– У меня кое-что есть! – в панике бросает он. – Кое-что… выдающееся. Такое, что наверняка нужно Сурату. Хорошо? Давайте, я просто вам покажу? Пожалуйста!

Трое бандитов-инородцев переглядываются. Герф уклончиво пожимает плечами.

– Можно и взглянуть, – говорит он по-иториански.

Мекариал убирает нож от горла парня. Тот судорожно вздыхает и потирает шею – рука намокает от пота, не от крови.

– Вон там. – Он хлопает в ладоши. – Видите то драное одеяло? Он… э… под ним.

Мекариал кивает Герфу. Напарник снимает с плеча пушку – модифицированную винтовку серии DLT с увеличенной мощностью. Ствол у нее настолько длинный, что она кажется почти ростом с Теммина.