– Синьор Алгиси? – Нильс шагнул навстречу Рокко. – Согласно нашим сведениям, вы укрываете у себя осужденную на смерть преступницу Энрику Маззарини.

– Я?! – изумился Рокко, прижимая кровоточащую руку к куртке. – Преступницу?! Да вы что! Неужто я бы супротив воли Дио со своим немытым рылом сунулся?

– Вы позволите обыскать дом?

– Он позволит! – взвизгнул Ламберто. – И уж на сей раз от ответственности не отвертится!

Оттолкнув Рокко, младший жрец влетел в дом. Рокко, как радушный хозяин, поклонился и сделал приглашающий жест. Сначала вошли три карабинера, последним – Нильс. Он задержался, глядя Рокко в глаза, и парень этот взгляд спокойно выдержал.

– Энрика здесь? – тихо спросил Нильс.

– Как можно! – возмутился Рокко. – Нет, конечно. Знать не знаю никакой Энрики, гражданин начальник. Заходите, убедитесь. Отличный шарфик, кстати. Где брали? Тоже бы себе такой прикупил, да увы – мужиком родился.

– Укрывательство преступницы – серьезное нарушение, – еще тише заметил Нильс. – Аргенто не прикроет.

Рокко на секунду задумался, потом выдал:

– Сколь помню закон, укрывательство преступницы можно доказать, только обнаружив оную во владениях обвиняемого. Проходите, изыскивайте.

Нильс зашел. Впервые оказался он у колдуна дома и остановился на пороге, пораженный царящим в помещении бардаком.

– Я тут мальца поколдовал, – доверительно сообщил Рокко. – Но вы не заморачивайтесь, ребята. Заходите, садитесь. Угостить, правда, нечем, но…

– Ага! – крикнул Ламберто, дальше всех ушедший в глубину комнаты. – Что, думал, так просто отвертишься? А ну, открывай!

Рокко с готовностью подбежал к шкафу, несколько секунд демонстративно рылся в карманах и, наконец, извлек ключ, которым тут же отпер дверцу.

– Как видите, синьоры, – сказал он, показывая пустой шкаф, – ни малейшего следа Энрики Маззарини.

Ламберто нахмурился и зачем-то опустился на колени, пытаясь заглянуть под шкаф. Вытянул руку, провел ладонью по полу и задохнулся от возмущения. Но сказать ничего не успел – сверху донесся совершенно определенно женский стон. Нильс поднял голову.

– Кто это?

Когда его взгляд упал на Рокко, он впервые в жизни понял смысл выражения «с лица спал». Лицо ученика колдуна не побледнело даже – сделалось серым. Глаза округлились, рот приоткрылся.

– Наверх! – вскричал Ламберто и вороном метнулся к лестнице. Но еще быстрее двигался Рокко. Нильсу показалось, что он попросту перепрыгнул через жреца и растопырился на проходе.

– Там нет Энрики! – заорал он, трясясь и обливаясь потом. – Умоляю, поверьте моему слову, Энрики там нет! Там… Там очень страшная колдовская волшебность, на которую нельзя смотреть никому!

– Ах, покарай меня Дио! – донесся сверху визг. – Накажи меня, ибо я прегрешаю!

– Святохульство! – проревел Ламберто и пошел напролом, но Рокко превосходил его силой и весом, так что от попытки никакого толку не получилось. Тогда к лестнице подошел Нильс.

– Синьор Альтерман, я вас умоляю, поверьте! – Рокко грохнулся на колени. Нильс на мгновение замешкался, потом, вспомнив про второй шанс от Дио, решительно сгреб парня за шкирку и поволок наверх.

***

Бедный Рокко лихорадочно соображал, кому напоследок помолиться. Однако и Дио, и Диаскол внезапно показались такими маленькими и несерьезными против гнева колдуна, что тратить время он не стал. «Если что и сможет сохранить жизнь мне и этим дуракам, – подумал он, – так это искреннейшее мое раскаяние. Ох, и достанется мне сейчас…»

Нильс подтащил Рокко к двери, из-за которой слышались крики и стоны, громко постучал.

– Карабинеры его святейшества! Требую открыть дверь, иначе мы ее вынесем.

С той стороны – только взрыв смеха и хлопок – очевидно, выстрелили пробкой из очередной бутылки.

– Выбивайте дверь! – приказал Ламберто, прыгая от нетерпения.

– Умоляю, синьоры, одумайтесь! – Рокко сложил руки, будто в церкви. – Да неужели вы думаете, что Энрика Маззарини, зная, что за ней охотятся, стала бы издавать подобные звуки за этой дверью?

– Развратницы – развратницы всегда, – величественно заметил Ламберто. – Их разум выжжен развратом.

Нильс, будто котенка, отшвырнул Рокко и, выставив плечо вперед, приготовился пойти на дверь. Рокко метнулся наперерез. Одно дело – потревожить Аргенто, привлечь его внимание. Другое – выбить дверь. Это ведь его, Рокко, обязанность – хранить покой колдуна!

Рокко успел возникнуть между плечом Нильса и дверью как раз вовремя. Вовремя, чтобы понять: никакого в этом смысла нет. Что он мог противопоставить здоровенному палачу?

Раздался треск. Рокко успел еще задуматься, трещат ли его ребра, или все же дверь. Долгое и мучительное падение. Испуганный визг…

Рухнув на пол, Рокко тут же перевернулся и оказался на коленях. Быстрым взглядом оценил обстановку. В большущей спальне, освещенной ароматными свечами, царил раздрай. Бутылки валялись повсюду, в воздухе летал пух от подушек. Три девицы, перепуганные вторжением, выглядывали из-под черного одеяла на огромной кровати колдуна, стоявшей посередине комнаты. Но хуже всего – сам Аргенто, облаченный в один лишь распахнутый серый халат. Когда взгляд Рокко дошел до него, колдун как раз опускал голову, кою запрокинул ради того, чтобы осушить залпом бутылку вина. В левой руке Аргенто держал семихвостую плетку.

Колдун покачнулся, выронил бутылку и мутными глазами посмотрел на Рокко.

– Синьор учитель, – пролепетал Рокко, недоумевая, как можно исправить ситуацию.

К счастью, Аргенто даже в таком состоянии соображал куда сноровистей ученика. Вот он перевел взгляд на дверной проем. Всмотрелся в каменное лицо Нильса, озадаченные – карабинеров и пунцовое от возмущения – Ламберто. Потом повернулся к кровати, взмахнул плеткой и заорал:

– Я за что вам плачу́, бездельницы?! В доме бардак, а они разлеглись, как ни в чем не бывало! А ну – быстро встать, и за работу!

Девушки недоумевающе переглянулись, а Аргенто опять повернулся к внезапным гостям.

– Служанки, – показал он плеткой на кровать. – Нерадивые до ужаса. Чем могу быть вам полезен, синьоры?

Заговорил Нильс:

– Мы располагаем неопровержимыми доказательствами того, что в вашем доме скрывается беглая преступница Энрика Маззарини…

Ламберто его перебил, взвизгнув:

– Ваш ученик куда-то перенес ее с помощью колдовского порошка! Это – укрывательство! Вы ответите по всей строгости закона Дио! Запахните, пожалуйста, халат, это невыносимо!

Аргенто побагровел. Запахнув и завязав непослушными руками халат, он нашел блуждающим взглядом Рокко.

– Простите, синьор учитель! – заголосил Рокко, колотясь головой об пол. – Простите, ибо я накосорезил…

– Ах ты, негодяй! – взревел Аргенто. – Щенок! Сопляк! Да я тебя до смерти забью!

На Рокко посыпались удары плети, если их, конечно, можно было назвать ударами.

– Учитель, учитель, – всхлипнул Рокко. – Эта плетка – латексная, она слишком мягкая для такого дурака, как я. Умоляю, возьмите настоящую!

– Заткнись, крысеныш! – заорал колдун.

– Прекратите балаган, – услышал Рокко голос Нильса. – Синьор Боселли, вы не могли бы ненадолго оставить своих служанок и внести ясность в вопрос с Энрикой Маззарини?

– Мог ли бы я? – озадачился колдун. – Это что – вопрос? Я все могу!

– О, это так же верно, как то, что сегодня Новый год, – подтвердила Аврора Донатони.

– Заткнись, нерадивая служанка! – погрозил ей плетью Аргенто. – Немедля одевайтесь и беритесь за уборку, я устал с вами бороться.

– А ты оставь нам Рокко, – хихикнула Лукреция Агостино. – Мы с ним поборемся.

***

– Да что ж за колотун такой? – проворчал, кутаясь в халат, Аргенто. – Эй, бездарь! А ну, закрыл тут все.

Рокко бросился исполнять повеление. Колдун тем временем, ворча и икая, обследовал снаружи и изнутри шкаф, заглянул под него, как немногим раньше – Ламберто. Потом его взгляд упал на раскрытую книгу, которую Рокко оставил на столе.