Начало октября, ночь, третий день дождь, небо - я глянул в полуоткрытые ставни - серое в пежинах туч, скоро практика, в дипломе и конь не валялся. Что-то важное про чудо надо придумать. Несчастные рыцари волшебной палочки сбили меня с интересной мысли!

Я смотрел на пергамент, до которого не успел донести мысль. Перечитывать сериал про похождения сэра Макса не было душевных сил. Скучно, господа.

Я лег. Правильно ли я сделал, что рассказал все Арбину? Лоялен он ко мне не как ректор к студенту, пусть не последнему (но и не первому), а, скорее, как, действительно, дед к внуку. Но нарушил я преизрядно: Запретная магия, уходы за территорию Школы, контакты с местным населением, взятие ученика…

Деду я верю, но привычка у меня такая - не раскрываться перед людьми. А он предпочитает откровенность, которая для меня - пытка. Но не решит ли Арбин предпринять что-нибудь сам?

Я рассмеялся. Не заставить ли деда отчитаться передо мной за поступки в этом деле?

На этом повороте мысли я вскочил. Это мое дело! В смысле ответственности. Тики доверился мне… впрочем, нет, про вампира я сам догадался.

Он мой ученик! Пусть и неформально. Но фактически. Значит, если дед решит предпринять что-либо в его отношении, я должен знать об этом, во-первых, а во-вторых, я должен еще на это согласиться!

Мысль была кошмарной. Как я выскажу это соображение ректору? Я не представлял, что способен сделать недовольный дед, но подозревал, что мне будет неприятно.

Что делать? Надо предупредить деда, что все, что он сочтет нужным сделать Тики, он должен согласовать со мной. Должен? Ха-ха! Но я должен ему это сказать.

От обилия долженствований я сник. Лег, повернулся лицом к стене, уткнувшись щекой в холод камней. Вздрогнул от прикосновения, показавшегося мокрым. Потом вскочил. Надо идти.

Винес стоял в коридоре и разговаривал с Высшим Магом.

Я поразился, насколько они похожи. Выражением лица, осанкой, мимикой, жестами… Как Подлиза изменился! Всего месяц - а как… повзрослел, что ли?

Раньше он всегда сутулился, смотрел немного снизу, неприятный взгляд, как будто ждет, что его обидят, лицо почти всегда опущено, руки спрятаны.

А теперь? Стоит ровно, голова приподнята, взгляд куда-то вдаль, как будто ему неинтересно мнение собеседника, и он здесь исключительно из вежливости, а так - чихать он хотел на всех…

Все равно неприятный взгляд. И - ощущение уверенности в себе, силы. Не говорит, нет, не показывает, не дает понять, но ясно чувствуется: подумай, прежде чем позволить себе со мною хотя бы неуважение. Спокойно так, без нахрапа, без наглости, а - со знанием своих возможностей. Мантия уже не свисает мешковато с худых плеч, а аккуратно, элегантно спадает складками. Этого не понять, надо увидеть и почувствовать.

Чувствовал ли перемену отец? Какое-то удивление читалось на его вечно бесстрастном лице, отдавалось в мою защиту.

Когда я проходил, Винес едва заметно кивнул. Я опустил веки и слегка наклонил голову. Он прищурился, я прошел мимо. Отец стоял ко мне спиной и не видел меня.

Волновался я по поводу ученика зря. Дед поразил меня и усилил мое к нему уважение. Выслушав меня, он сказал:

–Конечно. Именно так я и собирался сделать. Ты прав. И я рад, что ты меня предупредил. Значит, ты осознаешь свою ответственность за мальчика.

Он серьезно смотрел на меня, а я был смущен, не зная, что сказать и как уйти.

Спасла меня рыжая принцесса. Она вошла с кипой бумаги и с порога начала извиняться:

–Простите, магистр Арбин, что я задержалась, я хотела немного переделать конец пятой главы, где…

Тут она заметила меня.

–Вы заняты, магистр? - спросила она.

–Уже ухожу, - сказал я и поспешно вышел.

Стало легче жить, как только исчезло множества "надо".

Даже зашевелилось воспоминание, что когда-то, перед самым началом вампирско-орденской катавасии, я успел записать пару слов, при взгляде на которые идея вернется. Срочно пересмотреть записи! Где-то на полях ждет меня моя мысль…

Заметок на полях оказалось много. Какая из них нужная?

Пришлось перечитывать все.

Конечно же, в самый интересный момент постучали в дверь.

–Меня нет! - раздраженно крикнул я. - Приходите завтра!

У заглянувшей головы был такой несчастный вид, что я только вздохнул:

–Заходи уж.

Голова вошла и расположилась на краешке моего сундука.

Пришлось приободрить:

–Что-нибудь случилось?

Голова смущенно покачивалась на опущенных плечах.

–Винес приехал, - грустно сообщила голова.

–Эрл, умница моя, я знаю.

Умница мялся.

–Вы имели неприятную беседу? - пришлось самому начать выяснение.

–Не неприятную, но странную, что ли, - вздохнул Эрл. - Разговаривал ли он с другими, я не понял. А как смотрел! Юхас, ты его не боишься? - вдруг спросил он.

–Нет, - пожал я плечами. - Нисколько.

–Понимаешь, он стал таким… Я не могу объяснить. Такое у него лицо, что убьет - и не задумается. Понимаешь?

Я задумался. Убьет? Возможно…

–Что он от вас хотел? В частности, от тебя?

–Он… как-то странно подходил, намеками. Я понял, что он что-то знает о нашем братстве. Мне это не понравилось.

Я засмеялся, но пересилил смех и сумел ответить довольно серьезно:

–Что вы хотите, ребята, он сам натолкнул вас на мысль. И теперь ждет результатов вашей мыслительной деятельности.

–Это была наша идея, - насупился Эрл.

–Конечно, а Винес всего лишь подвел вас к ней. Кто книгу подсунул?

Эрл задумался.

–Нет, магистр (я поперхнулся), ты не прав. Не совсем. Не так все было. Нечто давно в воздухе носилось. Мы, если честно, почти все читали кое-что из книг экспериментаторов. До Школы, конечно, и до запрета. И, знаешь, у нас такая магия, ну, у нас, у пацанов, вызывала большую охоту, чем ковыряние в драконьих печенках, крысиных хвостах и пыльных пентаграммах.

Я грустно усмехнулся.

–Мальчишество, - сказал я. - Жажда подвигов. Но, как когда-то сказал Эмир, экспериментальная магия не имеет будущего. Кстати, об этом же я пишу в дипломе. Она разрушительна. Дорога экспериментатору… не одна, конечно, но мало их, дорог. В цирк или в литературу, все равно - развлечение. Либо, как мы, - в боевые маги. Зачем? Тебе хочется убивать? На войну? Впрочем, может, и хочется, - задумчиво предположил я, а он не стал возражать. - Мне кажется, Винес хотел поставить вас вне закона, чтобы привязать вас к себе, - мысль была как озарение. - Он ведь занимается контрабандой и пиратством. Вернее, только собирается пиратствовать, но серьезно. Соображаешь?