- А что потом?
- Бывший наместник бежал из Южной Карлезии. Неудивительно - на него открыли то ли пять то ли шесть уголовных дел.
- Даже так?
- Я сам, откровенно говоря, не верил до самого конца. Но факт есть факт. Наместник скрылся, а вот кое-кого из его окружения таки посадили. Сгубила несчастного тяга к спиртному. Одним словом, оптиматы выжигали всю серьёзную оппозицию калёным железом, вырубали под корень.
- А ведь он искренне пытался защитить интересы трудового народа, - рассмеялся Эрмано Тимотео.
- Да, веру в то, что можно противостоять господству оптиматов он у жителей Южной Карлезии убил начисто, - согласился я.
- Но что творится в Южной Карлезии сейчас вам не ведомо?
- Нет, но думаю то же самое, что и когда я уезжал оттуда. Всюду царит тишь и гладь да божья благодать, богатые богатеют, бедные, как им и положено, беднеют, в мире восстановлена гармония и естественный порядок вещей.
- В таком случае, не исключаю, что прибытие ваших земляков в Леариццо - добрый знак, - задумчиво изрёк алвезианец,- а вот и синьорина Тансервилл.
.....................................................................................................................
Селена вернулась из города не одна. Сопровождал её молодой человек лет двадцати семи - двадцати восьми, высокий, темноволосый и донельзя изящный. Первое что сразу же бросалось в глаза - это роскошный наряд незнакомца. Модные чёрные туфли с острым носком, дорогие чёрные брюки, ослепительной белизны идеально выутюженная рубашка, безукоризненно подобранный по стилю и расцветке шёлковый галстук и самое главное - умопомрачительный, шикарный пиджак чистого алого цвета, богато расшитый замысловатыми узорами из золотых и серебряных нитей. Одним словом, мы с Эрмано Тимотео в наших золотистой и красной жилетках и чёрных рубашках рядом со спутником Тансервилл выглядели весьма бледно. Длинные волосы незнакомца, полностью открывая высокий лоб, свободно ниспадали на плечи, серые умные глаза смотрели смело и немного высокомерно, высокомерие же отчётливо читалось в чуть поджатых узких губах. Нисколько не портили общий картины тонкий прямой нос и резко очерченный подбородок. Что же, если это и в самом деле предводитель карлезианцев, я полностью поддержу мнение алвезианца о нём - настоящий синьор.
- Синьор Деметрио Ломбард, магистр Эрмано Тимотео, - представила нас незнакомцу Селена.
- Рад нашей встрече, синьоры, - приветствовал тот нас лёгким поклоном, - позвольте назвать моё имя - капитан Дагоберто Мортимер.
- Ну, кто в Южной Карлезии не знает семейства Мортимеров, - дружески приветствовал я капитана, - самые отважные воины и богатейшие плантаторы нашего края. Помню-помню жаркие споры моих сограждан о размерах вашего состояния - кто-то решительно настаивал на трёхстах рабах, другие же горячо уверяли что рабов у вас никак не меньше четырёх сотен. Уж мне чужих плантаций ли не знать - бронебойный аргумент, не находите? Да, старые добрые времена: " Раба кто купит, кто богат? Плантатор набивает цену. И гневно зрители глядят из темноты на эту сцену".
- Приятно встретить здесь ценителя классики, - раздвинул тонкие губы в змеиной усмешке Мортимер.
- Как ваш дядя-сенатор? Надеюсь, его жизнь вне опасности?
- Хвала святому Януарию, дядя благополучно покинул Ремию и вернулся в Южную Карлезию. И привёз с собою Большую Имперскую Печать, - многозначительно добавил Дагоберто, - теперь мы официально представляем верховную власть в Империи. Провозгласит ли первосвященник вождя варваров кайзером или нет - для нас несущественно. Мы в любом случае не признаем его, - веско закончил он.
- К сожалению для вас здесь во Флорезии придерживаются диаметрально противоположной точки зрения, - невозмутимо произнёс я, - боюсь, наместник к вам не присоединится ни под каким видом.
- Мы и не питаем на его счёт никаких иллюзий, - хладнокровно ответил Дагоберто, - но уверены, что и открыто он нам в одиночку противостоять не посмеет.
- Другими словами, в Леариццо будете действовать независимо, открыто, не считаясь с местным префектом и стражей? - усмехнулся я.
- В самую точку, - кивнул Мортимер.
- Вам виднее, - пожал я плечами, - как там на фронте?
- На наших границах - без перемен. А в Джирезии... Вы уже слышали о падении Аталанты?
- Увы, - вздохнул я.
- Но их столицу - Савантино мы надёжно удерживаем под нашим контролем. Наши войска соединились с бойцами Джирезии и отбросили варваров. Заверяю вас синьоры, Савантино риттерам не видать как своих ушей.
- Отрадно слышать, - одобрительно произнёс Эрмано Тимотео, - а какова судьба граждан Джирезии?
- Все беженцы и их движимое имущество успешно переправлены в Южную Карлезию, - заверил алвезианца капитан, - сейчас им ничего не угрожает.
- Да без должного количества рабов войну не выиграть никак, - изрёк очевидную мысль магистр.
- И всё-таки мы используем их немного по-другому, чем вы у себя в Алвезии, - тонко улыбнулся Дагоберто.
- На что вы намекаете? - совершенно дружелюбным тоном поинтересовался маг, - мне кажется, капитан, вы стали жертвой откровенной клеветы, подлого навета и самых гнусных инсинуаций, распускаемых Примо Сенаторе и его кликой. И если бы всё ограничилось только этим. Увы, наши противники не гнушались открыто преследовать и притеснять верных защитников свободы и справедливости.
- Это вы о налоговой проверке, которую Ремия намеревалась устроить вашему Кругу? - с изысканной вежливостью уточнил Мортимер.
- Бросьте, капитан, - небрежно махнул рукой Эрмано Тимотео, - там же за милю несло политикой. Использовать властный ресурс для расправы с неугодными - приём старый, как мир. Мы чисты перед законом, как стёклышко. Любой честный гражданин в Алвезии вам это подтвердит.
- Нисколько не сомневаюсь, - всё так же вежливо сказал Дагоберто, - похоже, все добропорядочные граждане в Алвезии - неплохие математики и прекрасно рассчитывают и соотносят расстояния на котором от них находятся Примо Сенаторе и ваш почтенный Круг.
- Прекратите ваши бесплодные пикировки, синьоры, - вмешалась в разговор Селена, - Круг магов защищает Алвезию от варваров столь же отважно и самоотверженно, как и вы обе Карлезии, капитан. В вашей беседе уже прозвучало имя человека, ради которого я и собрала вас в моём доме. Примо Сенаторе Квинто Чино.
- У вас тоже к нему какие-то претензии, капитан? - спросил я Мортимера.
- У нас с ним серьёзное разногласие по одному вопросу, синьор Ломбард, - улыбнулся Дагоберто, - Примо Сенаторе хочет забрать с собой нечто, что мы считаем должно достаться нам.
- Буду с вами откровенен, капитан, - доверительно начал я, - мне абсолютно всё равно, что вы задумали отобрать у Квинто Чино. Я здесь лишь для того, чтобы убить Примо Сенаторе и его провожатых. Плевать на ваши смелые замыслы и тем моим соратникам, что не присутствуют сегодня на этой встрече. Их мотивы тоже сугубо личные. Но вот какая досада - достопочтенный магистр, - кивком указал я на Эрмано Тимотео, - также мечтает наложить руки на кое-какое имущество Примо Сенаторе. Поэтому, ради общего душевного спокойствия, я хочу убедиться, что ваши корыстные интересы не пересекаются самым прискорбным образом.
- Мы догадываемся на что положил глаз алвезианский Круг, - невозмутимо ответил Мортимер, - заверяю всех собравшихся, нас это не интересует. Мы, как бы это выразиться, опасаемся иметь с этим хоть какое-то дело. Полагаем, наша квалификация не позволяет.
- Что же в багаже Примо Сенаторе привлекло лично вас? - вежливо, но твёрдо произнёс я.
- Чёрные камни.
- У вас проблемы с клёвом? - удивился я.
- С клёвом у нас всё в полном порядке, - улыбнулся Дагоберто, - это другие чёрные камни.
- Лучшие камни для зачарования, - пояснил Эрмано Тимотео.
- Вот оно что, - понимающе кивнул я, - слышал о таких.
Магия зачарования. Именно благодаря ей мы до сих пор носим доспехи и рубимся мечами и топорами. Из-за неё же изобретённый ещё несколько столетий назад алхимиками порох так и не получил никакого применения в военном деле. Тогдашние примитивные аркебузы и пистолеты оказались совершенно бесполезными против защитных чар, которые накладывались на доспехи. А атакующие чары, которыми пытались зачаровать пули, неизменно разрушались при выстреле. Вот такое вот прискорбное свойство, совершенно не типичное для стрел и арбалетных болтов. Неудивительно, что о порохе все очень скоро дружно позабыли. Да вы и сами это прекрасно знаете.
