- А что в них было такого таинственного? - поинтересовался алвезианец.

- Деньги, проходя через них, мистическим образом пропадали, - зловещим шёпотом произнёс я, - и газеты прямо намекали, что без него, - я многозначительно указал пальцем вниз, - тут не обошлось.

- Это серьёзное обвинение, - одобрительно кивнул Эрмано, - это они ловко сообразили. Эти ваши прокладки ведь создавали по указанию наместника?

- Формально да, - многозначительно подтвердил я, ясно намекая, кто на самом деле стоял за их появлением.

- Серьёзно, - ещё раз задумчиво произнёс маг.

- Так и суммы немалые, - пояснил я.

- Ну а чью сторону держали лично вы? - поинтересовался алвезианец, - вы ведь обладали правом голоса?

- Конечно обладал, - ответил я, - я же окончил Академию. Скрывать не стану - голосовал я за оптиматов. Заключил с ними негласное соглашение - я не ищу их милостей и не выслуживаюсь перед ними, а они в свою очередь плюют на меня с самой высокой колокольни.

- Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня, - на свой манер переделал нашу сделку Эрмано Тимотео, - что же, весьма мудрое решение, синьор Ломбард. Воистину счастлив тот, в чью жизнь не лезут сильные мира сего и власть имущие. Что же вы имели против популяров и их лидера? Идейные разногласия?

- Скорее сугубо личное, - возразил я,- и дело даже не в том, что за пару лет до окончания своего срока наместник взял и сократил зарплаты бюджетникам и пенсии на добрую треть.

- Популяр урезает зарплаты бюджетникам и пенсии на треть? - недоумённо уставился на меня алвезианец, - ваш наместник что, с головой не дружил?

- Наследие проклятого прошлого, - небрежно пояснил я, - ведь каких-то пять лет назад он состоял в партии оптиматов. Знаете как это бывает, долгие годы человек усердно охраняет интересы магнатов и крупных плантаторов, а потом бац - и вдруг понимает, что всё это время он жил совершенно зря, а его основное призвание - защищать права и свободы простых граждан. Верите вы в такие перемены?

- Если честно, с трудом, - откровенно сказал маг.

- Вот и я не поверил.

- А как он объяснил столь радикальную урезку? - поинтересовался Эрмано.

- Денег в бюджете нет, - объяснил я.

- Понимаю, - кивнул алвезианец, - две прокладки, протечка спирта, неконтролируемый секретный фонд - брешь всё это, видать, проделало знатную. А держаться он не посоветовал?

- Тонко намекнул.

- И что, граждане не проявили политической сознательности? - язвительно произнёс маг.

- Нет, - радостно сообщил я.

- Тем не менее, вы уверяете, что причина вашей неприязни несколько иная, - напомнил алвезианец.

- Верно, - согласился я, - даже если бы наместник ничего не сокращал и урезал, я бы голосовал против него. И вот почему. Один мой одноклассник, с которым мы поддерживали приятельские отношения, решил попробовать себя на ниве свободного предпринимательства. Он основал общество, которое покупало и продавало металлический лом. Удивительное совпадение, но один из помощников наместника, по совместительству, занимался тем же самым. В частности они оба поставляли металлический лом нашему Магическому Металлургическому Заводу. Естественно, что их отношения лучше всего характеризовало умное слово - конкуренция.

- Помощник наместника. Я представляю, что последовало дальше.

- Очень скоро моего одноклассника арестовали по обвинению в крупном хищении. Якобы он, заключая очередную сделку, прекрасно сознавал, что приобретаемый им лом на самом деле стоит значительно больше той суммы, что прописана в договоре. Но самое удивительное началось позднее. Пока мой одноклассник сидел в тюрьме, в Империи вступил в силу новый уголовный кодекс, из которого исключалась статья, по которой обвинялся мой приятель. На этот факт обратил внимание судьи его защитник, на очередном судебном заседании. Но судья, после непродолжительного разговора неизвестно с кем, в ответ бодро заявила, что ничего страшного в этом не видит, и что освобождать из-под стражи обвиняемого и закрывать дело она решительно не намерена. Моего знакомого отправили обратно в тюрьму, а следствие продолжилось как ни в чём не бывало. А затем в тюрьме произошло непонятно что. Итогом же этого непонятного стало то, что мой одноклассник впал в кому. Его срочно перевели в тюремную больницу, врачи которой добросовестно подходили к нему каждые два часа и внимательно смотрели на него пытливым и тревожным взором, проверяя - не помер ли он. Так прошли целые сутки, по окончанию которых, главный врач громогласно, во всеуслышание объявил защитнику и родителям приятеля, что помочь ему он ничем не может, и что его нужно срочно перевозить в столичную клинику, пока не наступили непоправимые последствия. Разумеется, принять сразу же столь ответственное решение никто из следователей не отважился. Или просто не захотел. Прошёл ещё один день. У моего одноклассника началось омертвение головного мозга. Собственно, перевозить его куда-либо стало уже совершенно бессмысленно, но вот именно поэтому, дабы его смерть наступила не в тюремной больнице, приятеля наконец-то освободили под подписку о невыезде. Умер он на следующий день, не приходя в сознание, но всё-таки на воле. Его адвокат, который принял всё произошедшее близко к сердцу, писал во все инстанции, дело получило широкую огласку, и наместник публично заявил, что берёт расследование обстоятельств смерти моего приятеля под личный контроль. Следствие провели тщательно, добросовестно, отработали всевозможные версии и пришли к единственному верному выводу - несчастный случай.

- Представляю как после этой истории резко выросло ваше доверие к имперскому правосудию, - ухмыльнулся Эрмано Тимотео.

- Не то слово. Взлетело до небес, - честно признался я, - нет, я и раньше почти не сомневался, что опасаться мне нечего, чувствовал себя как за каменной стеной, зная, что честные и неподкупные служители закона днём и ночью стоят на страже и если что - непременно защитят. Но после этого случая я понял, что даже будучи у богов за пазухой, не находился бы в большей безопасности, а справедливости на земле незазорно позавидовать самим небесам.

- Но как я понимаю, в итоге, наши победили, - с иронией произнёс маг.

- Сперва популяры с треском продули выборы в местный Совет. Они и до этого находились там в явном меньшинстве, но тем не менее кое-как ухитрялись блокировать самые опасные инициативы противников. Теперь же в Совете всем заправляли и распоряжались оптиматы. Сразу же после выборов случилось чудо - всем бюджетникам и пенсионерам начали срочно погашать задолженности по зарплатам и пенсиям. Деньги нашлись моментально - оказывается, они никуда не девались, всё время были, что называется, под рукой, но их держали в резерве на всякий случай, как объяснил наместник, опасаясь худшего развития событий. Хвала Святому Януарию, самого страшного, благодаря умелым действиям и мудрым решениям наместника, удалось избежать и теперь он и правительство, как и подобает честным и порядочным синьорам, возвращают людям всем долги.

- Но народ не оценил, - проявил недюжинную проницательность алвезианец.

- Цены на рынках как назло поползли стремительно вверх, - невозмутимо ответил я.

- Водится за ними такое, - согласился Эрмано Тимотео.

- А перед выборами наместника оптиматы доказали, что хорошо усвоили урок предыдущей выборной кампании. Они уже не расхаживали с самодовольным видом и не тыкали вокруг себя пальцем со словами: "Это будет нашим. И это будет нашим. Ой, и это тоже будет нашим". Нет, в этот раз вели они себя намного скромнее.

- А вы пришли на выборы, чтобы по достоинству оценить личный контроль наместника за тем как расследовали смерть вашего приятеля? - оскалил зубы в саркастической усмешке магистр.

- Вы - маг, с вами неинтересно, - недовольно протянул я, - короче, кандидат оптиматов победил в первом же туре. По закону инаугурация нового наместника должна была состояться через три недели после выборов. Но оптиматы ждать не стали - выгнали прежнего наместника из его резиденции через семь дней.