Совсем рядом обрушилось два снаряда. Один из них, что был ближе, не разорвался, и мы выжили. Со стороны города доносился холодный грохот, точно стук по гробовой доске. Так продолжалось долго, быть может, и нет, я не знаю. Для меня прошли тысячи жизней. Они и вправду прошли.

Когда мы вернулись в Полу, большинство дворцов и храмов было разрушено, город лежал в руинах и утопал в обезумевших криках. Храм Света, обычно парящий в воздухе, ныне лежал на своем острове грудой камней, а белая вода в озере, окружающего его, стала бурой. В ней проплывали руки, ноги и головы, иногда целые тела, обрывки одежд, золотые колоны, алтари, камни. Перед самым берегом лежал мужчина в тоге тёмно-красного цвета, бывшей когда-то белой или желтой, глаза его были наполнены смертью. Я никогда не видела ничего более чудовищного. Полчища монстров в подземельях Нора не были столь жутки, по крайней мере, боль от них была терпимой. Но боль от той картины не утихает, быть может, потому, что страдания, что она породила, куда сильнее, чем может передать само слово "боль".

То, что уцелело от столицы, сохранилось лишь ценой жизни госпожи Аонис. Как я узнала много позже, она в предсмертной агонии активировала щит, задержавший десятки снарядов. Весь наш посёлок не пострадал благодаря ей. В той местности не прогремело ни единого взрыва, а ещё там был Антеран и бабушка Оракул, и она это знала. Родители Сиарис и Маргэн тоже погибли. Они находились во дворце Правосудия, у них не было ни единого шанса, под развалами не удалось даже полностью собрать из тела. Не стало и некоторых учителей, и деревенского старосты, чья жена помогала мне с уборкой, когда умерла мама. Мы остались совсем одни. В одночасье нам предстало стать взрослыми, потому что других взрослых в городе не осталось.

Как думаешь, Батис, какого это знать будущее и не иметь сил его изменить? Должно быть, мучительнее, чем пытаться вернуть безвозвратно утерянное прошлое. Сейчас я понимаю, что это и не важно, ибо безболезненный урок не имеет смысла. Но будущее... Подвластно ли оно нам на самом деле?

-Вы знали, что это случиться, не так ли? - я тупо уставилась в пол, не ожидая получить ответа.

-Ты хочешь услышать нечто вроде "не всё можно предвидеть, дитя"? - бабушка Оракул сидела в глубоком кресле посередине комнаты. У неё были серые глаза, как и у её дочери, лоб её не был испещрён морщинами, а руки выглядели совсем молодыми. Если бы я не знала, что ей за 60, то решила бы, что передо мной старшая сестра госпожи Аонис.

-Я хочу понять, почему вы не предупредили госпожу Аонис.

-Потому что она знала грядущее и без меня.

-Да? - воскликнула я, на самом деле не удивившись.

-Это правда, Лоралу, не всё можно предвидеть, но ещё меньше изменить. Нам, людям, способным заглянуть за пределы времени, ежедневно являются десятки вариаций будущего, но случается так, что ни одно из них не воплощается в жизнь. Чаще всего мы даже не обращаем внимания на те события, что видим лишь единожды. Однако бывает, мы видим одно и то же видение уже в сотый раз. Каждый день, точно по кругу так, что начинает казаться вечным. А затем всё обрывается, и ты остаёшься в пустоте. Такие видения, будь уверенна, сбудутся, хочешь ты того или нет. Я подразумеваю, что такое предсказание сбудется, даже если изменить цепочку событий.

Я чувствовала, к чему она клонит, но не хотела принимать этого.

- Звучит, как оправдание собственной слабости.

-Быть может, так оно и есть, Лоралу.

Бабушка Оракул имела склонность давать людям добрые прозвища. К примеру, Сиарис она называла Сиалией, совсем как птичку, госпожу Аонис - Атлония, "отшельница", Антерана не иначе, как просто внук, а меня Лоралу, и я до сих пор не знаю, что это значит.

После нашего разговора с бабушкой Оракулом прошло много лет, но я так и не смирилась с её словами. Я не верила, что госпожа Аонис так просто сдалась. Я не ведала, что пытаясь спастись от чего-то ужасного, ты обрекаешь себя на нечто худшее. Будущее и вправду в наших руках?

Я изменилась после всего пережитого. Обстрелы теперь повторялись регулярно, но не досягали земли. Первое время я не выходила из дома в одиночку, мы с Антераном даже пробовали жить вместе, чтобы не сойти с ума от страха, когда в каждом раскате грома нам слышалась смерть, но поссорившись уже на второй день, выкинули из головы эту идею. Сиарис и Маргэн ежедневно тренировались в лесу. Сиарис учила сестру защитной магии, хоть это было и запрещено. Даро и его старший брат Нило тоже потеряли родителей. Но Нило бросил все силы на поступление во Внешний круг, а Даро и до того будучи необщительным совсем замкнулся в себе. Мы с Антераном бегали на соседний остров навещать его, пока Сиарис обучала Маргэн. Я лишь мельком знала Нило, не имея представления о его таланте, но это не мешало моей твердой уверенности - Даро сильнее брата, но по какой-то причине скрывает это. Оба они были преобразователи, оба грезили Внешним кругом, но Даро не хватало уверенности в себе, чтобы в полной мере раскрыть свой удивительный талант. Он превращал уголь в хлеб, мог создать хрустальную вазу из ничего, а главное, Даро сознавал опасность подобного дара и старался не использовать его во вред.

Нило же, казалось, был одержим. Он не был корыстным или властолюбивым. Нет, просто он верил, что сможет стать примером для младшего брата, как и Сиарис витал в эфирах, где всех можно спасти, если стать достаточно сильным. Наверное, они сошлись отчасти из-за этой их общей черты. Они ведь были помолвлены в последний год. Я была потрясена, когда узнала. При мне они не были даже знакомы.

Страшно представить, что чувствовал Антеран. Он всегда недолюбливал Нило. Я думаю, в душе он его презирал. За то, что Даро оставался одинок, когда нуждался в нём, за излишнюю вежливость, красноречие, которого сам не имел. Как-то раз, Нило превратил нарцисс в пистолет, чтобы впечатлить нас, на что Антеран ответил, не скрывая разочарования: "У тебя есть силы превратить всё оружие мира в цветы, а ты занимаешься тем, что превращаешь цветы в оружие. Алхимия нужна, чтобы помогать людям, а не делать жизнь ещё опаснее". Его слова впечатлили меня. Он настолько желал обезопасить мир, насколько ядерная боеголовка желает не разрушать его перед взрывом.

Время шло, мы становились старше. Вот уже мне исполнилось 17. Сиарис подарила мне голубой шелковый платок, который я так и не успела никуда надеть.

Я стояла за широкой колонной у расписания выпускных экзаменов. Мы с Сиарис готовились стать жрицами, и мне оставалось сдать ещё два или три предмета. В холе никого не было, потому как занятия закончились час назад и в школе оставались только выпускники, сдающие экзамены и учителя.

-У нас не так много времени, мы не можем допустить повторения прошлых ошибок, - это был голос госпожи Далайи.

-Я согласна, но девочка совсем юная, не стоит ли послать кого-то более опытного? - спросила госпожа Бала, учитель прикладной магии, встревоженно.

-Опытнее её нет, она лучшая выпускница, к тому же, придется забрать девочку на год для обучения из столицы. Пока Сиарис нет шестнадцати, вывезти из страны её всё равно невозможно.

Я зажала рот рукой, едва не вскрикнув. Речь шла, чтобы отправить Сиарис шпионкой в Нор, чтобы уничтожить его секретное оружие. Та же миссия была возложена на госпожу Аонис 17 лет назад. Миссия, о которой я столько слышала от неё, миссия, подарившая ей сыновей и незаживающие раны.

-Я уважаю Круг, но это уже слишком, Далайа. Кто тогда будет новой Верховной жрицей?

-Лоралэй, разумеется. Её показатели примерно равны с Сиарис.

Когда я услышала своё имя, на висках выступила испарина. Я чуть слышно вздохнула, с губ сорвался предательский стон. Госпожа Бала обнаружила меня и велела выйти. Я повиновалась почти машинально.