Ты хватаешь меня за волосы, запрокидываешь голову. Приоткрыв рот, дышу через него, наполняя грудь твоим ароматом. Тянусь к тебе, волосы в твоем кулаке запрещают доступ. Преодолевая боль, целую твою шею, кусаю, сильно сомкнув зубы, и ты снова отдергиваешь меня…

Накрываю своей рукой твою на моих волосах, раскрываю пальцы, зажимаю твою ладонь и подношу к губам. Целую открытую ладонь, облизываю её. Запястье, там, где бьется пульс. Пальцы. Лижу каждый, снизу вверх. Дойдя до кончика, накрываю весь и сосу. Отпускаю, облизывая губы.

Опускаю голову к твоей груди, принюхиваюсь, как зверюга. Твои феромоны будят во мне именно его. Зверя, ненасытного, необузданного, дикого. Лижу один сосок, прикусываю, тянусь к другому и втягиваю его засосом. Сморщенные темные, твердые горошины — какая красота! Иду то поцелуями, то укусами по ребрам.

Стону, доходя до резинки штанов. Преграда бесит. Хватаю её зубами и тяну вниз. Рычу от нетерпения. Там жизнь, там моё сокровище. Ты приподнимаешь бедра, я хватаю штаны руками и, оттянув от члена, медленно снимаю с тебя. Прочь!

Ты лежишь передо мной обнаженный, такой красивый, такой желанный, начинаю задыхаться от возбуждения, конец дергается, яйца ломит. Ты тоже изнемогаешь от желания. Сглатываю. Под кожей перекатывается кадык.

Встаю над тобой на ноги, поворачиваюсь спиной и опускаюсь на колени над твоим лицом. Волшебная картина, твой член прижат к животу. Нет, теперь он не твой, а мой. А я уже не свой, а твой.

Опускаюсь губами на головку, придерживая тебя рукой. Вкусный, соленый, мой. Прикусываю кожу сбоку, там, где вздутая венка. Не вижу её, но чувствую пальцами припухлость. Облизываю от основания до вершинки и сразу заглатываю до упора, чуть не давлюсь, но сдерживаю желание отстраниться. Двигаюсь, пытаясь заглотить поглубже, обхватить покрепче, играю с твоими яичками. Пара движений вверх-вниз. Утробно рычу, и вибрации моего голоса пробегают по твоему члену. Ты выгибаешься в сладкой истоме, комкаешь руками простынь. Чувствую, как напрягается ствол, и выпускаю.

— Нет, моя прелесть, будешь терпеть, пока я не раз-реш-ш-ш-у… — черчу узоры от основания до головки.

Ты видишь мой член, увеличенный, выделяющий смазку. Хватаешь его рукой, оттягиваешь кожу вниз, а потом к основанию, до предела обнажая головку. Направляешь меня в свой рот, облизываешь, захватываешь губами. Меня прошивает. Я сильнее сжимаю губы, стону с твоим членом во рту.

Ты мечешься по постели, закусываешь губы, покрываешься мурашками и сгораешь одновременно. Чудесный подарок судьбы. Глажу тебя по бедрам, царапая кожу ногтями, не сильно, просто веду ими, не оставляя кровавых следов.

В свете ночи ты как сказочный Рыцарь… Не могу больше сдерживаться, отрываюсь от тебя, переворачиваюсь, развожу ноги, устраиваясь между ними. Ты мой. Перекатываю яички, взвешивая их в руке, они поджались, напряглись, говоря мне о приближении оргазма.

— Ну, не-е-е-т, не сейчас, — прекращаю ласкать твой член и глажу промежность, надавливаю на неё, опускаюсь к анусу, оглаживаю сжатое колечко, пальцем надавливаю на вход. Ты пытаешься отстраниться.

— Ш-ш-ш-ш-ш… — успокаиваю тебя. Убираю палец и облизываю его. Блин, у них тут даже вазелина нет. Или прячут хорошо? Смотрю тебе в глаза и снова давлю на вход. Потихоньку, без напора, осторожно расслабляю мышцы. Один палец вошел в тебя. Там туго, тесно, горячо. Глажу стеночки, пытаюсь нащупать секретный бугорок. Нашел. Нажимаю, и ты стонешь, прикрывая глаза подрагивающими ресницами. Сгибаешь ноги в коленях. Целую их. Одну. Другую. Череда поцелуев по внутренней стороне бедер вниз. Облизываю, поднимаясь вверх.

— Сла-а-а-дкий мой… — шепчу и ввожу второй палец, ты стонешь непрерывно.

Больше не могу терпеть, все скрутило внутри, по ногам пробегает судорога. Зажимаю свой член в руке, придерживаю головку, приставляю к твоему входу. Ты сжимаешься, сводишь ноги, но я тебе не позволяю: — Разведи их для меня, шире, — мой тихий приказ тебе. — Расслабься, — сплевываю на другую руку и размазываю слюну по головке. Надавливаю на вход, пытаясь войти то сильнее, то отступая, ты расслаблен и напряжен одновременно, глажу тебя по ногам, члену, не давая остыть, отвлекая от процесса внизу. Чуть более сильный толчок, и головка внутри, ты вздрагиваешь.

— Ш-ш-ш-ш… — снова успокаиваю тебя. — Потерпи совсем немного, сейчас пройдет.

Продвигаюсь глубже, зажатый твоими стеночками. Там так горячо, что плавит, уносит в небеса, еле сдерживаю себя. Чувствую, как подкатывает оргазм, замираю, чтобы не кончить. Пережимаю член. Дышу как загнанный.

Ты лежишь подо мной: приоткрытые губы, учащенное дыхание. Все. Я как таран вхожу в тебя сильно, глубоко, наращиваю темп, шлепаясь бедрами о твои. Подхватываю тебя под колени, задираю ноги вверх, чтобы войти еще глубже, и вбиваюсь в твое… в моё… тело…

— Да-а-а… трахай меня… Сильнее… Глубже… — ты мечешься, задыхаясь от нахлынувших чувств. Цепляешься за мои плечи. Дрожь проходит по тебе, стонешь в голос. Обхватываю твой член рукой, надрачиваю быстро, неистово…

— Кончи для меня, — мой приказ. Наклоняюсь над тобой, сильные движения, пот по спине, по вискам. Срываюсь на бешеный темп.

— Ал… да-а-а… м-м-м… — ты выплескиваешься мне в руку, сдавливаешь внутри, еще пара последних фрикций, и я изливаюсь, уносимый оргазмом.

— Любимый, — смеюсь, падая тебе на живот, — нас отсюда вышибут за нарушение больничного покоя.

— Не-е-е… — выстанывает мой рыцарь. — Только пусть попробуют войти, разорву!

— Ты планируешь тут остаться? — удивленно смотрю на тебя и выхожу, приподняв бедра. Нефиг разлёживаться. Погостили, и ладно.

— Где ты, там и я, — романтик в твоей душе предлагает жизнь в антисанитарных условиях, в палате.

— А может, нам на луну повыть? Услышат твои Ночные Волки, вытащат нас отсюда, — прагматик в моей печенке вопит, что в замке со всеми удобствами лучше.

— Ага, приедет Саша Хирург со всей сворой на своем безумном Максе, протаранит стены этой богадельни и выпустит двух голубков на волю. Только быстрее наш вой услышит мой юрист-оборотень, что раньше был в погонах.

— И что, прям-таки услышит и прибежит? — сомневаюсь я.

— Конечно, не сразу, — удовлетворенный обещалкин щас чего угодно напиздит. — Но утром хватится, что не пришел на работу. Позвонит, приедет домой, а уже потом и найдет, — ты валяешься на больничной койке и мечтательно плюешь в потолок. — Так что, начинаем выть и подождем? Или побег?

— На оборотней надейся, а сам хлеборезкой не щелкай, — прикидываю расклад, думая, что наш призывный вой услышат не только волки, но и местные козлы. — Надо выбираться! До утра я тут в вурдалака превращусь.

— Пошли. Больницы все одинаковы, найдем выход. Только мой болит чуток, — целуешь мне плечо и выпирающие косточки ключиц. — Решил личным проктологом у меня быть? Я согласен, — ты присасываешься к тонкой коже на шее, и чувствую, как там расплывается засос. — Я готов на каждом миллиметре тебя оставить свой знак… — это ты загнул. Пора применять отвлекающие маневры.

— Любимый, я одного врача в кладовке запер. Как думаешь, он живой? — решительно спрыгиваю с тебя. Чувствую себя суперменом в полной боевой готовности и желании провести операцию по вызволению Дракона и его Рыцаря из больничного плена. Быстро облачаюсь в полосатый камуфляж.

— Там ему и место, — следуешь моему примеру, и мы, как ниндзя, становимся невидимыми, сливаясь со стадом зебр. — Что этому эскулапу будет? — горячее дыхание обдает моё ухо. — Он же горец! — рычишь и трешься пахом о мой зад. Твои руки совершенно неожиданно оказываются на моей заднице. Уже собираюсь совершенно справедливо возмутиться до небес и отвесить наглецу оплеуху, как ты предлагаешь мирный вариант. — Потанцуем? — бедра движутся в такт волшебной музыке. Ты, резко разворачивая к себе лицом, откидываешь меня на руку в низком па и вновь прижимаешь к себе.

— Захватим халатик, вдруг пригодится, — медленно двигаю бедрами. Ты

улыбаешься и подхватываешь меня под ягодицы. Я запрыгиваю на тебя, обхватив ногами талию, сцепляю в замок.