Настроение прекрасное, хочется тебе что-нибудь написать. Ну, или позвонить и услышать твой голос. Решаюсь на подкол.
— Ал, любимый, щетку не забудь, чтобы поутру не пришлось, как мне, зубы пальцем чистить, — при этом думаю, что надо заказать тебе эксклюзивную зубную щетку с черепушками или с драконом. А, нет, лучше с Пикачу. Ты же любишь по анимефестам мотаться.
— Лет, я смотрю у кого-то борзометр конкретно зашкаливает. Я еще не решил, стоит ли вообще задницу поднимать, а некоторые уже на утренний кофе рассчитывают. - Нет, этот парень реально, что ли, нарывается? Я не рассердился, держать себя в руках давно научился. Просто пытаюсь понять, почему ты снова называешь меня этим клубным погонялом и пытаешься срулить?
— Тебе мало показалось? Могу добавить для профилактики. Твоя попытка к бегству не состоялась. Пацан сказал, пацан сделал. Стих написал? Написал! Так что, Дракон, отрывай задницу и лети в замок, облюбовывай владения.
— А может, тебе еще и трактат о профилактике ЗППП написать? А под владениями ты что имел в виду? А то я могу прям щас прилететь и отлюбить своего стихоплета! — У меня уже руки чешутся всыпать одному не в меру болтливому засранцу. Но это всегда успеется, пока на повестке дня пряники.
— А что имел, то и введу! И, да-а-а-а… Люби меня всей душой, но сегодня ты снизу, — пытаюсь договориться полюбовно.
— Люблю… Хочу… Может, на пальцах кинем? — я так и вижу, как ты задорно смеешься, сидя в своем драном кресле. И тоже заливаюсь на весь кабинет, сидя в своем кожаном.
Я даже не заметил, как прошел день за перепиской двух вроде бы взрослых людей, у которых, судя по всему, основательно сдвинуло крышу одним серьезным недугом.
Приехав домой, быстро скидываю одежду и в одних боксерах шарахаюсь по квартире, что-то пытаюсь делать, все время поглядывая на часы. Они отсчитывают двадцать первый оборот, тебя нет. Готовлю себе перекусить, представляя, как бы я тебя накормил всякими вкусностями. Интересно, что ты любишь, кроме кофе, и придешь сегодня или нет? С тобой ни в чем нельзя быть уверенным. Ты просто врываешься в жизнь ночным ветром.
На часах начало десятого, но ты все еще не пришел. Тело изнывает, мне до одури не хватает тебя. Решаю пойти в душ, остудить пыл.
Вода ласкает. Я откидываю голову назад, подставляя под крупные капли грудь, живот. Провожу ладонями по лицу, собирая и откидывая назад волосы. Ладонями спускаюсь к груди. Неосознанно ногтями провожу по соскам. Член дернулся, требуя внимания. Тихий, неконтролируемый стон срывается с губ.
Мой страстный, мой желанный, что же ты так любишь меня мучить? Рука спускается к члену, слегка зажимая его в кольце пальцев. Представляя, что это делаешь ты, шепчу: «Ал, да-а-а-а… хорошо… вот так… м-м-м…»
Но этого мало, как же этого мало! От разочарования слегка закусываю губу, хочу большего. Теплые капли бьют по мне, отгораживая невидимым занавесом от всего мира. И в этом мире ты со мной и ласкаешь меня. Рука наращивает темп, оглаживая большим пальцем по кругу головку.
Я дергаюсь от внезапно возникшего шума. Звон падающих на кафель цепей вырывает меня из моих грез. Выглядываю из-за занавески и слегка расфокусированным взглядом вижу тебя.
Ты стоишь в дверях, прислонившись плечом к косяку, наблюдаешь за мной. Сдергиваешь с себя сетчатую майку и остаешься по пояс голый. Шальная улыбка блуждает на губах. Опускаю взгляд вниз. Кожаные штаны еле держатся на бедрах, недвусмысленно топорщась в районе ширинки.
Возбуждение нарастает с новой силой. Я хочу что-то сказать, но ничего не выходит, с губ слетает только рваные вздохи. Шаг, и ты подходишь к ванне. Брызги воды летят на тебя. Смотрю в твои глаза и, как в трансе, сжимаю член. Из меня вырывается стон. Ты перешагиваешь через бортик, вода водопадом льется на нас, попадает на кожанки.
Я обнимаю тебя, прижимаясь всем телом, оглаживаю оголенный торс, ширинку, слегка сжимаю эрегированного приятеля. Капли фееричными брызгами отскакивают от наших разгоряченных тел. Твой вздох и на выдохе тихий стон. Твои волосы намокают и липнут к спине. Отвожу их с лица. Капли попадают тебе в глаза, заставляя прикрыть их завесой ресниц. Тянусь к тебе, к манящим губам, слизывая с них влагу. Ловлю взгляд, который прожигает и клеймит. Падающая вода окутывает нас своей сущностью, как бы не желая быть между нами, разлетается мокрой пылью. Руки живут своей жизнью, они ласкают, оглаживают столь желанное тело, вода вторит нашим движениям. Меня слегка трясет. Член настолько возбужден, что прижался к животу, отдаваясь тянущей болью.
Ты опускаешь руку, гладишь меня по стволу, по красной головке. Не выдерживаю и стону тебе в губы, выгибаюсь, бедра непроизвольно подаются к тебе навстречу.
— Надо снять кожанки, — твой голос вырывает меня из какого-то наркотического транса.
Отрываемся друг от друга. Улыбаемся. Я до сих пор не могу ничего сказать. Понимаю, что надо стянуть с тебя штаны. Присаживаюсь возле твоих ног на колени. Струи бьют меня по спине, плечам. Смотрю снизу вверх на тебя. Падающая вода заливает глаза, но мне все равно.
Пуговица поддается не сразу. Ты мне не помогаешь, а только задорно смотришь на мои потуги. Ширинка, молния. Тяну за пояс вниз, и моему взгляду предстает твой эрегированный член. Ты настолько возбужден, что головка высовывается из-под резинки мокрых трусов. Хочу лизнуть, но надо освободить тебя от одежды.
Ты, виляя бедрами, чтобы помочь снять эту мокрую, прилипшую к телу кожу, смеешься надо мной. Вместе мы справляемся с этим нелегким делом. Откидываю в сторону намокшие кожанки, туда же летят и боксеры. Ты наклоняешься и целуешь взасос, проталкивая язык за зубы. Твои влажные волосы черным занавесом обрамляют мое лицо.
Обнимаю тебя за шею, в поцелуе играю с твоим языком, посасываю его, когда он проникает в мой рот. Одна рука пробирается к твоему затылку, загребаю в кулак мокрые пряди.
— Ал, хочу, хочу тебя. Всего, без остатка, — руки гуляют по твоему телу, мышцам груди, горошинам сосков. Накрываю ладонью твой член.
— Алекс, я так хочу тебя, — ты толкаешься мне в руку. — Ты сводишь меня с ума! — Мы говорим это практически одновременно.
Твой горячий, пульсирующий член в моей руке. Оттягиваю кожицу, оголяя до предела головку. Большим пальцем нажимаю несколько раз. Я смотрю на тебя, и мне нравится, как ты реагируешь.
— Мой, мой желанный, — накрываю член губами, проталкивая вглубь своего рта. Посасываю головку и резко насаживаюсь до конца, расслабляя глотку. Вверх, почти отпуская, и снова до упора. Выпускаю, зажимая в руке, ласкаю яички, всасывая то одно, то другое. Вода стекает по твоему телу и попадает в рот. Слышу твой стон:
— Алекс, не могу больше, я хочу тебя, — понимаю, что ты хочешь, но у меня свои намерения. Поэтому распаляю тебя, целуя в головку, снова вбирая до основания в рот. — С-с-с-садюга ты… Я сейчас кончу, не начав.
Всё словно в чудесном сне, и я не хочу из него выплывать. Отпустив тебя, поднимаюсь с колен.
— Мой мальчик. Ты сладкий, хочешь попробовать себя? — впиваюсь в твои губы. Ты вырываешься, пытаешься перехватить инициативу.
— Ну, Алекс, не упрямься. Тебе же хорошо было в прошлый раз? Давай повторим, — обхватываешь меня за талию, пытаясь повернуть. Упираюсь, понимая, чего ты хочешь.
— Да, мой темный, мне было хорошо, но обещай, что отдашься мне после, в кровати, — я даю тебе выбор, улавливая твой взгляд. Твои глаза, они как магнит, обещают, обнадеживают. Но на первом плане свой игривый танец озорства танцуют бесы.
— Почему опять я? — ты упираешься ладонями мне в грудь. – Ну, давай тогда просто вздрочнем… — прижимаю тебя к себе. Нежно успокаиваю прикосновением пальцев по спине. Целую шею, слизываю капли, прохожусь языком. Вижу, что ты колеблешься. — Что ты со мной делаешь? Я не люблю, не хочу, но с тобой все по-другому. Все не так… — слушаю твой бессвязный шепот, прикасаясь к ушку губами.
— Я так скучал. Прошу. Ал, я никого никогда не просил, но ты другой. Тебя я готов умолять. — Прикусываю мочку, зализываю. Вижу, как мурашки россыпью бегут по щекам и рукам. Обхватываю твое лицо руками, заставляя посмотреть себе в глаза. Не хочу тебя заставлять, но и отпускать — выше моих сил.
