Литмир - Электронная Библиотека

Речь шла о моих "убийцах".

"Осмотрите парня, – это уже про меня. – Ему здорово досталось".

На какое-то время я отключился – провалился в серую обволакивающую вату, а когда очнулся, обнаружил себя абсолютно голым. На больничном столе, на зябкой липкой клеенке. Лев Андреевич стоял рядом, перелистывал в планшете странички. Наверное, что-то искал – палец "отматывал" резко и часто.

"Доктор!" – подумал я с блаженной радостью спасённого идиота. Почувствовал, что замёрз, как цуцик.

"Очнулся?" – Лев Андреевич обратил на меня внимание. Его совсем не тяготила моя нагота.

"Привык видеть пациентов голыми, – понял я. Засомневался: – Быть может, покойников?"

Уточнить не решился. "Голая" правда иногда значительно хуже, чем прилично одетая сволочь (ложь).

Доктор сказал, что мне нужно полежать ещё пару часиков. Передохнуть. Сказал, что ушибов на мне, как "блох на бродячей собаке" – мне понравилось это выражение. "Из переломов только два ребра. И это можно считать большим везением".

Лев Андреевич напоминал большую умную добрую лягушку. Чем? Лысой головой, выпуклыми глазами и широким ртом. Когда он говорил про везение, уголки рта разбежались до самых ушей.

"Если побережешься, – прибавил док, – недельки через две будешь, как новенький. Только к стоматологу сходи. Восполни утраты зубов железом и фарфором".

Я понял, что он шутит и подал знак, мол, оценил шутку. Улыбнуться у меня в тот момент не получилось – что-то повредилось в голове. Нерв защемило или ещё что… Это прошло через некоторое время.

Спросил про флешку.

От стены отделился здоровяк (оказывается, всё это время он стоял рядом), ответил, что почту он уже забрал.

"На будущее, парень. Сделай тайник в ботинке. Ботинок, в случае опасности легче всего "потерять". Лучше его, чем жизнь, ты согласен?".

Я хотел возразить, и даже открыл рот, но мужчина вышел из комнаты. Ему было на меня плевать (если говорить откровенно), и этот совет – просто дань вежливости.

"Мы не теряем от корреспонденции, – мысленно проговорил я. – В случае опасности мы её уничтожаем".

Будто услышав мои мысли, Лев Андреевич поднял рентгеновский снимок и ещё раз его просмотрел. Спросил, чем я питаюсь в последнее время?

Я удивился такому вопросу. Ответил, что меню не меняется уже несколько лет: макароны, жареные яйца, кефир… листья салата люблю пожевать… оливки. Если повезёт, перехвачу бургер или кусок пиццы.

"А что?"

"У тебя в желудке какое-то уплотнение, – ответил доктор. – Не думаю, что это опасно. Не волнуйся".

Из ящика стола он вынул блистер таблеток, протянул мне. Сказал, что это слабительное.

"Очень сильное слабительное. Когда с рёбрами станет полегче, прими сразу три таблетки и выпей пару стаканов воды".

Док опять улыбнулся, и я опять разглядел добродушную лупоглазую лягушку. Она предупредила, что лучше "исполнить магическое очищение" утром, и на этот день ничего не планировать. "Кроме общения с унитазом".

Следующие две недели я провёл на диване. Имел на это моральное право – мои рёбра ныли и стонали, как старая раздолбанная фальшь-труба на каком-нибудь недозатопленном буксире или сухогрузе. Это если говорить фигурально. Если обратится к практике, то хуже всего было чихать. Из глаз моментально летели слёзы, дыхание обрывалось, а перед глазами танцевали разноцветные (преимущественно алые) зайчики. Исполняли, мерзавцы, своё плейбойское болеро.

И всё же, это было блаженное время! Я поднимался с дивана только затем, чтобы купить еды или забрать из ящика бесплатную газету. Нет-нет, газет я не читаю (собственно, в этой газетке нечего и читать), я просматривал объявления.

Когда наша курьерская служба только образовалась, "общий сбор" (так это называлось) "трубили" в Интернете. Для этого на сайте знакомств выходило объявление, что вдова приличной наружности желает обрести семейный покой в виде молодого и перспективного супруга, обладающего завидным достоинством, плюс имением на Гавайях и доходом от мыловаренного завода в Подольске. (Шучу.)

Потом руководство компании решило, что это небезопасно: можно отследить хостинг сайта и IP-адреса посетителей. Вспомнили о старом добром дедовском способе – о газете объявлений (почти, к тому времени, обанкротившейся). Надо признать, что этот канал информации сугубо односторонний и обнаружить читателей практически невозможно.

Время от времени некто Стравински давал объявление… любого содержания. Важна была фамилия. Как только она появлялась – для курьеров это служило сигналом. Надлежало в одиннадцать часов утра следующего понедельника явиться в контору.

Есть такой пошловатый анекдот о мужике с расстройством желудка. Возможно вы его слышали. Он (мужик) явился к доктору и рассказал о своей небольшой огромной проблеме: "Не могу остановиться!" Недолго думая, доктор приказал спустить штаны и нагнуться. Мужчина с радостью выполнил указание – многодневное расстройство вымотало его душевные и физические силы. Бедняга был готов на всё. Однако когда он увидел деяния доктора, засомневался в эффективности лечения. Док взял в руки огромный красный фонарь (ржавый и очевидно старый) и начал водить им перед "выхлопным" отверстием больного.

"Вы уверены, доктор?" – робко спросил больной.

"Сто процентов!" – бодро ответил доктор и рассказал, что подобная процедура даже паровозы останавливает. "Не то, что ваш понос, голубчик".

Юмор в том, что раньше доктор работал на железной дороге.

Зачем я это рассказываю? Сейчас станет понятно.

Когда с рёбрами стало получше, я вспомнил о слабительных пилюлях. Принял, как было предписано, сразу три штуки. Обильно запил водой.

Последующие шесть часов стёрлись из моей памяти. Я не мог даже предположить, что внутри меня есть столько всего. И если больной из анекдота страдал долго и томительно, как некрасивая девчонка на деревенских танцах, для меня все "радости очищения" сомкнулись в плотный энергичный стремительный танец. Гопак с присядкой.

– Гопак? – повторил Рыба. – Наглядно. Эспумизан не пробовал?

– Нет, – честно признался я. – Его не оказалось под рукой. Но если бы он был, уверен, он проскочил бы сквозь меня вместе с упаковкой и коробочкой.

Рыба хихикнул и сказал, что я занятный парень.

– Есть в тебе что-то… что-то необычное. – Он глянул коротко и остро. Неожиданно спросил: – А как ты меня нашел?

Настала моя очередь хихикнуть и, прищурившись, ответить вопросом:

– А ты ещё не понял? Тогда слушай дальше. Тебе будет интересно. Очищение пошло мне на пользу и я с благодарностью вспоминал врача Льва Андреевича. Но заветные таблетки задвинул в самый дальний ящик стола.

Говорят, что побывав на краю гибели, люди начинают ценить жизнь дороже. Ценят дни и ночи, ярче воспринимают краски и вкусы. Близость смерти добавляет контраста, как урчание геликона добавляет музыке басов. Нечто подобное произошло и со мной. Шесть часов непрерывной дрисни явственно показало мне "оборотную сторону бытия".

– Истинно так! – согласился Рыба. – Я всегда знал, что через задний проход информация доходит быстрее.

– Согласен. Но если говорить о физическом самочувствии, то оно не улучшилось. Регулярно случались головокружения (я связывал их с травмой головы), временами дрожали руки, тошнило. Иногда меня "выключало" – минута или две стирались из памяти начисто: вот я спускаюсь по эскалатору в метро, – щёлк! – вот я вхожу в вагон. Что было между этими двумя точками – пустота.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

5
{"b":"604661","o":1}