Розиэль встрепенулся, почувствовав силу своего "брата", вырывающуюся на волю. Ангел-бунтарь стряхивал, наконец, с себя смертные оковы. Какая жалость, что после последней его эскапады у него практически не осталось сил. Что же, придется собрать те, что еще есть, и выдвигаться к месту пробуждения Алексиэля.

Айнланзер полностью взял под контроль мое тело - и я понял, что время мое на исходе. Полоснув ногтем по шраму, я почувствовал в ладони тяжесть рукояти. Короткий удар крест-накрест - и стена тюрьмы осыпается кирпичами на землю. Я вышел из камеры и размеренным шагом двинулся по городу. И надо сказать, я был единственным, кто так спокойно шел по улицам Вероны. Все остальные или бежали сломя голову, не глядя по сторонам, или сидели забившись в самые - по их мнению - надежные углы и не высовывали оттуда носа. Еще я был единственным, кто шел против несущейся прочь от станции дилижансов толпы, на которую мне было плевать. Да, у смертных были свои резоны бежать - от станции распространялась мощная взрывная волна, не имеющая к гномьему зелью, которым они взрывают горы, никакого отношения. Это была сила пробудившегося Алексиэля - ангела-бунтаря, сбросившего облик смертного, как змея - старую, отжившую свое, кожу.

Лишь одно событие вывело меня из себя, точнее из-под сласти Меча Драконов. Это был вид моего отца, приваленного здоровенным валуном, до недавнего времени бывшим куском стены близлежащего дома, обрушившегося на голову моему отцу. Он, как всегда, был при исполнении, наводил порядок на объятых хаосом улицам Вероны. Я - именно я - склонился над ним, легко отшвырнул валун - давала о себе знать сила Айнланзера - и присел рядом.

- Почему? - прошептал я. - Почему ты не внял моему совету? Я ведь всегда, всегда, хотел тебе только добра!

Отец не ответил мне. Он был мертв, а Меч Драконов создан для убийства и всей силы его не хватит даже для того, чтобы залечить простейшую царапину, не то что вернуть человеку жизнь!

Рафаэлла шагала через людское море вслед за своим таинственным учителем, о котором она знала только одно - его зовут Ромео да Коста. Ну и конечно, он превосходно владеет шпагой, причем совершенно разными стилями - и адрандским, и иберийским, и страндарским, и, естественно, их родным, салентинским. Куда до него этому выскочке, Габриэлю Эччеверриа, теперь она владеет шпагой, наверное, лучше его.

- Внимание, Рафаэлла, - произнес, не оборачиваясь, Ромео, - сейчас до нас доберется сила Алексиэля. Лучше не смотреть по сторонам.

Рафаэлла, конечно же, не внемля предупреждению, рефлекторно оглянулась, и едва сумела справиться с позывом к рвоте. Людей вокруг них с Ромео буквально разрывало на части, мимо то и дело пролетали ошметки человеческой плоти - руки, ноги, головы, кровь лилась реками, но ни ее ни Ромео не задели и каплей из этих потоков. Их окружала какая-то таинственная сфера, невидимая человеческим глазом, однако непробиваемая для летающих вокруг них ошметков.

- Я же говорил, не смотри по сторонам, - как-то по-отечески пожурил ее Ромео. - Учти, отстанешь, сама потом бегом догонять меня будешь, я из-за того, что тебя рвет опаздывать не хочу. Время дорого.

Из какого-то переулка вышел рыцарь в полном доспехе, какие не носили уже несколько лет из-за активного распространения огнестрельного оружия, и доисходном топхельме. Он был с ног до головы (точнее, от сабатонов - до крышки шлема) залит кровью и, похоже, получал от этого удовольствие.

- Идем скорее, герр Хайнц, - с обычной невозмутимостью обратился к нему Ромео, - твоя цель близка.

- Баалоборец идет на два квартала севернее нас, - к чему-то сказал названный Хайнцем рыцарь, - и если его не остановить в ближайшие пять минут, он столкнется с Мечом Драконов.

- Останови его, - кивнул Ромео, - Габриэль не должен опоздать.

Почему-то Рафаэлла сразу поняла о каком именно Габриэле идет речь и сердце учащенно забилось в ее груди. Она не без труда справилась с собой и не бросилась бежать.

Инквизитор ранга "Три креста" Сантьяго Чиллини закрылся от потоков крови и ошметков человеческих тел, летящих навстречу, однако и привыкший ко многому Изгоняющий Искушение заметно побледнел от этого воистину баалова (прости Господи!) зрелища. Ибериец для уверенности покрепче сжал рукоять шестопера, поправил берет с тремя серыми перьями и повыше натянул на лицо воротник плаща.

Рыцаря в полном доспехе шпион Пресвятого престола заметил не сразу - тот без звука, что само по себе удивительно, возник прямо перед ним и занес над головой инквизитора отвратительный меч с черным клинком с алой каймой. Сантьяго рефлекторно закрылся от удара стальной рукоятью шестопера - оружие, наполненное Господней силой, возмущенно вспыхнуло белым светом. Он ослепил врага, тот отступил, закрыв черной рукой смотровую щель доисходного топхельма. Развивая успех, инквизитор атаковал Рыцаря Смерти (как понял по его общему виду баалоборец), шестопер вспыхивал раз за разом, опускаясь на броню и меч слуги Баала. Он закрывался черным клинком и наручными латами, державшими удар, но неожиданно лягнул Сантьяго закованной в железо ногой под колено. Инквизитор скрипнул зубами от боли и рухнул на мостовую, ко всему еще и поскользнувшись на одной из многочисленных луж крови. Рыцарь Смерти замахнулся на него зловещим мечом и опустил его на баалоборца. Сантьяго перекатился, взвыв от боли, но все же достал противника шестопером по ноге. Звякнула сталь, вспыхнул ослепительный свет - и теперь Рыцарь Смерти стоит на колене. В ответ он наотмашь ударил инквизитора, только начавшего подниматься с мостовой, и тот был вынужден вновь падать на мостовую, на сей раз - лицом вниз. Рыцарь Смерти воспользовался этой заминкой противника и рывком вскочил на ноги. Взявшись за рукоять шестопера обеими руками Сантьяго прямо с земли ударил поднимающегося противника точно между широко расставленных ног. Того эффекта, на который он рассчитывал, не произошло - он лишь покачнулся и отступил на шаг, дав инквизитору встать на ноги.

Два смертельных врага замерли друг напротив друга. И тут землю под их ногами сотряс спазм. Он бросил не ожидавшего такого развития событий Сантьяго снова на мостовую, Рыцарь Смерти ловко прыгнул на него, используя энергию этого легкого толчка. Меч, некогда служивший Защитнику Веры, погибшему в бою с личом в разрушенном Брессионе - Городе зла, разрубил Сантьяго Чиллини - инквизитора ранга "Три Креста", несколько лет назад прибывшего в Верону по приказы самого Отца Церкви, почти надвое. Поднявшись с мостовой Рыцарь Смерти герр Хайнц отряхнул меч от крови баалоборца и зашагал к станции имперских дилижансов, где сейчас разворачивались главные события этого безумного дня.

На станции дилижансов я застал уже не Паоло Капри, но ангела-бунтаря Алексиэля. Айнланзер лег в его ладонь - и теперь я полностью слился со своим хозяином и смотрел на мир его глазами.

- Где ты, "брат"?! - воскликнул Алексиэль. - Где ты?! Вылезай из своего убежища. Я жду тебя!

Вместо него взгляд ангела наткнулся на мелкого херувима Катана - игрушку Розиэля, которому он дал разум, сопоставимый с ангельским, и личность и приблизил к себе. Именно он убил Изабеллу, хоть и целил в самого Паоло, но в ее смерти виновен именно он. И он умрет!

- Это не противник тебе, Алексиэль, - раздался насмешливый голос. - С ним справиться и моя ученица.

Поглядев на говорившего, ангел увидел высокого человека с белыми волосами, от которого исходила какая-то знакомая темная сила. Килтия! Точно, беловолосый так и исходил силой этой древней богини смерти. К слову, именно ее силу использовал наглец Катан, чтобы освободить из заключения в древнем ее капище бунтаря Розиэля. А вот и сам "брат", так жаждавший, чтобы он скинул с себя "оболочку" смертного Паоло Капри.