- Нет, - возражает ди Амальтено, хотя я отлично понимаю - говорит не он, а точно также, как со мной, нечто внутри его, - потому что здесь я.

- Но ты не знаешь, как Пробудить Алексиэля, - усмехается сидящий внутри меня и я словно наяву слышу звон клинка, - и я тебе в этом не помощник.

- Ерунда, - отмахивается тот, кто сидит в ди Амальтено, - это детская загадка. Как и в ангельской жизни Алексиэля тянет к родным, чаще к братьям или сестрам. Так было на протяжении всего Изгнания. Вот и сейчас он возжелал свою очаровательную сестричку Изабеллу. Убить ее - и в тихом мальчике по имени Паоло Капри проснется Алексиэль. И тогда, берегитесь смертные... О, нам пора, сюда идет кое-кто не слишком приятный для нас.

И наваждение разом оборвалось, словно я вынырнул из тумана, полного каких-то навязчивых голосов, шумевших в голове. Ди Амальтено самым обычным голосом попрощался со мной и ушел, не дожидаясь ответной любезности с моей стороны. К нам шел высокий человек в светской одежде, покрытой бело-алым коротким плащом инквизитора, на поясе его висел шестопер, а в руке он держал берет с дознавательским пером. Вот это да, еще один новый преподаватель, на сей раз с богословской кафедры, в прошлом практикующий охотник на ведьм, Сантьяго Чиллини. Неужто тоже по мою душу? Нет прошел мимо, неслышной тенью кары Господней двинулся следом за ди Амальтено. И на том спасибо. Ох не нравится мне все это. А главное, никак не могу припомнить о чем же я только что говорил с учителем энеанского.

Поломав голову над этим и другими, не менее трудными для понимания вопросами, я бросил сие совершенно неблагодарное занятие и вместо "Чернильницы" направился в общежитие. Последние встречи совершенно отбили всякое желание к развлечениям.

Тренировка с Рафаэллой прошла удачно. Моя ученица делала успехи и мне было впору позавидовать, мне уроки Данте давались потом и частенько кровью, Рафаэлла же все схватывала на лету. А может быть, я такой хороший учитель? Согласен, не самая лучшая шутка. На последовавших лекциях и семинару по торговому праву я даже сумел отличиться, наверное, потому что хорошо выспался и пребывал в отличном настроении, а также отказался от чинзано, протянутого Козимо, который по своей обычной привычке не собирался прекращать веселье до самой сессии. Он обиделся, но меня это интересовало в самой меньшей степени, я бы даже сказал исчезающе малой.

Однако долго продолжаться такая благодать не могла по всем законам всемирной подлости. По дороге к общежитию я буквально наткнулся на Паоло, несущегося куда-то с совершенно безумными глазами. Я едва успел перехватить его за плечо, инерция даже развернула парнишку на сорок пять градусов и он едва не вырвался из моих пальцев.

- Ты куда? - спросил я.

- Пусти, - вместо ответа крикнул Паоло, - да пусти же! У них Изабелла!!!

- У кого, у них? - в том же тоне рявкнул я.

Но Паоло окончательно вырвался и бросился бежать, но к ногам моим спланировал небольшой листок, который он сжимал в кулаке. Я поднял его и проглядел. На дурной, пористой бумаге было нацарапано примерно следующее: "Твоя сестра у нас. Приходи к старым складам на улице Веревочников". Крайне интересно, почерк вроде бы дурной, но написано без ошибок и клякс, кто-то явно пытался изобразить безграмотность, но получилось это у него - или них - достаточно неумело.

Выругавшись сквозь зубы, я бросился следом за Паоло, хотя чувствовал, что прямо сейчас влезаю в какую-то совершенно глупую и, главное, опасную авантюру, ценой ошибки в которой вполне может стать моя драгоценная - потому как единственная - жизнь. Но не мог же я бросить своего друга, ведь кроме меня ему никто не поможет.

До брошенных складов на Веревочной улице я добрался примерно за полчаса, думая, что сумею опередить Паоло, ведь я не ломился через город, подобно быку перед иберийской корридой, а пробирался мало кому известными переулками, существенно сокращавшими путь. Но не тут то было! К моменту моего появления Паоло уже валялся на полу склада избитый до полусмерти, а над ним стояли трое незнакомых мне парней, одетых не слишком богатые дворяне. Еще один из этих парней распластался на остатках ящиков из-под веревок, некогда хранившихся на этом складе, и признаков жизни не подавал. Еще к одной из колонн, поддерживавших потолок, была привязана Изабелла, привязана мастерски, но не грубо, рот закрывала белая повязка и никаких кляпов. Удивительная деликатность со стороны людей сейчас нещадно избивавших ее брата.

На осмотр помещения у меня ушло не больше пары секунд. Дальше я начал действовать. Я шагнул вперед, нарочито громко ударив туфлей об пол, чтобы привлечь всеобщее внимание. Парни, действительно, повернулись ко мне, Паоло же остался лежать без движения, а Изабеллу смотрела только на него, по щекам ее катились крупные слезы.

- Господа, - обратился ко всем присутствующим, - и дама, - кивок в сторону даже не заметившей этого Изабеллы, - я приветствую вас. - Еще один легкий кивок.

- Что вам нужно, - как-то странно, совершенно без каких-либо интонаций в голосе произнес один из парней.

- Сущий пустяк, - как можно вежливее улыбаюсь я, мысленно оценивая будущих противников, - как пройти в библиотеку?

И тут парень заговоривший со мной совершенно тем же ничего не выражающим голосом принялся объяснять мне как легче всего добраться до нашей же университетской библиотеки. Я на мгновения замер, ошеломленный, а затем сорвался с места, выхватывая из-за голенища длинный кинжал. Обнажать шпагу я пока не видел необходимости.

Пальцы парня, объяснявшего мне дорогу, сомкнувшиеся на моем запястье, показались мне даже не железными, а каменными. И что самое жуткое, держа меня буквально подвешенным за руку, он продолжал говорить, как мне добраться до библиотеки, глядя при этом не на меня, а туда, где я стоял до того, как броситься на него. Остальные так и остались стоять, уподобившись статуям, но хотя бы Паоло избивать перестали.

Я рванулся всем телом вверх, захлестывая правой ногой плечо парня, одним из самых сложный приемов саважа, и одновременно нанося левой удар по ребрам. Но и остальное тело противника не уступало по твердости пальцам. С тем же результатом я мог бы молотить или пытаться ломать камень. А он все продолжал говорить. Я висел на его не дрогнувшей руке, отчаявшись бить по ребрам, и решил испробовать на крепость лицо моего противника.

Каблук врезался прямо в нос парня, от чего лицо его смялось будто было вылеплено из сырой глины, глаза утонули в образовавшейся массе. Вот это проняло моего противника. Он замолчал по понятным причинам, отпустил мою руку и... начал меняться. Другого слова не подберешь. И словно по команде его приятели также принялись меняться. Их тела сотрясали какие-то корчи, они то раздувались, то вновь принимали более-менее нормальные форму и размеры, конечности хлестали будто лишились костей, лица стерлись полностью, остались только какое-то гротескные маски, так словно были нацарапаны палкой по все той же сырой глине.

За всеми этими метаморфозами я наблюдал, раскрыв рот, лежа на полу склада. От удивления я не мог и пальцем шевельнуть, не то, что подняться на ноги. Когда же я, наконец, обрел вновь контроль над телом, это произошло примерно за минуту до того, как незнакомые парни закончили превращение в чудовищ. Я понял, что так до конца не оправившаяся от ранения правая рука отказала окончательно (надеюсь, все же временно), однако в остальном тело более-менее повиновалось, чем я и воспользовался. Оттолкнувшись корпусом от пола, я ударил ближайшего монстра в грудь. И вновь, как по камню! Мог бы и сразу понять. Отбив пятки, я обрушился обратно, а сверху на меня уже обрушивалась квадратная нога чудовища.

Лишь в последний момент я успел перекатиться и заметил, как "колонна"-конечность моего врага раздробила в щепу пол в считанных дюймах от моего бока. Еще раз перекатившись, я подскочил на ноги и тут же получил по лицу такой же каменной, как и у первого, ногой. Кажется, треснула челюсть. Проклятье! Я полетел к стене, больно прикладываясь локтями и коленями, и врезался в нее спиной. Теперь трещали ребра!