- Мне надо сходить! - заявил Якоб и пукнул.

Карина выпрыгнула из автофургончика и раздвинула дверь:

- Вон!

Пятнадцатью секундами позднее она ввела их стадом в небольшое фойе. Одиноко стоящая за стойкой женщина повернула голову в сторону приближающейся процессии. Она была худая как скелет, с ниспадающей за плечи капелью длинных рыжих волос. Карина быстро глянула ей в лицо и сразу же отвела взгляд. Глаза у женщины были как у гремучей змеи - ни тебе сочувствия, ни доброты, ни гнева. Вообще ничего.

- Простите за беспокойство, - произнесла Карина, - а можно ли нам воспользоваться, пожалуйста, вашими удобствами? Маленькому мальчику очень нужно сходить в туалетную комнату.

Женщина кивнула в сторону прохода под аркой, находящегося справа от Карины.

«Прелестно! Порядок», - отметила та про себя. Им нужно только войти и выйти.

- Спасибо! Дети, пошли.

Арочный проход сообщался с длинным коридором. Слева несколько дверей препинали стену, одна была помечена «М/Ж», а другая, в самом конце, была помечена надписью «Лестница». Справа по центру коридора стоял престарелый мужчина. Тяжело сложенный, с лицом как у бульдога, он занял такую позицию, как если бы уже был почти переполнен возмущением. Его глаза наблюдали за ней с нескрываемой злобой. Детки почувствовали это и кластеризовались вокруг нее. Карина их не попрекнула.

- Здрасьте.

Мужчина ничего не ответил.

«Хорошо, - она промаршировала к двери уборной комнаты и качнула закрытую дверь, - туалетная на одну персону, относительно чистая. Без запрятанных где-либо страшных незнакомцев».

- Входи, - она ввела Якоба вовнутрь и стала преградой за дверью.

Затикали минуты, длительные и вязкие. Мужчина не двигался. Дети держались тихо под его испытующим взглядом, как трусливые кролики, зачуявшие хищника.

Карина слегка постучала по двери.

- Якоб, выходи. Дай и другим детям дождаться своей очереди.

- Почти все.

Карина ждала. Мужчина продолжал таращиться на нее. Постепенно его лицо приняло новое выражение. Вместо того, чтобы убивать ее впивающимся взглядом, теперь он изучал ее словно некую причудливую внеземную форму жизни. Это беспокоило даже еще больше. Карину бросило в дрожь.

- Якоб, нам надо идти.

Она услышала, как смывается в туалете: «Наконец-то!»

Якоб появился из уборной.

- Я помыл руки с мылом, - проинформировал он ее. - Хотите их понюхать?

- Нет. Еще кому-нибудь нужно сходить?

Дети закачали головами. Эмили обхватила ее за ногу и сказала:

- Мам, я хочу домой.

- Отличная идея.

И Карина повела их из коридора.

Мужчина двинулся, чтобы заблокировать им путь.

- Спасибо вам за то, что позволили воспользоваться вашей уборной, - произнесла Карина. - А теперь мы бы хотели идти своим путем.

Мужчина наклонился вперед. Его ноздри раздулись. Он всосал воздух через нос, и его лицо треснуло в усмешке. Он не улыбнулся, а показал ей свои треугольные зубы, аномально большие и острые, как у акулы и, определенно, нечеловеческие.

Ледяной холод пронесся по позвоночнику Карины.

Мужчина сделал шаг вперед:

- Ты ффоняешь как донор, - его зубы занимали так много пространства во рту, что он невнятно произносил слова.

Карина попятилась, держа руки расставленными для защиты стоящих за нею детей. Она пожелала, чтобы у нее имелся газовый баллончик или ствол - какое-нибудь другое оружие в дамской сумочке, а не гигиенические салфетки, записная книжка и сотовый телефон с мертвой батареей.

- Выпустите нас!

Мужчина продвинулся вперед:

- Райша! Шеншшина является донором!

- Мы сейчас же уходим! - Карина придала своему голосу немного стальной твердости. Иногда, если ты имеешь вид полной готовности бороться, то люди идут на попятную и начинают поиски цели полегче.

Мужчина опять обнажил свои зубы, и она мельком увидела, на что похож находящийся за первым рядом в его рту второй ряд клыков.

- Нет, не уйдете, - сказал он.

«Пришло время для экстренных мер», - решила Карина.

- Помогите! - изо всей силы закричала она. - На помощь!

- Не поможет, - уверил он ее.

Дети начали плакать.

«Может, это ночной кошмар», - понадеялась Карина. Возможно, она спала.

- Мам? - попросила сцепившаяся с ее джинсами Эмили.

Сон или нет, Карина не может позволить ему захватить себя или детей. Она продолжила пятиться к той двери за собой с надписью «Лестница».

- Дайте нам пройти!

Он продолжал наступать:

- Райша! Ты где?

Справа от них взорвалась стена. Расщепившиеся кусочки дерева вспылили коридор, отбросив мужчину с акульими зубами и дав промаху просто в нескольких дюймах от Карины. Ошеломленная, она одним глазом взглянула за пролом в стене. Рыжеволосая женщина перескочила через свою стойку и бежала прямо к Карине с детьми. «Райша?» - спросила у себя Карина. Лицо Райшы скорчилось в гротескной маске. Кожа на ее шее вздулась, завернулась, как если бы теннисный мячик выскальзывал через горло в рот.

«Это просто безумие…», - поняла Карина.

Женщина брызнула слюной.

Что-то темное замерцало по воздуху. Левую сторону Карины пронзила боль. Тонкая игла, длинная как у дикобраза, распустилась прямо под ребрами из ее живота. Она чисто инстинктивно выдернула иглу. Ей следовало бы ужаснуться, но на это не было времени…

Что-то ударило рыжеволосую женщину сзади, задержав ее в полушаге. Рот Райшы разинулся в ужасном безмолвном крике. Огромные когти схватили ее лицо, рванули, и, описав круг, ее голова совершенно свинтилась.

«Ой… Боже ж мой…», - мысленно произнесла Карина.

Тело Райшы упало как подкошенное, а за ним Карина мельком увидела нечто. Огромное, темное, бесчеловечное, уставившееся на нее злорадствующими глазами. Само существование чего не ладило со всем, что Карина знала, так что ее сознание реально отказалось поверить, будто оно ей не мерещится.

Воздух насытился странным ароматом, сухим и слегка металлическим, как распаянная солнцем медь. Нечто переступило через женщину, фиксируясь пристальным взглядом на ней.

- Бежим! - вскрикнула Карина, развернулась на каблуках и помчалась по коридору, погоняя детей перед собой.

Мужчина с зубами акулы медленно поднялся, вытянул деревянную щепку из глаза, бросил ее в сторону и с глубоким ревом пулей кинулся в фойе через дыру в стене.

Обещанием боли и смерти ему ответило рычание. Как хлыстом подгоняющее Карину к состоянию безумия. Она с пола схватила Якоба за ворот - он был самым маленьким - и еще быстрее побежала к тяжелой двери, которая заграждала лестницу. Открыла ее рывком и скомандовала:

- Вверх по ступенькам, быстро!

С визгом и рыданиями они побежали наверх. Тот самый страх, побуждающий Карину как пропеллер продвигать детей вверх по лестнице, гнал их лучше любого ее крика.

Карина захлопнула дверь, балансируя Якобом в одной руке, и поискала, чем бы ее припереть. Но лестница была пустой. Ее живот жгло, боль от иглы отдавалась вверх и вниз по всему телу, как будто кожа была обожжена. Она побежала за детьми. Мальчик на ее руках был как камень тяжелым. Они достигли верха лестницы и толпой вывалились на площадку.

Внизу что-то лязгнуло. И здесь опять был запах горячего металла, который обжигал легкие.

Карина высадила Якоба вниз и взломала дверь. Они вломились в коридор наверху. Карина просканировала ряд дверей и попыталась толкнуть ближайшую из них закрытую, но она была заблокирована.

Другая - заблокирована, тоже.

Третья - заблокирована.

«Это ночной кошмар. Просто должно быть ночным кошмаром», - постаралась убедить она себя.

Протяжное рычание догнало их. Эмили вскрикнула, визгом абсолютной высоты, который мог бы и бокал разбить. Карина схватила дочь за руку и потащила ее по коридору к единственному окну.

- За мной!

За окном их дожидалась пожарная лестница.

Карина схватилась за оконный шпингалет и задергала его вверх. «Застрял», - решила она.