Общение с хулиганом Родиным не прошло бесследно. Проводив глазами стремительно уходившего Максима, Оленька подошла к распорядителю с просьбой временно предоставить гримерку. Уважить просьбу состоятельной гостьи, было делом чести для щедро вознагражденного администратора. С блеском решив эту нехитрую задачку, Оленька нашла уже окончательно захмелевшего Василия и устроила его спать на узкой театральной кушетке. Хоть гримерка и была отделена от коридора только легкой перегородкой, но она создавала иллюзию уединенности и покоя. Теперь предстояло отыскать Юленьку. Отвергнутая барышня "как это ни удивительно" привычно заливала свою печаль спиртным и находилась уже изрядно подшофе.

Увидев эту картину в голову к Оленьке полезли совершенно дурацкие мысли. Они носились в голове, отталкивая друг друга, словно разлетающаяся от мощного удара пирамида биллиардных шаров: "Вот будет пара. Муж да жена одна сатана. Они созданы друг для друга. Как не помочь сердцам соединиться. Теперь уж милый братец наконец съедет, а машина мне достанется".

Эти мысли нисколько не мешали Оленьке весело щебетать с Юлей и по мере сил ограничивать потребление горячительных напитков своей собеседницей.

Максим в эти минуты уже был в гараже. Наплевав на так и не сделанные уроки, Родин, изъял из переехавших в ссылку фотоальбомов несколько подходящих фотографий и поспешил к Женьке. Дверь в квартиру так и оставалась открытой. Любой человек с благородными намерениями мог беспрепятственно проникнуть в коридор. Хорошо, что намерения у жителей нашей страны бывают только чистыми и светлыми, но об этом в другой раз. Несколько мужичков весьма затрапезного вида оккупировали кухню, рассевшись вокруг выдвинутого в самый центр помещения стола. Блеск мерцавших в полутьме, словно драгоценные бриллианты граненых стаканов ослеплял и затягивал в мир сумасбродств и конфликтов. Как раз в тот момент, когда Родин проходил мимо, между участниками посиделок возникла полемика на весьма волнующую оппонентов тему. Причина ссоры так и осталась для Родина загадкой. Да и как тут разберешься, если доводами в пьяных дебатах пока служили громкий голос и матерные оскорбления, переходящие на личности. До более весомых аргументов дело пока не дошло, хотя спорщики уже поглядывали на тяжелые чугунные сковородки и прочую массивную утварь. Где уж тут обратить внимание на незнакомого паренька тенью проскользнувшего за спинами. Осталась позади единственная на всю квартиру ванная комната, которой пользовались строго по расписанию, составляемому в начале очередного месяца. Вот и искомая дверь.

Едва услышав знакомый стук, удивленный Женька отворил дверь.

- Ты как тут оказался? - Осознав несвоевременность вопроса, Женька тут же задал новый. - Что случилось? Заходи.

Тут надо заметить, что за те часы, что прошли после появления Женьки с добычей, атмосфера в маленькой комнатке явственно преобразилась. Бабушка успела проветрить и прибрать комнату, а внук приволок из магазина целую сумку деликатесов. Запах почти забытой за годы нищеты провизии окончательно вытеснил безнадегу в коридор, и в комнатке стало явственно легче дышать.

- Знакомься, Максим, это моя бабушка - Елизавета Игоревна.

Елизавета Игоревна находилась в прекрасном настроении. До сего дня она считала, что счастливое будущее просто мираж, да еще и находящийся на горизонте. До коммунистического рая она и не чаяла дожить, впрочем, как и большинство советского народа. Однако, явление Женьки с изрядной суммой относительно честно добытых денег, пробило в историческом пессимизме изрядную брешь. Оказывается возможен коммунизм в отдельно взятой семье.

- Очень приятно. - Родин склонил голову, я собственно к вам. Евгений сказал, что вы гример, поэтому я бы хотел получить небольшую консультацию. - Максим вытащил пачку фотографий. - Можно ли сделать так, что меня будут принимать за этого человека?

- Конечно можно. - Елизавета Игоревна рассматривала Василия снятого во всевозможных ракурсах. - Тех, кто близко знаком, естественно, провести не удастся, а вот остальных. Даже особых усилий прикладывать не придется. Одеться в той же манере, усики подклеить поработать с лицом и все. Если сидеть в сумерках так и родная мать не отличит.

- А это долго?

- Совсем нет. Минут десять, чтобы дойти до театра, ну и там часик возни. Только как в сказке о Золушке есть и огромная ложка дегтя. Образ это не только лицо. Голос, пластика, манеры, взгляд, характер, жест, внутренний мир. Эффект от грима проявится только при мимолетной встрече. - Похоже, задумка Максима не составляла тайны для улыбающейся Елизаветы Игоревны. Подобные сюжеты настолько характерны для театральных постановок и бульварной литературы, что неминуемо должны встречаться и в реальной жизни.

Все то время пока Максим отдавался воплощению Олиной затеи, Василий дрых как нализавшийся в зюзю извозчик. Добудиться его было бы не под силу самому настойчивому человеку. Слава богу, что сон настиг Василия не в стенах ресторана и не на импровизированном сборище, а в уютной подсобке, куда его определила сердобольная Оленька. Зашли мы сюда только за тем, чтобы обратить внимание на то, что спал Василий Николаевич со всеми удобствами. То есть в нательном белье, заботливо укрытый выстиранной простынкой.

Дело сделалось неожиданно быстро. Может, помогло то, что быстрая Победа легко пожирала расстояния между объектами. Так что буквально через час после своего поспешного отступления, Максим вернулся обратно.

Продемонстрировав билет и, не встретив никакого противодействия со стороны строгой очкастой билетёрши, Родин проник в здание. Шаг, другой и оставив позади пустующие ниши гардероба Родин очутился в самом сердце бурлящего сборища. Вокруг начинался дичайший, разнузданный ночник. На сцене играл весьма популярный ансамбль. Под чуждые каждому патриоту ритмы отплясывала оставшаяся после капустника золотая молодежь и жадная до приключений богема.

Презрев танцы, Максим быстрым шагом двинулся к месту встречи. Ольга, ставшая в один миг "прекрасной подельницей", с нетерпением наблюдала за входом. Поэтому она сразу заметила знакомую фигуру и устремилась навстречу. По мере того как она подходила в ее глазах все более росло недоумение. В первый момент она была растеряна, а затем в голос засмеялась.

- Что ты с собой сделал, Максимка. Я, если честно даже подумала, что это Васька-какаська вскочил. В жизни не думала, что можно так преобразиться. Ты полон загадок, автослесарь. - Оля погрозила пальцем Максиму. - Давай провожу тебя в подсобку, переоденешься.

Времени у мошенников и вправду осталось немного. Юленька уже едва держалась на ногах и до ее окончательного ухода в нирвану оставались считанные минуты. Отбросив стеснительность парочка бросилась туда, где "отдыхал" Василий. Максим моментально переоделся, благо одежка пришлась почти впору. Возвращались тоже бегом. Дорого было каждое мгновенье.

Для собравшихся дальнейшее выглядело следующим образом: Забравшись на сцену молодой человек, в котором некоторые признали сына Николая Константиновича, Василия, громогласно и публично просил руки Юлии, внучки сами знаете кого, признаваясь в своей безмерной любви. От избытка чувств влюбленный "Василий" чуть пошатывался и изредка взмахивал руками, видимо для сохранения равновесия. Это объяснение сопровождалось столь страстным подвыванием и такой гримасой на лице, что будь здесь по случаю Станиславский он тут же произнес бы свое знаменитое: "Не верю". Закончив речь лживым посулом вечной любви, молодец ловко спрыгнул со сцены и при всех одарил девушку жадным поцелуем. Потом сноровисто взял слегка пьяную будущую невесту на руки и понес во двор к ожидавшей там машине. Стоявшая у экипажа Оленька распахнула заднюю дверцу и нареченная безвольной куклой плюхнулась на заднее сиденье. Василий, заблаговременно доставленный служащими и прислоненный к противоположной двери, к счастью не пострадал. Расшалившаяся сверх всякой меры Оленька в свою очередь уселась на передний диван рядом с Максимом.