Ночь выдалась беспокойной. Стоило сомкнуть глаза как перед ним предстала Возмущенная Шейла. Взявшаяся устроить его личную жизнь, галлюцинация вела себя напористо и агрессивно.
"Максим, я с первой нашей встречи подозревала, что ты первостатейная рохля и размазня. - Шейла уперла свой красивый пальчик в грудь неспособного даже мизинцем пошевелить Максима. - Это у тебя роль охотника. Это ты должен упорно преследовать настигнуть и доминировать. Понял, бестолочь. Девушка простит тебе наглость, дерзость, даже обидные слова, но простить бездействие прикрытое рассудочностью - нет, никогда. Смотри как надо, - Расшалившееся видение припало губами к губам".
Что было дальше проснувшийся в горячем поту Родин уже не помнил.
Суббота.
Взглянув на небо, Родин довольно усмехнулся. Небо покрывали тучи, а легкий ветерок покачивал верхушки деревьев. Стояла теплая пасмурная погода, благоволившая рыбакам и грибникам. Из леса веяло ночной прохладой. Меж стволами молодняка еще чудился туман, переплетавшийся с таинственными тенями. Установилась пасмурная погода, нередкая для начала сентября. Возобновивший утренние тренировки Максим отправился на пробежку. Сегодня предстояло сбегать на берег находившегося неподалеку лесного озера. Летом его берега изредка посещали дачники, но сейчас там царило полное безлюдье. Так и не встретив никого ни по дороге, ни на берегу, довольный Максим вернулся и ринулся на огород за вымахавшими словно на дрожжах гладиолусами. Наступил жуткий цейтнот. Доверившись прогнозу погоды Максим отложил в сторону зонт, забросил походный рюкзак на спину и побежал к платформе. Нырнув в электричку он оказался в настоящем водовороте. Несколько метров, что отделяли Родина от относительно свободного места, пришлось преодолевать с неимоверным трудом. Максима толкнули, лягнули, обругали, а в завершение прошлись по ногам. Град этих неприятных мелочей к счастью не отвлек от наблюдения за цветами. Букет был избавлен от незапланированной порчи. Вы представляете себе, насколько трудно стоять в переполненном вагоне электрички, спасая букет от посягательств недобросовестных попутчиков. Насколько все было бы проще, будь эти самые вагоны несколько иной конструкции. Что только не пришлось претерпеть Родину за эти самые сорок минут до вокзала. Колкости, удары, толчки, недобрые и завистливые взгляды сопровождали его всю дорогу. Поистине это был бы настоящий экзамен даже для чувств канонического влюбленного. По крайней мере, Родин сомневался, что например Ромео выдержал бы это испытание. Марк Антоний и Ланселот - точно да, а вот Меджнун и Орфей, может, и нет. Так или иначе, прибыл Максим на вокзал вовремя, и более ничего не мешало ему ринуться к дому не подозревающей ни о чем девушки.
В этот самый миг Машенька собиралась в школу. Завтракала она сегодня одна. Отец застрял в экспедиции, а мама ускакала "к своей сестрице" и ждать ее раньше позднего вечера не стоило. Эта ситуация вовсе не была чем-то из ряда вон выходящим. У мамы почти каждую неделю были ночные дежурства, а через день она задерживалась на кафедре допоздна. Собственно сами сборы уже были позади. Переживала же Маша вовсе не по поводу предстоящего учебного дня. Нет, она волновалась из-за приближающегося похода в кино, куда ее пригласил Максим. Сейчас девушка расположилась перед зеркалом и пыталась придать лицу подобающее предстоящей встрече выражение. Как же это оказывается не просто. Всматриваясь в свое отражение Маша раз за разом повторяла себе: "Не надо нервничать и переживать. Желательно взять себя в руки". Только чем больше она это говорила, тем сильнее билось сердце, и пылали щеки. Наконец, поняв, что гипнотизируя собственное отражение, только усугубляешь положение, Машенька пересела в кресло. Как это ни удивительно, но перемена места позволила настроиться где-то даже на научный лад: " Тут ведь как во всяком деле нужен специфический подход. Нельзя быть чересчур напряженной, но и излишняя развязность ни к чему. Холодность - оттолкнет. Будешь улыбаться - покажешься дурочкой". Так ничего и не удумав, Машенька опять посмотрела на часы: "Так еще двадцать минут и можно выходить".
На первое свидание Машенька решила опоздать на три минуты. Ну что стоит посидеть несколько лишних минуток в школьной столовой. Задержишься дольше, того и гляди умрешь от нетерпения, а прийти вовремя или раньше так и вовсе моветон.
Наконец, глубоко вздохнув, Машенька подошла к двери и открыла ее. Каково же было ее удивление, когда она нос к носу столкнулась с предметом своих размышлений. Детское выражение удивления появившееся на лице Машеньки столь прелестно сочеталось с грациозной фигуркой облаченной в аккуратненькую школьную форму, что Максим просто не мог не потерять голову. Если он еще минуту назад даже не собирался пускать в дело домашние заготовки, то теперь у него не осталось даже тени сомнений. Ловко бросив руки вдоль тела, Родин чуть склонил голову и весьма ловко щелкнул каблуками. Как же славно выглядит подобное приветствие в исполнении киношных юнкеров. Пусть у Максима вышло и не столь удачно, но он старался.
- Позвольте вас мысленно поцеловать.
Маша опешила, стараясь осмыслить значение произнесенной фразы, и на мгновенье впала в ступор. Родин, в отличие от застывшей словно статуя девушки, действовал ловко и напористо. Запечатлев на порозовевшей щечке вовсе не умозрительный поцелуй, он продолжил вполне себе командным тоном.
- Я за тобой. Бросай портфель. Ставь цветы в вазу и пошли.
- А школа? - Обреченно пискнула Маша.
Маша растерялась уже совершенно. Мысли в ее голове никак не могли приобрести стройность и выстроиться в нечто определенное. Тем более что руки оказались заняты гладиолусами, а лицо, после дружеского поцелуя в щечку окончательно наливалось краской. Как автомат она налила воду в высокий вазон, суживающийся к горлышку. Даже находясь почти в трансе, Машенька заметила, что гладиолусы весьма органично смотрятся в массивной цветной вазе со стилизованным изображением китайского водного дракона. Эта неожиданная мысль оказала внезапно благотворное действие. Устроив цветы, и слегка придя в себя, Маша собралась с духом и даже решилась возражать.
- Ерунда! - У Максима уже на все был ответ.- Я тебе справку из райкома прямо сию секунду выдам, что ты снята с занятий и задействована по комсомольской линии.
Против столь серьезной аргументации возразить было уже определенно нечего.
- А мы куда? В кино?
- В первую очередь в паспортный стол, а затем как получится. Кстати, а во что обойдется человеку с улицы ускоренным порядком паспорт оформить?
Машенька, переставшая что-либо понимать, и окончательно отдавшая себя на волю столь решительного молодого человека тут же назвала известную ей сумму. Родин опешил. Эффект был просто сногсшибательный. Внутренний арифмометр замелькал циферками, складывая и вычитая возможные доходы и расходы, а по окончании процедуры окрасился в тревожный ярко-красный цвет. Максим остановился, снял фуражку и принялся усиленно тереть лоб, полагая, что это поможет найти выход из разверзшейся перед ним финансовой бездны. Беззаботный ветерок вдруг вылетел из-за поворота и растрепал оставленные без головного убора волосы. "Ну не солить же эти деньги, - заверещала неугомонным бесенком мечта о скорости. - Без паспорта ни мотоцикла не будет, ни на работу толком не устроиться... А с Николаем Константиновичем работой как он предлагал рассчитаюсь".
Паспортный стол встретил парочку полным безлюдьем. Это было вполне ожидаемо. Толпа здесь собиралась только в приемные дни. Сейчас в кабинете, занимавшем огромную комнату, царила атмосфера беззаботности и расслабленности. Машеньку, пожилые работницы встретили как свою. Пока низовое звено устроилось пить чай с конфетами, которые девушка презентовала обрадованному коллективу, Максим беседовал с хозяйкой этого бабьего царства. С первой секунды разговора Родин почувствовал, что беседует с весьма неординарной пожилой дамой. Рассыпать комплименты в своей обычной манере он поостерегся. Его будто что-то остановило, а доверять предчувствиям вовсе не грех, тем более, что это не требовало значительных усилий. Правда, пришлось выверять каждое слово. Иной раз хочешь человека иносказательно похвалить, а получается, что нанес тягчайшее оскорбление. Вообще говоря, в Галине Сергеевне не было ничего выдающегося. Не блистала она ни своей красотой, ни осанкой. Сколиоз и годы заставляли ее горбиться, так что глядя на ее скособоченную фигуру можно было и вправду подумать, что господь создал женщину из ребра. Но помилуй бог, если кто подумал, что внешний вид начальницы мог вызвать улыбку или смех. Стоило взглянуть ей в глаза, как всякая усмешка немедленно стекала с губ. Ссориться с бабушкой было явно себе дороже. Внешне мягкое выражение лица могло моментально смениться почти волчьим оскалом, а глаза сверкнуть неподдельной яростью. Максим ничего этого не увидел. При разговоре с ним лицо бабы Гали было медоточиво, а глаза прятались за стеклышками кругленьких очков. Лишь изредка по губам пробегала не улыбка, нет лишь тень иронической усмешки, демонстрирующей опытность. Что еще сказать о "доброй" старушке. Пожалуй, только то, что каждый слышал, будто мол, есть у знакомых его знакомых добрый приятель, который может решить любой щекотливый вопрос и даже внешне неразрешимую проблему. Одним из таких людей и была Галина Сергеевна. Обширен был круг ее знакомств, кто только в нем не значился. В записной книжке мирно соседствовали разнообразнейшие персоны из столь далеких друг от друга страт общества, что можно было только диву даваться. Единственное что объединяло всех этих персонажей - была страсть. Страсть не к денежным знакам, а к тому, что трудно достать, даже имея эти красивые бумажки. Как раз это и умела делать Галина Сергеевна.
