Теперь Максим тряс куском материи, раззадоривая молодого бугая. Он сейчас покажет этой тупой горе мышц, на что способен вооруженный знаниями разум. Это Родин так льстил себе. В этот миг назвать его разумным смог бы только ну очень снисходительный человек.
Молоденький бычок почувствовал, что ему брошен вызов. Стерпеть подобные вольности не позволял его буйный характер. Он забил копытом, наклонил голову, и обиженно замычал. Родин еще и сейчас мог уйти. Куда там. Максим словно обезьяна скорчил гримасу и зачем-то показал язык. Такое теленок стерпеть уже не смог. Бычок, находящийся примерно на одном интеллектуальном уровне с нынешним Максимом, выставив вперед острые шипы костных выростов, с ревом ринулся на кривляющегося, словно паяц, врага. Рога прошли под мулетой, лишь скользнув по ткани.
Действо развивалось словно на арене португальской торады. Впечатление портили лишь скромные размеры бычка, да довольная улыбка самозваного матадора. Смех, да только рога и копыта у бычка были самые что ни на есть настоящие, а не те некондиционные которые доставили Остапу в его Черноморскую контору. И этими костными отростками зверь мог набедокурить не по-детски. Эти, надо признаться, в большей степени неуклюжие с точки зрения знатоков уходы Максима с линии атаки разнообразило его весьма далекое от идеала завывание. Ах, как бы расстроился Бизе, услышав подобную интерпретацию собственной оперы. Впрочем совершенно не переживая о мучениях автора, Максим продолжал выводить нестерпимые привередливому уху рулады, делая незначительные, но противные уху создателя помарки.
Тореадор, смелее!
Тореадор! Тореадор!
Знай, что девчонок жгучие глаза
На тебя смотрят страстно
И ждет тебя любовь, тореадор,
Да ждет тебя любовь.
Тореадор, да ждет тебя любовь, любовь!
Принципы работы с мулетой - полотнищем, натянутым на стержень, Максим вычитал когда-то давно. Главное - не держать ткань перед собой, а стоять сбоку. Зная этот нехитрый прием, Максим раз за разом уворачивался от атакующего теленка.
Вскоре запыхавшийся и усталый коровенок пытался уклониться от дальнейших атак. Приходилось его все больше раззадоривать и дразнить. Наконец Родин решился на попахивающий авантюрой трюк, ради которого не жалко и рискнуть. Бросив рубашку в сторону, он дождался когда атакующий бычок окажется рядом, высоко подпрыгнул, оперся руками о хребет животного и, сделав в воздухе сальто над спиной бычка, приземлился на ноги. Теленок к этому времени окончательно выбился из сил и завалился. Увидев это, Максим тоже рухнул на слегка примятую траву. Так бы он и лежал, если бы не подлое предательство напарника.
Бычок вдруг жалобно замычал и ловко скользнул в колючие кусты. Его поиски справедливости окончились неудачей. Пожалуй, впервые в жизни он предположил, что жизнь предвзятая штука, но что- либо в ней изменить он не в силах. Вот так и пойдешь на заклание, не попытавшись вырваться из этого дикого круга вековой несправедливости.
Родину ничего не осталось кроме как покинуть поле боя с высоко поднятой головой победителя. Ни встречаться с мамой коровой, ни лезть в кусты Максиму не хотелось. Однако победа над рогатым философом далась непросто. Некогда вполне приличная рубаха сияла многочисленными прорехами. Страшное оружие врага оставило на ней многочисленные дыры. Накинув пострадавшую часть гардероба на плечи, Родин попытался укрепить панчеобразную конструкцию, связав на груди рукава травмированной рубахи.
Стоило ему завершить свою тонкую работу и поднять глаза, как он тут же столкнулся взглядом с наблюдавшей за ним из-за забора миловидной молодой женщиной. Черный платок оставлял открытым лишь овал лица, скрывая шею и волосы. Видимая сквозь зеленые плашки перешитая, не раз стиранная мужская одежда не смогла ее по-настоящему изуродовать. Под мешковатой блузкой угадывалось пластичное стройное тело, которым могла бы гордиться любая краля. Такой красавице ничего не стоило покорить сердце любого мужчины буквально с первого взгляда. Такие внезапные всплески глубокой симпатии бывают удивительно стойки и живут в душе долгие годы. Судя по всему, молодая женщина давно наблюдала за эпической битвой человека и быка. Уголки ее губ растянулись и подрагивали выдавая, что она готова рассмеяться.
- Добрый день. - Притворяться Максиму уже было нечего. Кто после всего случившегося станет воспринимать его всерьез. - Не подскажите, как найти Марию Ивановну. Меня Егоровна послала. - Закончил он свою речь, вполне угадав, что попал по адресу.
- Ты не ушибся?
Мария Ивановна с трудом проглотила смешинку. Вообще говоря, она впервые улыбалась за последний год. Жизнь редко давала повод для радости. Отец погиб во время зимней компании, еще до начала большой войны. С тех пор Маша росла с матерью в пригородном поселке, с трудом выбиваясь из нищеты. Закончилась война, вроде все наладилось. Она выучилась, поступила в училище. Влюбилась, сыграла свадьбу. Муж получил участок в пригороде и разрешение на строительство. Дом строили в основном собственноручно, с превеликим трудом доставая материалы. Начали с оптовых покупок, а заканчивали штучными. Денег категорически не хватало и если бы не продали родительский дом, остались бы без хозяйственных построек и бани. Словом, с трудом развязались со строительством и ждали облегчения. И тут повалили Беды. Скоропостижно скончалась мать. Супруг отправился на войну за свободу корейского народа, да там и остался. Последний год Мария только и делала, что плыла по течению, стараясь не думать об обрушившихся на ее семью несчастьях. Только работой она и спасалась и в ней искала забвения. Хорошо хоть, что на скорой ее не донимали расспросами да сочувствием.
- Вроде цел. Но если вы улыбнулись, значит, я не зря старался. Меня, кстати Максим зовут.
- Мария Ивановна. - Называться по имени отчеству въелось в привычку. Именовать себя иначе язык не поворачивался. - Заходи, попробуем спасти твою рубаху.
Родин тут же двинулся вдоль забора. Не широкая дорожка отсыпанная гравием вилась вдоль речушки, повторяя ее извивы. Берега водотока заросли колючим шиповником. Эта живая изгородь охраняла звонкий ручей от посягательств любителей напиться, оттесняя их вниз, к водопою. Идиллическую картину дополнил звук пастушьего рожка, загудевшего совсем близко. Этот пронзительный звук сопровождался топотом десятков ног. Возвращавшееся с пастбища стадо было совсем рядом. Коровы месили копытами грунтовую дорогу, украшая ее сочными навозными лепешками. Попадаться навстречу спешащим домой животным было неразумно. Родин ускорил шаг и уже собрался нырнуть в распахнутый зев калитки, но его опередили. Величественно перебирая ногами, ему навстречу шествовала кирпично-красная корова. Она значительно обогнала остальных в стремлении попасть домой в ласковые руки хозяйки. Презрительно оттеснив Родина широким боком, рогатая красавица махнула в раздражении хвостом и вошла во двор. Слегка опешив от такой напористости, Максим устремился вслед за животным в узкий проход, посыпанный гравийной крошкой по обеим сторонам которого рос высокий белый шиповник. В конце этой своего рода галереи возвышалось закрытое крыльцо. Стоило Максиму сделать пару шагов по направлению к дому как вышеупомянутый бычок, учуяв приближение мамаши, выскочил из кустов и победно замычал. Заслышав родной голос, мимо Максима пронеслась огромная черная корова со страшными рогами. Как тут не порадоваться, что находишься уже за спасительным забором и не ускорить шаги.
Хозяйка меж тем уже гремела ведрами в хлеву. Гость может и подождать. Первым делом надо было подоить Ночку-кормилицу и плеснуть молочка ласковому и умному Свину.
Пока никто не мешал, Родин огляделся. Дом производил приятное впечатление. Он на удивление органично врос в землю среди высоченных сосновых стволов. Стены были обиты широченной декоративной доской и выкрашены в зеленый цвет. Оконные проемы опоясывали белые резные наличники. Слева от дорожки, ведущей к дому, рос шиповник, а дальше начиналось крохотное картофельное поле. Недалеко от забора сох высокий штабель кривого горбыля, предназначенный на дрова. В глубине двора прятался длинный бревенчатый сарай, где под одной крышей разместился коровник со свинарником. А вот следующее строение с кирпичной трубой подозрительно напоминало виденную на многочисленных картинках деревенскую баньку. Справа рост куст черемухи, а за ним был врыт небольшой стол, по бокам от которого стояли скамейки. Максим, с нетерпением пошел по дорожке, ведущей вдоль стены. Позади дома располагался почти квадратный участок земли, заботливо обработанный трудолюбивыми руками. Среди рассаженных яблонь, слив и вишен возвышались высокие гряды с кабачками, капустой, чесноком, луком тыквами, клубникой. Отсюда виднелся колодец, укрытый деревянной будкой. Рядом выглядывала небольшая скамейка. Наконец, Родин увидел то, что его интересовало гораздо более чего-либо другого. Необычно большое строение, говоря иносказательно ватерклозета, помещалась в самой глубине участка. Наплевав на правила хорошего тона Родин без спроса посеменил к вожделенной уборной. Не напрасно говорят, что санузел лицо дома. Он расскажет о хозяевах если не все, то очень многое. На радость Максима хоть городских удобств в этом заведении и не было, но все соответствовало аккуратной хозяйке. Стены сверкали свежей побелкой. Большая деревянная крышка с удобной ручкой прикрывала рабочее отверстие. Откидывающийся изогнутый деревянный стульчак, на дверных петлях занимал положенное ему место и поблескивал лакировкой. Вода хранилась в круглой деревянной кадушке, у которой стоял небольшой черпак с изогнутой ручкой. Крючок, рядом с рукомойником украсило вафельное полотенце, а на полочке аккуратной стопочкой лежали прошлогодние журналы. Удивительное открылось под потолком: там обнаружилась одетая в толстый стеклянный плафон электрическая лампа, от которой витой провод опускался к выключателю.
