Татьяна все меньше узнавала себя: " Похоже, общение с этим повесой влияет на меня с каждым днем все больше. Как вышло, что продуманный, расчетливый человек, мог припереться в такую рань, барабанить по стенам, драться, угрожать физической расправой? Нет. Это не я. Спасите! Меня подменили!"

Прервала выходящую за рамки приличия дискуссию комендантша. Щуря подслеповатые глаза она выползла из совей каморки и тут же взяла верхнюю до.

- А ну брысь, лоботрясы отсюда. Ночи им мало. Напьются накувыркаются, а потом бегают, вчерашний день ищут. Сейчас директору звонить буду. Драки мне только на базе не хватало. Бабу поделить не могут, шалопаи.

Не сговариваясь молодые люди сбежали с крыльца и скрылись за деревьями.

- Тань, - Родин остановился и будто только что ничего не происходило смотрел на старшую телячьими глазами. - Ты ведь в райкоме инструктор?

- Если мы сегодня митинг провалим, то меня оттуда коленом под зад вышибут.

- Ну а если не провалим, поможешь? Мне бы дельце простенькое обтяпать.

- Посмотрим. - Теперь Татьяна была уверена, что Максимка у нее в руках. И как бы пафосно это не звучало, но она в этот миг ощутила себя в роли берейтора укротившего непослушного скакуна. Ей даже стало немного грустно. Всегда обидно, когда на свободолюбивое животное одевают седло.

Именно этот момент триумфа и выбрал Максим, чтобы нанести свой ответный удар. Воспарившая в облаках Татьяна даже не сообразила, что хамоватый мальчишка, наплевав, на пусть и несущественную разницу в возрасте, сказав спасибо, поцеловал ее в щеку. При этом Родин вел себя так, будто не сделал ничего особенного.

Не найдя ничего лучшего как временно оставить эту наглость без последствий, Таня резко повернулась и быстро пошла по дорожке.

- Давай быстрее, в столовую опоздаем.

По случаю праздничного мероприятия работники столовой расщедрились на шикарный завтрак.

Перед построением в разных концах лагеря толпилась празднично одетая ребятня.

Невысокую деревянную трибуну украсили красными флагами. Установили деревянные щиты со злободневными плакатами. Рядом настраивал инструменты выписанный по этому случаю оркестр. На полянке распевался голосистый хор. У корпусов трещали звонкие барабаны. Репетировались речовки: выходило дружно, но совершенно непонятно. Было шумно и бестолково. Ежеминутно то тут, то там образовывались "неразрешимые" проблемы, требовавшие личного участия Татьяны Николаевны.

Наконец, часам к двенадцати подъехали гости. Можно было начинать. Мотивированные наградами активисты пытались идти в ногу, оркестр надувал щеки, хор пел. В общем, массовка была на высоте.

На трибуну поднялась Евгения Георгиевна.

- Слово предоставляется директору фабрики, Николаю Константиновичу. Приветствуем.

Оркестр грянул, пионеры ударили в ладоши, митинг покатился своим чередом. Нельзя сказать, что все обратились в слух. Подобные выступления давным давно известны. Тут ведь никак нельзя отступить от раз и навсегда утвержденного канона. В первую очередь следует упомянуть о непростой ситуации на мировой арене и углубиться в изложение международной обстановки. Осудить многочисленных поджигателей войны найти несколько добрых слов о защитниках мира. И в самом конце выразить благодарность руководству страны, города, района.

Всякое упоминание враждебной заграницы на большинство пионеров, в жизни не ездивших дальше пригорода, навивало ничем не преодолимую вялость, переходящую в сонливость. Лишь самые стойкие не переминались с ноги на ногу а начинали еще усерднее пучить глаза. Впрочем, подобное поведение аудитории сделалось настолько привычным для агитаторов, что они бы и сами смутились пойди по иному.

Товарищ Мещеряков, представитель райкома комсомола постоял несколько мгновений перед началом своего выступления, позволяя запечатлеть себя корреспонденту в наиболее выгодном ракурсе, а потом заговорил о самой прогрессивной, передовой и светлой стране на всем земном шаре. О самых сознательных, смелых, душевных, хлебосольных, духовных, умных, передовых и трудолюбивых жителях этой страны. Ну, конечно, опять о врагах завидующих этим самым счастливым в мире людям и угнетающих трудящихся на всех континентах.

После того как были пригвождены к позорному столбу истории многочисленные враги народа змеиным хвостом потянулись награжденные и время подошло к обеду. Гостей проводили за стол, под надзор Евгении Георгиевны, а Татьяна побежала проверить, как складываются дела у Максима.

Внешне все было вполне пристойно. Площадки для запусков уже были выравнены, утрамбованы и щедро посыпаны песком. Приданные Максиму в усиление мальчишки из первого отряда вполне справились с заданием. Противопожарный щит с красным остроносым ведром, длинным страшным багром и свежеокрашенным огнетушителем был намертво прибит к толстой ни в чем не повинной сосне. Пузатая красная бочка радовала обилием воды. Вокруг поляны то тут, то там виднелись многочисленные красные флажки, точно охотничий клуб проводил мастер-класс по загонной охоте на волков.

Собственно сам запуск произведений местного кружка " Умелые руки" прошел несколько буднично. Ракеты взлетали и взлетали одна за другой. Интересно, по большому счеты, было только в первый раз. Чуть скрашивал ситуацию энтузиазм ведущего и неподдельный детский восторг. Невпечатлившееся высокое начальство вяло выражало одобрение. Фотограф лениво щелкал своей верной камерой - Leica.

Родин в ожидании сигнала терся рядом с "гостями лагеря" и стал свидетелем диалога, что завела матушка Николая Константиновича с подвернувшейся к собственному несчастью Евгенией Георгиевной

.

- Представьте себе, - вещала бабушка Оленьки, - сама поступила в балетную школу, представляете, совершенно без протекции. Представляете, с самых юных лет не слышали от педагогов ни одной жалобы на нее.

- Я сама так и подумала, - отвечала директор вяло. - Не девочка - чудо.

- Талант. Стоит увидеть с какой грацией девочка ходит, сразу понимаешь, что подобное умение приобретается годами неустанных тренировок. - Бабушка не унималась.

Татьяна Николаевна мрачнела на глазах. С организационной точки зрения, может, все было и не плохо, но говорить, что они переплюнули соседний лагерь: это не серьезно. На глаза наворачивались слезы. Неужели все напрасно.

- Сейчас мы народу класс покажем. - Максим как всегда появился не вовремя. - Бабахнем салютом по мозгам.

- Давай, запускай оставшиеся ракеты, надоело все, пора заканчивать.- Пустое бахвальство резануло слух.

Мещеряков уже начал поглядывать на часы. Надвигались сумерки. Окончательное решение о победительнице он так и не принял, да это и не важно. Обе претендентки на место инструктора были достойны друг друга. Что Валентина Юрьевна, что Татьяна Николаевна. Правда то, что он не оставит без должности обеих, соперницам знать не стоило. Катенька уже давно провела назначения через секретариат.

Поездкой он был в целом доволен. Мероприятие прошло пусть скучновато, но ровненько. Даже своя изюминка имелась. Только, так и надо. Всего в меру и без излишней инициативы. Он уже хотел подойти и похвалить свою протеже, как к их группе печатая шаг, подошел худощавый парень. Он вскинул руку в пионерском приветствии и обратился к директору лагеря.

- Евгения Георгиевна, разрешите в честь окончания пионерского лета начать праздничный фейерверк.

- Разрешаю.

Кто бы знал, чего стоил Максиму этот молодцеватый подход. В носу постоянно чесалось, и Родин прилагал неимоверные усилия, чтобы не шмыгать носом.

Наблюдавшая за подготовкой к запуску Татьяна невольно поражалась четкости, с какой работает Родин. В его стремительных движениях было что-то властное. Он будто царствовал над многочисленным воинством заставляя ожить подвластные ему огни. Это волшебное действо настолько заворожило вожатую, что она замерла от восхищения и удовольствия.

Что тут началось. Для восторженной детворы этот вечер превратился в чудесную сказку наяву. Среди ребятни и так-то найдется немного скептиков и тем более циников, твердо стоящих на позициях материализма. Малышне свойственно верить в чудо и волшебство. Все это сегодня являлось перед ними воочию. Чуть раскрашенные воображением перед ними представали пылающие кометы, оставлявшие за собой разноцветные дымные хвосты. Прямо из под земли вырастали огненные фонтаны. Они таинственно и невообразимо сверкали тающими в сумраке огнями. В небе воспламенялись и разлетались множеством трескучих искр звонко хлопавшие шары. Наступивший вечер озаряли разноцветные вспышки.