Стайка блестящих и юрких рыбок проскользнула совсем рядом, практически касаясь туловища. Тишина буквально давила на уши. Дно в этом месте оказалось заваленным осколками камней, покрытых илом.
Немного впереди я увидел скопление из нескольких силуэтов, напоминающих человеческие фигуры. Похоже, приплыли.
К сожалению, у меня заканчивался кислород, и я решил не рисковать. Поднявшись на поверхность, отдышался, набрал воздуха и вновь нырнул, на этот раз уходя вертикально вниз.
Я приблизился к толпе странных существ. Это были русалки — человеческая голова и торс, который плавно переходил в мощным хвостом, заканчивающийся плавником. В руках часть из них держали копья или трезубцы и смотрели на меня со смесью заинтересованности и вражды.
Впрочем, открытой агрессии они не проявляли и, похоже, больше следили за тем, чтобы каждый из нас спас именно своего пленника.
Их толпа окружала четыре веревки из водорослей, растущие прямо со дна. На трех веревках с закрытыми глазами висели Габриэль Делакур, Кети Белл и Луна Лавгуд. В мутной воде, при недостатке света, все они выглядели малость пугающе, словно утопленники. И лишь маленькие пузырьки воздуха, которые периодически срывались с их губ и уносились вверх, показывали, что все три девушки живы.
На четвертой веревке никто не висел. Похоже, Диггори здесь уже побывал и освободил свою Чжоу.
Глядя на закрытые глаза Луны Лавгуд, я поймал себя на мысли, что испытание во многом идиотское. Особенно оно было идиотским для гриффиндорца Поттера из канона, который видел и Гермиону, и Рона Уизли, и вообще, по своей привычке, захотел спасти всех, почему-то думая, что если он этого не сделает, то никто не сделает. И с чего он решил, что так называемым “жертвам” дадут погибнуть? Полный бред! Да, с головой у канонного Поттера было не все в порядке. Жажда спасать весь мир — это диагноз.
Нет, конечно, быть добрым и отзывчивым человеком хорошо и правильно, но во всем надо соблюдать меру, и вообще, почаще включать мозг.
Под внимательным взглядом русалок я достал нож, подарок от Сириуса и легко перерезал веревки, что удерживали Луну.
Русалки, при виде ножа отплыли от меня на пару ярдов. Похоже, реликвия Блэков вызвала у них опасение.
Косатка Кейко все это время наматывала круги вокруг нас, не позволяя русалкам приблизиться поближе.
Подталкивая Луну, я устремился наверх, а затем, уже на поверхности, лег на спину, одной рукой притянул девушку к себе и поплыл в сторону причала и судей.
— Гарри, — Лавгуд дернулась и пришла в себя.
— Все нормально, Лу, я тебя держу, постарайся расслабиться, – быстро ответил я. Вот только паники нам не хватало. А то я не понаслышке знал, что это такое, когда человек думает, что тонет и начинает хватать тех, кто его спасает.
Паники не было. Луна повернула голову в мою сторону, посмотрела по сторонам и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Я почувствовал, как вначале она вздрогнула, но потом справилась с нервами и страхом. Вышло нормально. Она молодец!
— Тебе не холодно?
— Нет, все хорошо, — Луна отрицательно качнула головой и сделала попытку погрести ногами, помогая мне.
— Не надо, не греби, — остановил я ее и не выдержав, фыркнул. — Просто наслаждайся тем, что тебя спасли и теплой прекрасной водой. Когда такое еще будет?
Мы достигли причала вторыми, после Диггори и Чжоу. Крам приплыл третьим, а вот Флер еще раньше выбыла из участия. Она не смогла прорваться сквозь засаду русалок. Я так и не понял, то ли Флер каким-то образом спровоцировала их, то ли заплыла куда не надо, факт заключался в другом — они ее пленили и продержали в плену до конца соревнования. А вот не надо было пренебрегать ножиком, как сделали все нормальные люди, и рассчитывать только лишь на палочку, которая в другой стихии ведет себя немного иначе.
Габриэль Делакур достали из воды, и сейчас она пыталась, как могла, утешить старшую сестру.
Собственно, на этом все закончилось. Мы высохли, оделись, нас осмотрела колдомедик мадам Помфри и выписала бодроперцовое зелье.
После этого судьи вынесли оценки. Седрик получил сорок семь баллов, я сорок четыре, Крам ровно сорок, а Флер, чтобы сильно не грустила, дали двадцать пять очков. Мне не жалко, но вот за что, если она провалила испытание? Разве это честно?
Хотя не мне говорить о честности… Ладно, проехали.
А потом, уже по традиции, в нашей гостиной было весело и шумно. Когтевранцы вовсю радовались, отмечая мой успех. В камине горел огонь, кто-то играл на гитаре, на столах разложили различные пирожные и разлили по кружкам чай. Было весело, шумно и очень уютно. А уж когда к нам зашел декан Флитвик, то и вовсе стало хорошо.
Флитвик толкнул небольшую речь, в которой похвалил и меня, и весь факультет за сплоченность и моральную помощь в таком сложнейшем испытании.
Хотя, на мой взгляд, второй тур получился совсем легким и не запоминающимся. Драконы явно смотрелись внушительней!
========== Глава IX ==========
Глава IX
Деревушка Литтл-Хэнглтон выглядела унылой и тоскливой. Не думаю, что число жителей здесь переваливало за две сотни, а их дома, потемневшие от дождей и непогоды, располагались между двумя холмами. На одном из них, густо поросшем плющом и бузиной, находились развалины семейного дома Реддлов.
Чувствовалось, что когда-то это было красивое и даже величественное здание. Сейчас оно прозябало в разрухе и заброшенности, хмуро смотря на округу пустыми глазницами окон и шурша осыпающейся черепицей.
Впрочем, пара стекол в некоторых окнах каким-то невероятным образом сохранились, но будучи грязными и потрескавшимися, они производили еще более тягостное впечатление.
Неширокая проселочная дорога заходила в деревню с одной из сторон между холмами, проходила между домами и заканчивалась на кладбище — таком же унылом и заброшенном, с перекошенными надгробиями и крестами. Среди всего сельского погоста выделялась дорогая мраморная статуя Смерти с косой, размером в человеческий рост, стоявшая на могиле Тома Реддла-старшего.
Эта мрачная фигура плохо вписывалась в окружающий пейзаж, и казалось, что ей место не здесь, а где-нибудь в музее темных искусств или на портике древнеримского храма.
От кладбища до ближайших домов было добрых ярдов четыреста. В стороне, за небольшой лощиной, под сенью деревьев, находились деревянные развалины небольшого домика, в котором когда-то доживали свой век последние Гонты — потомки Салазара Слизерина и предки Воландеморта с материнской стороны.
Первый раз я попал сюда летом, когда жил у Сириуса. Добирался на поезде, и вся дорога заняла несколько часов. По самой деревеньке и ее окрестностям я лазил в мантии-невидимке, и понятное дело, никто меня так и не увидел.
В самой хижине Гонтов я потратил около часа, прежде чем нашел их семейную реликвию — кольцо, один из трех Даров Смерти, превращенное Воландемортом в крестраж. Удивительно, но такое сокровище лежало в небольшой полусгнившей шкатулке под ветхими половицами. И это так не похоже на Воландеморта! Ведь он каждый из крестражей стремился не только спрятать, но и защитить.
Возможно, всё дело в эффекте неожиданности — ведь никто не подумает, что всё так просто. Обычные люди вообще ничего не смогут здесь сделать, а у магов голова работает по другому. Если нет охранных чар, отсутствует страж, не нужен никакой ритуал, то и ничего ценного тут не отыскать.
В этом есть некая логика — на самом деле, не зная твердо, что оно здесь есть, то и найти его проблематично. А так, я взял и последовательно вскрыл остатки гнилых половиц, и тщательно исследовал все то, что там оказалось. И среди различного мусора, кусков кирпича, крысиных скелетов, разбитой посуды и золы, слегка присыпанную землей, я и обнаружил маленькую, с ладонь, шкатулку, и в ней искомое – стилизованное под змеиную чешую золотое кольцо, в котором закреплен простой черный камень ромбовидной формы. Не зная, что это невероятно древний и окутанный массой тайн артефакт, его можно легко принять за что-то более скромное и не такое ценное. Ну, не считая самого кольца, как изделия из золота.
