Большинство из тех, кого я знал, включая министра Фаджа, Сириусу Блэка, Руфуса Скримджера, семью Малфоев и Диггори, Эдуарда Дюпре и Ксено Лавгуда, знали, как одеваться, и делали это даже с некоторым вкусом.
Некоторые маги принципиально не любили обычных вещей и предпочитали мантию на любой случай жизни. Но таких находилось не так уж и много — Дамблдор, Снейп, Макгонагалл…
Те же Малфои, все как один, обладали несомненным вкусом и умели не только надевать обычную одежду, но и правильно ее носить.
А иные, такие как Ксено, иногда позволяли себе необычные вещи, вроде камзола, треуголки или цилиндра, но и тогда было ясно, что они знают, что делают и просто наслаждаются процессом.
Да что там говорить, если даже Артур Уизли, который тащился от всего магловского, и который каждый раз проявлял восторг при виде вещей простых людей, практически всегда носил костюм-тройку с галстуком.
Да и нет у магов никакой особой одежды кроме мантии — по сути, они носят все то же, что и простые люди.
— Хотел с тобой обсудить кое-что, — в голосе Малфоя чувствовалось тщательно скрываемое напряжение.
— Валяй, — я сгреб в кучу несколько подушек-валиков и неплохо устроился на кровати, наслаждаясь заслуженным отдыхом.
— Мне тут письмо от Флитвика пришло. В общем, он предложил стать старостой…
— Красавчик, рад за тебя, — я ответил совершенно спокойно. Теперь понятно, почему Малфой переживает — наверняка думает, что я расстроюсь, что значок дали не мне.
А вот он и не угадал. Флитвик еще раньше мне сказал, что на роль старосты он планирует Малфоя. Тогда, насколько я понял, учитель хотел посмотреть на мою реакцию, проверить на чувство собственной важности и тщеславность. А я что? А я ничего! Даже рад такому повороту. Ведь не все понимают, что быть старостой это не только почетно, но и крайне муторно. Постоянно следить за малышней, поддерживать порядок, отчитываться перед Флитвиком и старостами школы — в общем, как не трудно понять, еще тот геморрой.
— Значит, обиды не держишь?
— Никакой! А кто второй староста? Хотя, что тут гадать, и так ясно…
— Ага. Грейнджер, — он ухмыльнулся. — С ней не заскучаешь.
— Надеюсь, что найдя, куда тратить энергию и время, она немного успокоится.
— Слушай, неужели тебе действительно безразлично, станешь ты старостой или нет?
— Абсолютно. Я даже рад, что этого не произошло.
— А вот для меня, и даже больше для отца и матери, это очень важно, — Драко вздохнул. — Для них это знак престижа и проявления уважения к нашей семье.
— Ну и хорошо, — я зевнул, вытащив палочку, и принялся отрабатывать невербальные чары.
— Может, перекусим? — Малфой минут десять молча читал взятую с полки «Одиссею капитана Блада», а потом отложил ее в сторону и задумчиво посмотрел в окно.
— Давай. Кричер! — После обряда проведенного Сириусом, Кричер стал ко мне более лояльным. Он все еще продолжал ворчать, но дело свое делал. И, как мне кажется, он немного ожил — появление в доме людей, циркуляция магической энергии придало ему сил и вывело из состояния невменяемости.
Старый домовик появился практически сразу. Мне он кивнул, а вот перед Драко не поленился и изобразил поклон. Малфоя он уважал, ведь в глазах домовика он идеал волшебника и полностью соответствовал этому высокому званию.
— А что Сириус? — спросил Драко, после того, как Кричер вернулся с подносом, заставленным различными продуктами: «эрл греем» в чайнике, сахаром, сливками, джемом, тарелкой с грудинкой и беконом, нарезанным хлебом и маслом.
Кричер все умело и даже красиво поставил на стол, сервировал и исчез.
— Он с Люпином у себя в кабинете занимается, — я не делал секрета перед друзьями, кто со следующего года будет у нас вести ЗоТИ.
— Что, он его натаскивает?
— Ага, — ответил я, сооружая сложный бутерброд. Грудинка была выше всяких похвал — нежная, слегка копченая, с тонкой полоской сальца — все, как я любил.
— Ну и как думаешь, что из всего этого получится? — осторожно спросил друг.
— Ну, всяко лучше Локхарта или Квиррелла. Не думаю, что Блэк будет вести хуже Люпина, а он, вспомни, вполне нас устраивал.
— Это да, — согласился Малфой.
— Блэки традиционно хороши в боёвке, и как я понял, Бродяга будет делать акцент на практику, — поделился я своими соображениями.
— Звучит обнадеживающе. Жаль только, что возможно с этим турниром я не смогу все это дело полноценно застать.
Мы принялись за еду, обмениваясь незначительными репликами.
Еще вчера, когда я рассказал Драко о Сириусе, он поделился и своим секретом — в этом году в школе Колдовстворец будет проходить турнир Зельеваров. Событие это крайне серьезное и происходит раз в семь лет.
Драко планировал там участвовать. Он и так был чертовски хорош в зельеварении, а с целью сделать его еще лучше Снейп практически два летних месяца будет его серьезно и основательно натаскивать и готовить.
Он и ко мне-то в гости сумел вырваться буквально на сутки, воспользовавшись какими-то неотложными делами у Снейпа.
Малфой рассказал, что от Хога в Колдотворец отправится делегация. Предположительно возглавит ее сам Снейп, который наберет дюжину, или чуть больше учеников, примерно так, как было в прошлом году, когда к нам приезжали ученики из Шармбатона и Дурмстранга.
Драко очень часто обладал свежей, практически никому не известной информацией. Он говорил, что сначала, в течении сентября в Хоге пройдут соревнования, при которых будет выбран лучший зельевар из учеников. Он-то и будет представлять всю школу, а остальные будут группой поддержки.
И хотя традиционно, на этом турнире из участников больше всего семикурсников, но также часто попадаются и талантливые ребята с более младших курсов.
— А с чего мне не участвовать? — как-то поделился Малфой. — Ты на четвертом курсе победил семикурсников в турнире трех волшебников, значит и у меня на пятом будет шанс.
В его словах был крепкий резон. Я не видел адекватных ему по силам и талантам зельеваров на старших курсах.
— А как же квиддич? — поддел я его в том разговоре и Драко невольно скривился. Квиддич для него это серьезно. Тем более Малфой на этой почве близко сошелся с капитаном Когтеврана Роджером Дэвисом. Они вместе придумывали тактику, различные приемы и схемы нападения и защиты. Роджер доучивается последний год и само-собой, Малфой станет новым капитаном команды нашего факультета.
— Не трави душу. Это как серпом по яйцам, — скривился Малфой. Он «подцепил» от меня несколько выражений, и это, последнее, после того, как я объяснил смысл, особенно пришлось ему по сердцу.
— Я хотел еще кое о чем поговорить, — после перекуса сказал Малфой. — Не о значке старосты, а о действительно важных вещах.
— Это можно, — я подавил зевок. После еды как-то резко и сразу захотелось подремать. Прогоняя усталость, я подошел к окну, распахнул шторы и приоткрыл форточку. В комнату ворвался свежий ветерок, отчетливо отдающий городским смогом.
— Ты, конечно в курсе, что у многих древних родов полно недругов и периодически они насылают те или иные проклятия.
— Да, об этом я читал.
— У Малфоев есть несколько «прилипших» проклятий различной степени вредоносности. Одно из них получил предок, уничтожая чернокнижника на Фарерских островах в семнадцатом веке. Того колдуна он убил, но взамен получил проклятие — с тех пор Малфои могут иметь лишь единственного ребенка в одном поколении.
— Невесело, — я кивнул. Старые магические семьи медленно, но верно тают в количестве своих членов. Это неприятный для многих факт, на который особо сильное влияние оказали войны, развязанные Гриндевальдом и Воландемортом. На этом фоне не имеющие возможности завести второго ребенка Малфои выглядели не самыми счастливыми. Интересно, уж не здесь ли кроется начало их осторожности и желании оставаться за спиной, играя роль «серых кардиналов»? Ну, а что, будешь тут осторожен, зная, что род может легко прерваться.
— Да, невесело, — согласился он, и его серые глаза остановились на мне. — Но у нас есть одно Пророчество.
