Лорд Тайвин невольно усмехнулся, когда подумал о сплетнях, касающихся своего внука. Сплетни, даже если они и правдивы – это страшное оружие. Если им следовать, то они могут завести в очень неприятные места и привести к страшным последствиям.
Станнис и Ренли Баратеоны поверили в эти сплетни и заявили, что Джоффри не является законным сыном Роберта, а следовательно, не может быть королем.
Где они теперь? Ренли погиб. Скоро и Станнис последует за братом. От дома Баратеонов ничего не останется, а Ланнистеры избавятся от одного из конкурентов.
Вот к чему приводит вера в слухи, если дурак в них поверит!
Ну, а про младшего сына, Тириона и говорить нечего. Лорд Тайвин в последнее время начал понимать, что именно он оказался самым умным, самым коварным и хитрым. Да вот только его внешний вид перечеркивал буквально все, и более того, заставлял роптать на богов, что именно он получил те способности, что лорд Тайвин так хотел увидеть в других своих детях. И это не говоря про то, что при рождении Тирион убил собственную мать - леди Джоанну. Тайвин любил свою жену больше жизни, и с тех пор в его душе появилась незаживающая рана - время не смогло излечить ее, а отец так и не простил сына… А уж его многочисленные похождения со шлюхами и вовсе отдельный разговор. Такое чувство, что Тирион делает всё нарочно, в пику своему отцу. Он явно не хочет обращать внимание на то, как это бьет по престижу дома.
Его такие разные, но одновременно очень похожие дети не хотели понять одну простую вещь – все, что он делает, он оставит именно им и внукам. Он воздвигал фундамент величия Ланнистеров на многие десятки лет вперед – а они не хотели или не могли этого увидеть. Своим раздражающим высокомерием, и даже глупостью, своим нежеланием пожертвовать чем-то ради общей цели, своим тщеславием и нелепыми, надуманными обидами, они изрядно осложняли жизнь и планы старого лорда.
Вот и внук – Джоффри, ставший королем благодаря ранней смерти Роберта, вырос не тем, кого бы он хотел видеть, как продолжателя собственного дела.
Он знал, что Джофф далеко не дурак, многие вещи он легко понимает и запоминает. Но он не желал знать ничего лишнего, не хотел что-то понять и заниматься чем-то действительно важным. Тайвин признавал, что старший внук умеет нравиться людям. И что он может достичь очень многого… Вернее мог бы, если бы стал совсем другим человеком, и если бы родители серьезно занимались его воспитанием. Джофф вырос капризным и избалованным. А его возраст и то, как на него действовала Серсея, статус молодого короля, деньги и подобострастные, льстивые слуги, не позволяли рассчитывать, что он начнет умнеть и браться за ум.
Вот и получалось, что из всех родных и близких лишь младший брат Киван искренне хотел помогать и действительно помогал в его непростых планах. Это хорошо – но поддержка собственных детей и внуков была бы куда приятней.
Правда, в последний год, после смерти Стаффорда Ланнистера, его сын Давен неплохо показал себя как полководец. Он был шумным, веселым, громким, не выдержанным, но зато он взял на свои плечи командование одним из войск, тем самым уменьшая груз ответственности на плечах Тайвина. Старый лорд был ему за это благодарен. К тому же он понимал, что людей целесообразно использовать согласно их способностям. Каждый хорош на своем месте.
Лорд встал, подошел к окну и раскрыл ставни. В комнату ворвался своеобразный аромат Королевской Гавани – вонь огромного города, смешанная с нотками готовящейся еды и запаха моря.
Лорд Тайвин не любил Королевскую Гавань. Также он не переносил ее запаха. Здесь его многое раздражало. Пожалуй, из всего, в чем можно найти хоть какую-то красоту - это море.
Да, море. Но здесь оно восточное, в отличие от столь любимого Утеса Кастерли, где море закатное. Там уходящее на покой солнце дарило немыслимой красоты закаты, в воде плясали дельфины, а легкий бриз настраивал на самый миролюбивый лад. Там хотелось просто жить и растить внуков. Да и запахи там не в пример лучше.
Он посмотрел на встающее светило и потёр седую щетину на подбородке - похоже, денек обещал выдаться жарким и хлопотным. Сегодня свадьба внука. Все будут пить, есть и веселиться. И лишь единицам придется отдуваться за всю эту ораву бездельников и обжор.
========== Глава II. Утро ==========
Глава II. Утро
За окном слышались веселые трели какой-то пичуги. Золотистые пылинки плясали в солнечном луче. Донеслись величественные звуки колокола. Возможно, так начинается каждый день в Королевской Гавани, а может быть, в Великой Септе напоминают жителям о королевской свадьбе.
Меня пришли будить часов в восемь утра. В дверь робко постучали, и я крикнул, разрешая войти.
Первым в покои вошел хорошо развитый, ростом за шесть футов, но какой-то вертлявый, с льстивыми глазами и циничной улыбкой, воин. Память Джоффа подсказала, что это межевой рыцарь, сир Таллад Высокий, выполняющий различные поручения и приказы. Этакий человек на побегушках — сделай то, найди это, сбегай вон туда… Он был неплохим воином и вполне нормальным человеком — но с точки зрения Джоффа. Я же, роясь в памяти короля, понял, что человек он гниловатый и двуличный.
— Доброе утро, — рыцарь поклонился. И улыбка мне его не понравилась — неискренняя и самовлюбленная.
Дождавшись моего кивка, сир Таллад отошел к окну и встал там, скрестив руки на груди.
Следом в холл медленно, осторожно просочился среднего роста парень, даже скорее мальчишка, со светлыми волосами и внимательными глазами, в которых сейчас стояло тревожное выражение. Судя по всему, Джоффри слуг не радовал и спокойно мог наорать и унизить. В одной руке парень нес кувшин, из которого шел пар, а в другой стопку полотенец.
Потом появился еще один молодой человек — повыше ростом, постарше и с темными волосами. Двумя руками он нес деревянное ведро доверху налитое кипятком.
— Разрешите, ваше величество? — первый парень остановился, сделав несколько шагов.
— Да, — пришлось напрячься, но память не подвела. Старшего звали Джекоб Лидден, а младшего — Роберт, но его фамилию Джоффри не счел нужным запоминать. Они были моими стюардами и принадлежали к семьям-вассалам Ланнистеров. Обоих ко мне приставила Серсея.
— Как спалось, милорд? — спросил Джекоб.
— Недурно, — я отвечал кратко и старался вообще не делать ненужных движений и не говорить лишних слов, дабы не внушить обоснованные подозрения раньше времени.
— А мы вчера знатно посидели, готовясь к вашей свадьбе, — хохотнул сир Таллад. — Осушили бочонок вермута, да и жареный кабанчик приказал долго жить! Все парни — в лежку!
Я проигнорировал явно фамильярный тон и перевел взгляд на стюардов.
— Готовы умываться? — спросил Лидден.
Я был готов и позволил отвести себя в ванную комнату.
По дороге к ванной неожиданно выскочили эмоциональные оценки предыдущего Джоффри: своих стюардов он считал весьма нужными и полезными существами, которые самой судьбой обязаны ему прислуживать. Говоря по-простому, они для него как необходимый предмет меблировки. К Талладу относился лучше — как хозяин к забавному песику, который здорово выполняет различные команды.
Такое отношение сильно покоробило — никогда не считал себя святым, но и настолько людей не презирал. Нет, ну не урод ли он?
Стюарды сноровисто наполнили ванну кипятком, разбавили его холодной водой, кто-то из слуг принес еще ведро кипятка.
Младший, Роберт, собрался, судя по всему, раздевать своего короля. Меня передернуло с непривычки — похоже, Джоффри здесь чуть ли не на руках носили, не говоря уж про то, чтобы мыть, тереть спину и причесывать волосы.
В общем, изображая недовольство, я прогнал всех из ванны и принял ее в одиночестве. Мыло здесь оказалось душистое, правда жидкое, налитое в специальные кувшины. А в качестве мочалок использовали мягкие морские губки, либо более грубую связку пеньковых веревок.
Я с удовольствием помылся, вытерся, потом почистил зубы мягкой палочкой из дерева с расщепленным кончиком. Зубную пасту здесь заменял специальный порошок неизвестного состава.
