Маршрут был не близким, ведь фасад здания был лишь шириной угрюмого прямоугольника Центра, а длина здания уходила вглубь двора. Кабинет, где располагались медицинские сотрудники Центра, находился в противоположном от входа конце помещения, да к тому же, на третьем этаже.

По пути к лестнице, располагавшейся тоже в другом конце здания, Винстон прошел мимо поминального зала, где проходила процедура нейтрализации очередного усопшего горожанина. Джек задержался возле входной двери, которая была настежь открыта. Около входа толпилась кучка людей, видимо, дальние родственники или просто хорошие знакомые покойника. Вид у них был хмур и озабочен, но, тем не менее, все они о чем-то негромко беседовали между собой, изредка бросая взгляд внутрь зала. Кто-то из них был искренне опечален потерей дальнего родственника, а может быть своего знакомого. Таковые меньше говорили, больше молчали, стояли, склонив головы. В самом зале народу было гораздо больше, все плакали. Кто открыто, не стесняясь, кто втихую, проглатывая свои соленые слезы и прикрывая лицо платками. Благодаря отменной акустике, присущей только католическим храмам, казалось, что все пространство зала было наполнено скорбью и плачем. Люди навсегда прощались с усопшим, отдавая ему последнюю дань уважения.

Сам Зал Поминовения представлял собой большую комнату, выполненную в стиле готического католического костела Средних Веков. До полного соответствия не хватало витиеватых оконных витражей, да огромного органа, играющего мрачную похоронную музыку. Но, проклятая политкорректность, не позволяла придавать этому помещению ярко выраженную конфессиональную принадлежность, поскольку здесь же проходили нейтрализацию представители и других религий, ислама, буддизма, православия, индуизма и прочих более мелких вероисповеданий. Стены и пол были сделаны из местного красного гранита с серыми прожилками, отполированного до блеска. Между большими окнами размещались фальшколонны, призванные подчеркнуть всю торжественность, присущую этому монументальному помещению.

Джек неоднократно присутствовал на подобного рода церемониях. Но каждый раз у него захватывало дух, когда он видел, как огромный лазерный луч сначала сканирует тело покойного, делая его при этом почти прозрачным, изредка останавливаясь, поочередно выхватывая отдельные внутренние органы. Это была процедура дистанционного вскрытия тела, предшествующая непосредственно основной процедуре нейтрализации. Винстон попал как раз в момент, когда луч уже начал свое движение. Завороженный зрелищем, Джек стоял, слегка приоткрыв рот.

– … Да, замечательный был человек, золотой души – бормотали где-то рядом с ним.

– Да что там говорить, отличный человек. А друг какой? Бывает, спросишь у него взаймы до зарплаты, так ведь всегда даст. Даже когда сам на нуле. Побежит, сам займет, но обязательно выручит… – вторил ему другой голос.

А в это самое время, лазерный луч уже завершал свою работу по сканированию. Священник, работающий тут же при Центре, уже затянул прощальную поминальную молитву. В зале раздался новый шквал плача, смешанный с причитаниями, криками отчаяния, боли, воем родных и близких. В общем, сама процедура нейтрализации по эмоциональному накалу ничем не уступала традиционным видам захоронения.

Наконец, лазер еще раз пробежал по телу усопшего. Теперь он сделал это быстро, со сноровкой, выработанной годами. И в том месте, где проходил луч плоть бесследно исчезала. Вся процедура лазерной пробежки занимала не больше трех секунд, но для любого человека, наблюдавшего за этим, время, казалось, тянулось вечно. Все они могли наблюдать, как покойный растворяется в пространстве и времени, оставаясь лишь на фотографиях и памяти близких людей.

И вот все, процедура была окончена. Родные и близкие, продолжая рыдать, причитать и тихонечко всхлипывать, сгрудились в кучку, до конца еще не веря, что их любимого, родного человека больше нет на этом свете.

Сотрудник Центра, отвечающий за проведение всей церемонии, деловито, по-канцелярски сухо, даже как-то буднично, что ужасно дисгармонировало с окружающей обстановкой, всучил безутешной вдове, поддерживаемой под руки детьми, положенную в таких случаях табличку с данными покойного и выдал схему Стены Памяти с отметкой на ней того места, куда ее следовало установить. И развернувшись на каблуках, также деловито и сухо удалился.

Джек не стал смотреть дальше, тем более что все основное уже закончилось, и продолжил свой путь в кабинет медицинских сотрудников.

На третьем этаже было довольно пусто – большой пустынный коридор, несколько пустых кабинетов без табличек (вероятно, в них никого уже давно и не было). Наконец, в самом конце коридора Джек нашел нужный ему кабинет, с красовавшейся на двери золотистой табличкой, на которой черными буквами было выведено: «Медицинская служба экспертов при Городском Центре Скорби Вурджвилля». Ниже были написаны фамилии и должности всех трех медицинских сотрудников данной службы.

Винстон осторожно постучался. Ответа не последовало. Он постучал еще раз, на этот раз уже немного громче. Опять тишина. Джек решил открыть дверь без разрешения. Осторожно потянув ручку, которая тут же беспрепятственно подалась, он открыл дверь и просунулся внутрь.

Кабинет оказался на редкость просторным и кипельно белым, что очень резко контрастировало с общей атмосферой всего Центра в целом, в котором преобладали черные, серые, темные и мутно-красные тона. Весь кабинет был заставлен всевозможной современной техникой. Здесь были какие-то аппараты для сканирования различных размеров, несколько больших 3D-принтеров, не считая разных колбочек, штативов и еще множества всякой медицинской и химической утвари.

За всем этим многообразием, Винстон даже не заметил в самом дальнем от входной двери конце кабинета мужчину, который, сгорбившись, восседал за своим столом и над чем-то усердно колдовал, то и дело уныло вздыхая и хлопая в ладоши от неудовлетворения. Тот, в свою очередь, тоже не слышал ни стука в дверь, ни как Джек вошел в кабинет.

Винстон, войдя вовнутрь и заметив медицинского работника, прямиком направился к нему. По пути он задел какой-то прибор, стоявший в самом центре кабинета, который от прикосновения звякнул, брякнул и невыносимо завыл. От подобной неожиданности, эксперт чуть ли не подпрыгнул на своем кресле и тут же обернулся. На его лице отчетливо читался животный страх, смешанный, тем не менее, с неподдельным интересом к нежданному гостю. Это был невысокого роста мужчина, средних лет, сухощавого телосложения, очень смуглый, по-видимому, мексиканец, с коротко постриженными волосами с проплешинами и такими же коротенькими усиками и бородкой, а-ля испанка.

Джек, на ходу доставая полицейский значок, попытался изобразить на своем лице располагающую улыбку. Прямо скажем, получилось это у него не очень хорошо. Улыбка вышла какая-то кривая, кособокая. Но небольшой успех это все-таки ему принесло. Озабоченность и страх с лица медицинского сотрудника сошли, остался только интерес.

– Здравствуйте. Меня зовут Джек Винстон, инспектор юстиции первого класса, я расследую уголовное дело… – он хотел сообщить этому незнакомому человеку полностью суть дела, которое привело его сюда, но передумал, посчитав, что не нужно знать постороннему человеку обо всех деталях расследуемого дела. – Впрочем, это неважно. У меня здесь назначена встреча с Робертом Хильштейном…

– А он сейчас на выезде – без какого-либо приветствия выпалил мужчина.

– Я знаю. Меня предупредила об этом девушка на входе – продолжил Джек. – Могу я здесь его подождать?

– Конечно – спешно выдал мужчина. – Кстати, я не представился. Меня зовут Хавьер Энрике, я работаю здесь младшим медицинским сотрудником. Вот, сегодня выходной, но ведь надо же доводить дела до конца – начал оправдываться он – поэтому работаю и в свой законный выходной…

Джек не обращал на его лепет абсолютно никакого внимания. Он сосредоточился на обстановке в кабинете. Ничего, конечно, нового, кроме того, что он уже увидел, едва заглянув сюда, не обнаружилось. Только изнутри все это многообразие приборов и техники не выглядели такими уж нелепыми и чужеродными. Наоборот, все было очень гармоничным и лаконично встроенным в работу Центра. Немного походив по кабинету и рассмотрев все, что ему хотелось, Джек все же обратил внимание на сопровождающего его Хавьера Энрике, что-то бормотавшего ему всю дорогу и о чем-то беспрерывно вздыхая.