— А ты не собираешься раскрасить его? — с любопытством поинтересовался Магнус.

— Нет. Я не люблю другие цвета. Только синий, — объяснил Макс и посмотрел на мужчину, который был весьма удивлён, услышав это. — Я… это нормально? — спросил малыш, и лёгкая заминка в его вопросе пробудила Магнуса от дневных мечтаний.

— Конечно. Ты же художник, в конце концов, — сказал Магнус, и Макс счастливо кивнул.

***

Алек закончил работать намного раньше, чем ожидал, и поэтому сразу направился прямо в детский сад. Он знал, что в этот час дети ещё спят, но не беспокоился. Так или иначе, он надеялся, что у него будет возможность поговорить с Магнусом. Это была чрезвычайно глупая идея, но он не мог с собой ничего поделать. До сих пор он не имел подходящей возможности поговорить с Магнусом; и не имело значения, что в ближайшее время должно было состояться родительское собрание. Он хотел знать, как дела у Макса. Кроме того, возможно, благодаря этому разговору у него будет шанс познакомиться с Магнусом поближе.

Когда он доехал до сада и медленно вошёл внутрь, то как и ожидал, увидел, что дети спали. Так как в центре двери было стекло, он смог заглянуть в классную комнату Макса, и усмехнулся, когда увидел, что сын крепко спит, прижимая плюшевую игрушку к груди. Тот факт, что сын смог заснуть где-то ещё, не дома и без него рядом, Алеком воспринимался похожим на чудо. Макс всегда боялся незнакомых мест, и говорил, что там не чувствует себя в безопасности. Затем Алек взглядом нашёл Магнуса, который в настоящее время читал книгу и наблюдал за детьми. Только благодаря этому человеку всё это стало возможным, и Алек знал, что ему лично нужно должным образом поблагодарить учителя.

Когда дети спали, Магнус читал книгу, пока что-то не отвлекло его. Он почувствовал, как кто-то стоит у двери, и тихо хихикнул, когда увидел, что Алек подглядывает в комнату. Это было восхитительное зрелище, и оно стало ещё более очаровательным, когда тот понял, что его поймали за этим занятием.

Алек быстро отошёл от двери и сел, терпеливо ожидая, пока дети проснутся, пытаясь успокоить сердцебиение. Он чувствовал себя так неловко от того, что Магнус поймал его, когда он подсматривал, как неведомо кто, что вздохнул, качая головой. Затем дверь медленно открылась, и наружу тихо вышел Магнус, осторожно закрыв за собой дверь, и учитель широко улыбнулся, когда увидел, что лицо Алека покрылось румянцем.

— Привет! — негромко сказал Магнус. — Сегодня Вы раньше, чем обычно. Вы хотите, чтобы я разбудил Макса, и Вы забрали его домой? — спросил он.

— Нет, нет, — ответил Алек и покачал головой. — Ничего подобного. Я закончил работу раньше и приехал сюда, потому что мне нечем заняться, — как всегда, откровенно объяснил Алек, но потом понял, что, возможно, не должен был так говорить, так как Магнус тихо рассмеялся, и Алек почувствовал себя полным дебилом. Было забавно ощущать, что он никогда не мог по-настоящему расслабиться рядом с Магнусом.

— А, я вижу, — Магнус сел рядом с Алеком, чьи глаза расширились. — Хотите, я подожду здесь с Вами, чтобы Вы не были в одиночестве?

Лицо Алека покраснело сильнее, и он откашлялся: — Нет, всё нормально. Вам же нужно наблюдать за детьми, так или иначе. Я не хочу мешать Вашей работе.

— Они спят, мистер Лайтвуд, — тихо сказал Магнус, и Алек изменился в лице, услышав такое обращение. — Кроме того, я могу видеть их через стекло, — затем добавил он и указал на дверь, а Алек медленно кивнул.

— Можно просто «Алек».

— Простите?

— Не стоит так официально, Вы можете просто называть меня по имени, — сказал Алек. Он не любил, когда люди называли его «мистер Лайтвуд», это заставляло его чувствовать себя старым. К тому же, так люди называли его отца. Обращение «Алек» было прекрасным. — Просто «Алек» вполне нормально.

— Хорошо, как Вам угодно, — сказал Магнус, и улыбка осталась на его лице.

Только сейчас он понял, насколько привлекательным был Алек. Его темные волосы выглядели удивительно на фоне бледного цвета лица, а за глаза можно было умереть. Не говоря уже о длинных ресницах. Алек заметил, что взгляд Магнуса скользит вверх и вниз по его лицу, тогда он попытался собраться с мыслями и откашлялся, чувствуя себя неловко.

— Итак, как обстоят дела у Макса? — спросил Алек, и эта фраза обрушилась на Магнуса как холодный душ. Ему напомнили, что Алек — родитель, и учитель осознал, что нужно сохранять профессиональные отношения.

— Мы медленно делаем некоторые успехи, — ответил Магнус и откашлялся. — Например, сегодня — первый день, когда ему удалось заснуть самостоятельно. Как правило, раньше он слишком боялся сделать это и составлял мне компанию, пока остальные спали. Ещё я узнал, что он действительно любит рисовать, — сказал Магнус, и Алек улыбнулся, кивая. Это было правдой. Макс всегда любил рисовать, это помогало ему выразить свои чувства и эмоции, когда было слишком сложно использовать слова. — И он действительно хорош в этом. У Вас талантливый сын, Алек.

Алек почувствовал, как желудок подпрыгнул, когда Магнус назвал его по имени, и задался вопросом, действительно ли это хорошая идея — позволить Магнусу так себя называть.

— Я рад, что у него всё хорошо, — произнёс Алек. — Я ожидал, что всё будет намного хуже. И поражён тем, что он сам смог заснуть здесь. Он Вам очень доверяет, и я безумно благодарен, что Вы настолько терпеливы с ним.

— Вы обо мне слишком высокого мнения. Я только учитель и…

— Я это и имею в виду, — уточнил Алек и кивнул. Сердце Магнуса наполнилось счастьем и теплом. Осознание того, что он был в состоянии помочь ребенку при необходимости, означало, что он правильно выполняет свою работу.

— Спасибо Вам, — прошептал Алек, и Магнус усмехнулся.

— Макс действительно умный маленький мальчик, — констатировал Магнус.

— Сегодня я заметил, что он уже умеет писать, и он сказал, что это Вы научили его. Это так? — спросил Магнус, и Алек гордо кивнул. — И ему на самом деле нравятся Миньоны, не правда ли? — спросил мужчина, что заставило Алека хихикнуть.

— Он одержим ими, и это уже даже не смешно, — ответил Алек.

— Я думаю, что это восхитительно, — сказал Магнус и откинулся на спинку кресла, придвигаясь немного ближе к Алеку. — Я очень рад, что он медленно открывается мне. Тем не менее, я хотел бы, чтобы он играл также и с другими детьми. Он всегда играет в одиночку и очень пугается, когда кто-то приближается к нему, — тихо произнёс Магнус, и Алек посмотрел на него, но ничего не ответил. — Я не буду принуждать его делать то, что он не хотел бы, но всё ещё хочу подтолкнуть его к общению с другими детьми. Если Вы согласны.

— Конечно, я хотел бы, чтобы он, наконец, подружился с кем-то своего возраста, — согласился Алек.

— Он всегда так легко пугался? — спросил внезапно Магнус, и Алек тут же выпрямился в кресле. — Или что-то случилось? Авария? Возможно, Вы с женой развелись? — продолжил Магнус, но быстро понял, что в этот раз зашёл слишком далеко, когда увидел выражение лица Алека. Он не мог поверить, что произнёс эти слова и быстро покачал головой. Он даже не знал, что заставило его озвучить их. Он всегда хотел помочь родителям, если они в этом нуждались, но ТАК было делать нельзя. Нельзя просто пойти и сунуть нос в чужие дела. Это было непрофессионально.

— Развелись? — растерянно переспросил Алек.

— Нет, нет, Вы не должны отвечать, — быстро сказал Магнус. — Я не должен был спрашивать. Я зашел слишком далеко и извиняюсь. Подумайте, может, будет лучше, если я…

— Я усыновил Макса, когда ему было два года, — начал Алек, и Магнус, наконец, замолчал, чувствуя, что между ними двумя повисла неловкость. — Он боролся со страхом даже до того времени, — продолжил Алек и пожал плечами. Он не скрывал этого, поэтому у него не было никаких проблем с тем, чтобы рассказать Магнусу обо всём.

— Я сожалею, я не имел ни малейшего представления о том, что… Я был не вправе спрашивать что-то настолько личное и…

— Я не против, — Алек слегка улыбнулся Магнусу. — Макс знает, что он — усыновлённый ребёнок, но предпочитает не говорить об этом, что вполне понятно. Важно, чтобы другие люди тоже знали. Иногда лучше знать, чтобы ребенок не смущался.