— Итак, во сколько ты сегодня заканчиваешь работу? — спросила Изабель, пока медленно жевала кусок тоста (одного из многих), которые Алек приготовил на завтрак, и брат, нахмурившись, начал подсчитывать часы в голове.

— Около трёх, — пробормотал он и медленно отхлебнул кофе. Улыбка появилась на его лице, когда напиток согрел его, и он надеялся, что кофе также окончательно разбудит его. Ради более высокого заработка Алеку приходилось теперь вставать довольно рано, и кофе был призван стать средством, помогающим ему проснуться, и к этому ещё предстояло привыкнуть. Алек зевнул, прикрыв рот рукой.

— Потом я заберу Макса, и мы сможем пойти куда-нибудь вместе, если ты свободна. Я уверен, Максу это понравится, — продолжил он и усмехнулся; Макс очень любил тётю Иззи.

— Хорошо! — сказала Изабель и кивнула. После этого они ели молча, пока Иззи не прервала молчания: — Итак, как обстоят дела у Макса в детском саду? В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты сказал, что он постепенно открывается людям?

— Типа того, — сказал Алек и почесал голову. — Он больше не плачет, когда я ухожу, и похоже, очень полюбил Магнуса, и это здорово. Кажется, что тот — действительно хороший учитель, потому что Макс всё время говорит о нём дома.

Алек сделал короткую паузу и нахмурился, когда увидел улыбку, мелькнувшую на губах Изабель, но никак её не прокомментировал, а затем продолжил.

— В конце концов, теперь у него есть хоть кто-то, чтобы поговорить о его одержимости миньонами, — добавил Алек и рассмеялся. Затем посмотрел на странное выражение на лице Изабель и почесал нос, потому что ему не понравилось, как она смотрит на него.

— Что?

— Похоже, что он не единственный, кто полюбил этого Магнуса, о котором ты говоришь, — сказала Изабель и игриво подняла брови.

— О, заткнись, Иззи. Он — просто учитель Макса, и это всё. Нет ничего…

— Как скажешь, — согласилась Изабель, и кухня наполнилась её смехом, когда она увидела, что брат покраснел.

Стоило Алеку собраться сказать что-то в знак протеста, как дверь кухни медленно открылась, и Макс не спеша вошёл внутрь. Его волосы были ещё растрёпанными со сна и торчали в разные стороны, и Алек усмехнулся, увидев, что сын держит в руках милую плюшевую игрушку.

— Доброе утро, папа, — радостно сказал Макс и потёр глаза, захихикав, когда Алек подхватил его на руки и поцеловал в макушку. Макс захихикал громче, так как волосы отца щекотали его щёку.

— Доброе утро, Макс, — сказал Алек. — Ты хорошо спал? — добавил он. Макс счастливо кивнул. Только тогда он заметил, что Изабель тоже находится здесь, и его глаза буквально загорелись.

— Тетя Иззи здесь? — спросил Макс счастливо и побежал к ней, когда Алек поставил его обратно на пол.

— Я пришла посмотреть, как вы тут живёте, выскочка, — произнесла она и взъерошила волосы Макса, который надул щеки и начал приглаживать причёску.

— Я — не выскочка, — твердо заявил Макс. — Я хожу в школу, — затем добавил он и гордо похлопал себя по груди. — Я — большой мальчик. Правда, папа? — спросил Макс счастливо и посмотрел на Алека, который кивнул.

— Вдвоём против меня одной, да? Нечестно, — сказала Изабель и надулась, а Макс захихикал.

— Итак, как насчёт завтрака? — спросил Алек, и Макс кивнул, так как проголодался.

***

Позже, в тот же день Макс мирно сидел за столом, не обращая внимания на одноклассников, так как был занят рисунком для Алека. Он решил очень постараться, чтобы произвести на отца впечатление.

Магнус наблюдал за тем, как дети играют, и готовился к дальнейшим занятиям, но по-прежнему следил за Максом, который сейчас выглядел так, словно занимался чем-то интересным. Затем учитель обвёл взглядом класс и не смог скрыть улыбку. В классной комнате было много детей, которые в настоящее время играли, и при виде этого его улыбка стала ещё шире. Работать учителем в начальной школе было его мечтой, и он безумно любил свою работу.

Его взгляд затем вернулся к маленькому Максу, у которого по какой-то причине на лице теперь было написано замешательство, так что Магнус решил проверить, что беспокоило малыша. Он встал и пошёл через игровую комнату, напоминая некоторым детям не кричать слишком громко, а затем опустился на колени рядом с Максом, который быстро закрыл свой рисунок, пытаясь скрыть его от учителя. Он не хотел, чтобы мистер Бейн видел его; рисунок предназначался для папы. Странное чувство в животике вернулось, и он захныкал, желая, чтобы Магнус ушёл. Ведь отец с мистером Бейном были друзьями, и Макс не хотел, чтобы Магнус выдал его секрет Алеку.

— Что-то случилось, Макс? — спросил Магнус тихо, а потом нахмурился, потому что Макс полностью проигнорировал его вопрос. — Ты рисуешь это для твоего отца? Ты можешь показать рисунок мне? — он попытался снова и почувствовал себя беспомощным, потому что мальчик просто смотрел перед собой. Но в конце концов Макс медленно покачал головой, и Магнус улыбнулся, радуясь тому, что мальчик, по крайней мере, ответил ему. — Нет? — уточнил Магнус и усмехнулся. — Ну, я понимаю. Ты хочешь, чтобы это осталось секретом для твоего отца, не так ли?

— Да, — пробормотал Макс и пожевал нижнюю губу.

— Я понимаю, — сказал Магнус мягко, и Макс кивнул, чувствуя себя немного лучше. Мистер Бейн нравился ему больше, чем большинство людей, потому что не заставлял делать то, чего мальчик не хотел. Учитель казался хорошим человеком. Вероятно.

— Я просто подошёл удостовериться, что ты чувствуешь себя хорошо. Мне показалось, что у тебя возникли проблемы с чем-то. Но ты не должен говорить, если не хочешь.

Именно так и сказал Магнус, хотя по-прежнему желал, чтобы Макс открылся ему немного больше. Ведь до этого у них было всё хорошо.

В течение нескольких следующих мгновений Макс молчал, обдумывая предложение мистера Бейна. То, что беспокоило его, было связано с рисунком. Он не знал, как нарисовать один фрагмент, и именно из-за этого выглядел расстроенным. Ему так хотелось, чтобы рисунок для Алека был совершенным.

— Если я покажу тебе мой рисунок, — начал Макс, и Магнус приподнял бровь. — Обещай, что не скажешь папе, что я нарисовал?

Сердце Магнуса было покорено этими доверчивыми словами мальчика, и он быстро кивнул. — Я обещаю, крест на сердце, — сказал Магнус и изобразил крест на груди. — Смотри, мой рот запечатан, — продолжил Магнус и закрыл рот, запирая его, а затем выбросил воображаемый ключ прочь, вызывая этими действиями улыбку на лице Макса, которую учитель так рад был видеть.

— Ты смешной, — проговорил Макс и захихикал, когда Магнус показал ему язык.

Магнус терпеливо ждал, пока Макс разворачивал рисунок, и улыбка появилась на его губах, когда он увидел, что Макс нарисовал своего любимого Миньона. Мальчику действительно нравились эти человечки, и это умиляло учителя. Его улыбка стала ещё шире, когда он увидел слова «Для папы», написанные рядом с рисунком.

Ему показалось странным, что Макс использовал для рисунка только синий карандаш. — Ты уже умеешь писать, Макс? — удивился Магнус. Как казалось учителю, Алек пытался изо всех сил поднять Макса самостоятельно. Учитель знал, что этот человек был отцом-одиночкой, но теперь лишний раз убедился в этом. Во всём остальном, кроме воспитания Макса, Алек оставался всё ещё совершенно незнакомым для Магнуса.

— Да, — ответил Макс гордо, когда увидел, что впечатлил мистера Бейна. — Папа научил меня.

— Я вижу. Ну, ты — очень умный молодой человек, — сказал Магнус, и Макс снова улыбнулся. Ему понравилось, что Магнус назвал его так. И это заставило мальчика почувствовать себя более взрослым.

— Итак, в чём же проблема?

— Гл… глаза, — заикаясь, начал Макс и показал на них. — Они выглядят странно.

— Хм? Мне они кажутся хорошими, — начал Магнус. — Но если ты хочешь их немного изменить… Можно? — спросил он, взяв в руку синий карандаш, спрашивая у мальчика разрешение, чтобы помочь тому закончить рисунок.

Макс медленно кивнул и наклонился вперёд, его большие глаза стали огромными, когда Магнус поправил рисунок, и Макс улыбнулся: — Благодарю Вас, мистер Бейн.