Дело в том, что он рисовал лягушку и снова хихикнул, когда подумал, какое лицо сделает мистер Бейн, когда увидит её. Ведь учитель сказал ему, что не любит лягушек, и Макс решил совсем немного поддразнить учителя. Задорная сторона его характера начала проявляться всё больше и больше рядом с Магнусом, и учитель это также не упустил этого из виду. Некогда тихий и застенчивый, мальчик становился всё более смелым и более разговорчивым, что, на самом деле, было хорошим знаком.

Однако хорошее настроение Макса длилось недолго, так как вскоре его потревожил один из мальчиков, который ему не слишком нравился. Имя мальчика было Ричи и, даже просто при мысли о нём Макс чувствовал себя некомфортно. Поэтому, когда блондин сел рядом с ним, Макс напрягся и быстро перевернул рисунок лицом вниз, не желая его показывать. Он знал, что Ричи будет приставать к нему, как тот делал с другими одноклассниками.

— Что ты рисуешь? — спросил Ричи и указал на рисунок, который Макс прижал к себе. Когда он задал вопрос о рисунке, Макс быстро отвернулся и, сделав глубокий вдох, изо всех сил постарался не обращать внимания на мальчика, но это было невозможно, потому что тут же у того возникло ещё больше вопросов. — Можешь ты показать его мне? — последовал следующий вопрос, и Макс быстро покачал головой. — Почему нет?

— Рисунок предназначается кое-кому важному, — только и ответил Макс, а затем закрыл глаза, пытаясь проигнорировать присутствие другого мальчика. Он взглянул на мистера Бейна, который по-прежнему помогал его одноклассникам, и, несмотря на то, что Макс хотел позвать учителя, он промолчал, когда увидел, что тот ещё занят. — Не мог бы ты, пожалуйста, уйти? — спросил Макс и попытался, чтобы это прозвучало так вежливо, как только могло в такой ситуации. Ричи никогда не беспокоил его до этого, но Макс видел, как тот задирает других одноклассников, и не хотел, чтобы что-то подобное случилось с ним.

— Нет, — продолжил Ричи упрямо. — Ты — странный.

— Нет, — прошептал Макс и почувствовал, что неприятное ощущение возвращается в животик. Уже довольно долгое время он не испытывал этого и действительно думал, что излечился. Однако теперь, когда это чувство вернулось, ему просто хотелось заплакать. Он посмотрел на Ричи, но быстро отвёл взгляд, потому что ему не понравилось, что блондин смотрит прямо на него. — Я — не странный, — всё ещё добавил шёпотом он, и его сердце словно провалилось в желудок.

— Ты странный, — повторил Ричи. — И твоя семья — тоже странная, — добавил мальчик.

Эта фраза ударила маленького Макса прямо в сердце, и он зажмурился. Несколько дней назад Магнус попросил класс нарисовать их семьи, и, на удивление, Макс также нарисовал свою. Так как он нарисовал только самого себя и Алека, многие дети не поняли этого, потому что чего-то не хватало… мамы. Магнус попытался объяснить им, но выражения лица Макса было достаточно, чтобы дать ему понять не развивать эту тему дальше, что он и сделал. В тот момент Макс был горд за рисунок и не знал, почему другие считают его странным.

— М… моя семья не странная, — прошептал Макс и посмотрел на другого мальчика. — Мой папа — самый лучший папа в мире, — добавил он сердито и поджал губы.

— Где твоя мама? — твёрдо спросил Ричи и, скрестив руки на верхней части груди, нахмурился. Он действительно не понял, как Макс мог называть двух человек семьёй. В семье у человека двое родителей: мама и папа. — И получается, что у тебя не настоящая семья. Это странно.

Когда Ричи упомянул мать Макса, последний замер и полностью замкнулся, так как фрагменты воспоминаний о его биологических матери и отце начали всплывать перед глазами. Он не помнил большую часть своей жизни до Алека; как бы он мог, ведь был тогда слишком маленьким. Тем не менее, он иногда вспоминал, что слышал крики и всё время был напуган. С точки зрения Макса, те два человека не были его настоящей семьёй. Его семья состояла из Алека, тёти Иззи, дяди Джейса и других членов семьи Алека.

Магнус вскоре заметил, что что-то произошло, так как больше не слышал весёлый смех Макса и, когда обернулся, то понял, что его догадка верна. Макс сидел на стуле и прижимал рисунок к груди, а другой мальчик говорил что-то, и его слова, очевидно, расстраивали Макса. Магнус подошёл ближе к мальчикам и опустился на колени рядом с ними, чтобы понять, что случилось, и ему не потребовалось слишком много времени, чтобы выяснить, что же произошло между этими двумя.

— Мальчики, в чём дело? — мягко спросил Магнус.

— Он сказал, что я — странный, — почти сразу же сказал Макс и пододвинулся ближе к Магнусу. — Он сказал, что я и папа — не настоящая семья, — затем добавил он и посмотрел на мужчину, ожидая помощи.

Когда Магнус услышал слова Макса, то сделал паузу, прежде чем говорить, потому что знал, что ему нужно быть осторожным и выбирать слова прежде, чем дальше объяснять что-то детям. Тем более, он не знал всю историю Макса до того, как Алек усыновил его, так что разрывался, не зная, как поступить лучше. Он знал, что ему нужно объяснить другому мальчику, что существуют различные виды семей, и что родителями могут называться не только мать и отец, и что во всех этих случаях семья считается «настоящей». С другой стороны, он понимал и замешательство блондина, ведь тот был слишком мал, поэтому, конечно, ему было об этом неизвестно. Магнус посмотрел на Макса, который внимательно смотрел на него, и в конце концов объяснил другому мальчику, что существуют различные типы семей в мире. Он объяснил это ему в простой форме, так что мальчик понял, и, в конце концов, извинился перед Максом за то, что назвал его семью странной. Магнус был очень доволен тем, что ситуация была исчерпана, но потом беспокойство вернулось, когда он увидел, что Макс просто молча сидел на стуле и, казалось, был чем-то обеспокоен.

— Макс? — позвал Магнус тихо и сел на пол. — Разве я сказал что-то странное? — спросил он, а затем нахмурился, когда Макс молча покачал головой, тем самым заставляя мужчину забеспокоиться ещё больше. — Тогда почему ты опускаешь глаза? Тебя что-то беспокоит? Ты знаешь, что можешь сказать мне всё, не так ли? — Магнус задал следующий вопрос, и Макс, наконец, посмотрел на него большими глазами, наполненными слезами.

Макс не ответил на вопросы, но его нижняя губа дрожала. Этого было достаточно, чтобы позволить мистеру Бейну понять, что что-то действительно пошло не так. Макс больше не хотел здесь находиться, он хотел домой, чтобы поговорить с отцом о том, что его беспокоит. Мистер Бейн обычно всегда знал, что делать или говорить, но на этот раз уверенность Макса в этом пошатнулась. Когда Магнус объяснял блондину, что значит настоящая семья на самом деле, он не сказал ничего о семьях, которые усыновили детей. Максу было прекрасно известно, что Алек — не его биологический отец, но последний заботился о нём гораздо лучше, чем биологические родители. Он не хотел считать этих ужасных людей своей семьёй, он не любил их. После того, как Макс начал жить с Алеком, те пытались вмешиваться в их жизнь, но в конечном итоге Алек сообщил о них властям, и после этого те, наконец, исчезли из их жизни навсегда. Алек убедился, что Макс с этим согласен. А после того, как мальчик увидел, что его папе угрожали эти ужасные люди, он был согласен с этим вдвойне.

— Я хочу домой, — прошептал Макс, его голос был еле слышен. Затем он проглотил слёзы, отодвигаясь дальше от Магнуса, когда тот попытался погладить его по голове, и сердце мужчины скатилось в желудок. Он привык, что дети не желают говорить с ним о своих проблемах; но всё равно обидно, когда ребёнок отказывается от помощи. Кроме того, несмотря на то, что он не хотел признавать этого, Макс был для него намного важнее, чем большинство детей, поэтому ему было гораздо больнее из-за всего произошедшего.

— Не… не могли бы Вы позвонить папе? — спросил Макс, и Магнус прикусил нижнюю губу, зная, что у Алека сейчас самый разгар важного совещания, которое закончится ещё не скоро.

— Я говорил с твоим отцом сегодня утром, и он сказал, что сегодня у него важная встреча, — сказал Магнус, сжав губы. — Он придёт позже обычного. Но он сказал мне, что ты это знаешь и готов подождать, — ответил Магнус, немного обеспокоенный тем моментом, что, возможно, Алек забыл сказать Максу о совещании, и они оба знали, как мальчик реагирует, когда не знает, что Алек придёт забрать его попозже.