Логично было бы ожидать такого же вектора развития и буржуазных республик. От власти шантрапы, занесённой на вершину иерархии революционным хаосом, до сформировавшегося класса патриотичных, нравственных государственников. И, вроде, развитие демократии обнадёживало ожидания укрепления устойчивости политической системы. Пошли разговоры о среднем классе, на которых опирается государство. Надёжный и разумный в своём политическом выборе электорат, заинтересованный в стабильной стране с комфортными условиями ведения бизнеса, часто семейного, наподобие класса землепользователей во времена феодальных империй, заинтересованный в государственной защите права на землю, мог бы быть оплотом современного государства.
Здесь напрашивается параллель. Если в древности, в системе подневольного труда, основной производительной единицей был раб, без средств производства, то в последующем главным подневольным производственным звеном стала крестьянская семья, самодостаточное экономическое образование рабочей силы и средств производства. Совершенствование экономических отношений сопровождалось совершенствованием административного управления, ростом стабильности в государстве. Логично предположить, что современная система наёмных хозяйственных отношений тоже должна трансформироваться от наёма буржуазией рабочих рук, без средств производства, до системы найма крупными корпорациями малых, часто семейных, предприятий с полным набором средств для производственного процесса. Такие отношения складываются уже в развитых экономиках. Там крупные компании имеют договорные отношения с большим количеством малых и средних предприятий, с помощью которых решают множество задач неосновного производства. И, возможно, вскоре такие хозяйственные отношения станут доминирующими в мировой экономике. С ростом экономической значимости должно расти и политическое влияние представителей малого бизнеса. А с ним должна расти и стабильность в стране.
К сожалению, в нашей стране такие современные отношения крупного и малого бизнеса всё никак не могут сложиться. Использованию услуг специализированных фирм российские крупные компании предпочитают разбухание штата сотрудников. Об этом я писал в статье [3]. Было бы закономерно, если бы в системе административного управления и в политической системе больше бы работали на интересы таких хозяйственных ячеек, как малые и средние предприятия.
Последние события говорят, что, как и на заре капитализма, погоду в политике делает небольшая группа олигархов, бесстыжая в своих подковёрных махинациях. С помощью проходимцев и бездельников, лживых средств массовой информации они готовы добиваться своих политических целей - создать условия урвать сейчас, совершенно не заботясь о стабильности государства. Чем всё это может закончиться в скором времени для страны, неизвестно.
Единственное отличие, что на заре капитализма для политической смуты использовались бродяги из числа разорённых крестьян и ремесленников, а теперь для этих целей служат эмигранты и беженцы из стран с проблемами в развитии. Как выяснилось, в политике защищать интересы тех, кто занимается работой, хозяйственной деятельностью, в том числе и разрекламированного среднего класса, как и сотни лет назад, оказалось некому. Гарантия защиты демократией интересов страны и её граждан через выборные процедуры стала очередным мифом. В последнее время об этом говорят всё чаще и настойчивее.
В преимущество демократии можно записать, конечно, регулярность смены высшего руководства. И этим обеспечивается определённая гибкость системы, во всяком случае, потенциально. Это важное преимущество. Современные технологии меняются достаточно быстро, и хозяйственные отношения должны поспевать за ними. А их, зачастую, можно сформировать только с новыми кадрами в системе госуправления - с "новой метлой". Функционеры, встроенные в отлаженную систему, склонны к консерватизму и всячески сопротивляются переменам. Новое руководство, встраиваясь в существующий аппарат управления, всё равно должно заниматься настройкой взаимодействия с подчинёнными. И в этом есть предпосылка к функциональным переменам. Для старого, привычного руководства сложнее довести до подчинённых, что сформированные долгими годами совместной работы отношения надо менять. Инициативу скорее будут считать блажью.
Хотя и с адаптивностью у демократии не всё хорошо. Выше я говорил, что один из существенных недостатков буржуазной демократии - возможность манипуляций с репутацией политических конкурентов. Почему то за долгую историю развития буржуазной демократии этот очевидный недостаток не устранён.
Получается, что на политические процессы главное влияние оказывают либо помешанные на абсурдных идеологиях догматики, либо подковёрные интриганы, не обременённые нравственностью. Ни те, ни другие не связаны, ни обязательствами, ни ответственностью перед народом. То есть, нет обратной связи - инструмента, позволяющего регулировать и оптимизировать деятельность государственной машины на улучшение жизни населения. Печальный выбор.
9. Идеология, как инструмент политической конкуренции.
Идеология - это инструмент демократической системы, который и позволяет манипулировать избирателями. Население, в своём подавляющем большинстве занимающееся полезными делами, далёко от политики, безразлично к политической кухне, для нормального человека абсолютно омерзительной. Без лицемерия и лжи заставить народ участвовать в нечистоплотных политических интригах, обеспечить "правильное" голосование дело практически безнадёжное. Из формальной логики следует, что преимущество будет у того, кто больше пообещает электорату, кто больше наврёт.
Вспомним лозунги французской буржуазной революции - свобода, равенство, братство. Совсем немного времени потребовалось, чтобы понять - свобода оказалась на редкость избирательной и слишком привязанной к имущественному цензу. О равенстве хозяина и его наёмных служащих даже говорить смешно. Братство даже в фанатских сообществах, типа религиозных сект или масонских ложь попахивало демагогией, а уж масштабах страны, или "свободного мира" это уж точно абсурд, недостойный рассмотрения не то, что в научной среде, даже в разговоре случайно собравшихся рационально мыслящих людей. Тем не менее, под этими лозунгами, вопреки здравомыслию, на дыбы ставили целые страны. И до сих пор с помощью этой демагогии твориться немало глобальных бед.
Интересно дальнейшее развитие политической демагогии. Большевики к французским лозунгам добавили идею всеобщей халявы (как ещё рассматривать коммунистический лозунг - "каждому по потребностям"). А нацисты пошли ещё дальше - пообещав не только личное благоденствие, но и ещё хозяйское положение, так как все остальные, не входящие в элитный электорат, низводились до положения рабов. Галочка в бюллетене для голосования становилась эффективнее волшебной палочки или дядюшкиного наследства.
10. Лозунги и идеологическое обоснование в современных государственных переворотах.
Опыт современных переворотов, особенно оранжевых революций, их сравнение с подобными историческими событиями, позволяет многое понять в механизмах процессов, происходивших в прошлые века, так как не видеть схожесть процессов разрушения государств тогда и теперь просто невозможно. Особенно интересно провести аналогию в развитии идеологического обоснования революций.
Напомню русские революции начала двадцатого века проходили под лозунгами французской буржуазной революции - свобода, равенство, братство. То есть шло под гуманными, но, как уже говорилось, утопичными лозунгами, буквальное следование которым приводило к разрушительным последствиям для народного хозяйства и морали. Грабёж ведь не перестаёт быть грабежом, от того, что его назвали революционной экспроприацией. А равенство прекращает быть нравственной ценностью, если тружеников уравнивают в правах на результаты своего труда с отпетыми бездельниками. Равенство входит в противоречие с правом человека на результаты своего труда и правом на достойную обеспеченную жизнь. Абсолютизируя понятие равенства, общество приходит к единственному варианту равенства - это равенство в нищете и бесправии. Причём вскоре оказывается, что даже в нищете у начальства есть привилегии, и, часто, очень даже материальные.
