— А я знаю… Янтарная комната становится всё дороже. Теперь она стоит две человеческих жизни.

Это прозвучало так цинично и хладнокровно, что Ларри действительно обдало холодом от ужаса и страха.

В ноябре, в один из хмурых дней, который делал Геную ещё безобразнее обычного, в особенности порт, от пристани отчалил теплоход «Лукреция». Он шёл под ливанским флагом, командовал им греческий капитан, а команда представляла все национальности. В больших ящиках на теплоходе шли в Мексику сельскохозяйственные машины, среди них двадцать старых ящиков совсем не бросались в глаза. Эти ящики приняли на борт ночью, и капитан стал богаче примерно на пятьдесят тысяч долларов. За сумму в пятьдесят тысяч долларов вопросы не задают — Джо это знал и поэтому позволил себе эту щедрость.

За несколько дней до этого он поехал в Кёльн, чтобы замести следы, и заказал на железнодорожном почтамте телефонный разговор с Америкой, с Уайтсэндс. Трубку взял старый швейцар Уильям, поэтому Джо изменил голос и сказал, что у него важное дело к хозяину, который ждёт этот звонок. Услышав голос отца, он сказал:

— Привет, пап… это я.

— Кто это? — сухо спросил старый Уильямс.

— Джо, папа!

— Этого не может быть. Мой сын погиб в Германии в последние дни войны и похоронен на семейном кладбище в Уайтсэндс.

— Пап, ты же знаешь, что я жив. Согласен, я многие годы не давал о себе знать. Но я думал о тебе, как ты в свои семьдесят пять себя чувствуешь. Просто ещё не настало время появиться.

— Чего вы хотите? — довольно грубо спросил старый Уильямс. — Где вы находитесь?

— В Германии. Пап, как мама?

— Моя жена умерла семь месяцев назад.

— Мама… умерла? — Джо сглотнул. — От чего она умерла?

— Хоть это вас интересует, но вы мне незнакомы! Вы отнимаете у меня время.

— Пап! Но ведь это же моя мама…

— Её сын погиб одиннадцать лет тому назад, вы лгун! — выкрикнул старый Уильямс в трубку. — У неё нет больше сына. И как ни печально потерять ребёнка, она была уверена, что её сын погиб с честью. Как герой войны, а не как гангстер.

— И это говоришь мне ты, пап? Именно ты? Ты прожил такую долгую жизнь только потому, что был удачлив! Без этой удачи тебя бы уже давно поджарили на электрическом стуле! Чёрт возьми, я хочу вернуться домой.

— Оставайся там, где находишься! — голос старого Уильямса был твёрдым. — А иначе по дороге в Уайтсэндс может произойти авария.

— Пап! И ты сделал бы такое?

— Мой сын Джо погиб на войне — и пусть так и остается!

Старый Уильямс положил трубку. Джо некоторое время пристально смотрел на телефон, прежде чем повесить трубку, и пошёл к окошку, чтобы заплатить за разговор. «Вот значит как, — подумал он. — Меня больше нет. Тоже хорошо… Янтарную комнату можно поставить где угодно, Уайтсэндс для этого не нужен. Пока, пап! Это был наш последний разговор».

Перевозка двадцати ящиков из пещеры горы Тауфштайн прошла без происшествий. В одной из строительных фирм Аусфельда Ларри Брукс взял в аренду гусеничный экскаватор, подогнал его к пещере и уже через шесть часов взорванный вход был расчищен. Джо занимался грузовиком и взял на окраине Аусфельда в аренду старый склад. Затем они за четыре ходки перевезли Янтарную комнату, сдали экскаватор с грузовиком обратно и выждали две недели. Вход в пещеру они снова завалили мусором и представили в лесничество Фогельберга, где были немало этим удивлены, объяснение своих поисков и что ничего не нашли.

Несколько труднее было договорится с командиром транспортного самолёта «Атлас» на американской авиабазе во Франкфурте. Джо выложил на стол двадцать тысяч долларов, но капитан Хью Фортнер не согласился.

— Джо, я не занимаюсь грязными делишками.

— Это не грязное дело. Это моя частная собственность.

— Почему ты тогда хочешь вывезти её тайно?

— Из-за таможни, Хью. — Джо показал на доллары. — И чтобы не платить пошлину. В мой бордель у тебя всю жизнь будет свободный вход, и ты можешь бесплатно выбирать любую девочку. Свободная охота, парень!

Фортнер задумался. Он несколько раз заходил в бар и в дом свиданий Джо, там ему нравилось, к тому же у Джо были самые красивые девочки Франкфурта — это знал каждый, а двадцать тысяч наличными — не дождевые капельки в ладонях. Раз в неделю он летал на «Атласе» в Геную, чтобы забрать в порту снаряжение или доставить всё необходимое на американские корабли. Армейские транспортные самолёты или самолёты ВВС США могли пролетать свободно, без всякого контроля, охрана порта их знала, и двадцать ящиков вообще не составляли проблемы.

— Косяков не будет? — спросил он ещё раз.

— Обещаю тебе, Хью, — сказал радостно Джо. — Я должен привезти ящики на базу — вот и всё.

— Тогда я тебе помогу и отправлю грузовик.

— Два, Хью. Ящики очень большие. Два больших грузовика.

— Хорошо. Когда?

— За день до вылета. Ящики находятся в Альсфельде.

Всё прошло безупречно, по плану. Два больших грузовика ВВС США забрали двадцать ящиков, доставили на авиабазу и погрузили в самолёт Фортнера. Груз был промаркирован как «предметы мебели», и это не было обманом. Надписи «Управление по гидротехническому строительству Кёнигсберга» Джо закрасил. В тот же день, когда Фортнер вылетел в Геную, Ларри и Джо отправились в Италию.

Для присмотра за своим хозяйством они временно назначили управляющего, югослава, знакомого с положением дел во Франкфурте. Джо поговорил с ним очень коротко:

— Мы будем отсутствовать примерно полгода. Теперь слушай внимательно. Если я в тебе ошибся и ты думаешь, что сможешь нас обмануть, если по твоей вине что-нибудь пойдёт не так, твоя мама может шить для тебя саван! Ты всё понял?

— Ты говоришь достаточно ясно, — ответил югослав и кивнул. — Я не обману твое доверие.

— Так все говорят. Посмотрим!

Теперь «Лукреция» покачивалась на чёрных водах Генуэзского порта и на следующий день должна была отчалить. Двадцать ящиков спрятали среди других похожих — с запчастями и сельхозмашинами. Здесь их переименовали в третий раз. Теперь они назывались «Моторы и запчасти». Двадцать пять тысяч долларов оказались в сумке капитана, ещё такую же сумму он получит, когда груз окажется в Мексике.

— Большое дело мы провернули, — сказал Джо Ларри вечером. — Теперь Янтарной комнаты нет в Германии нет, теперь её никто не найдёт, хоть сто лет будет искать. Не оставили никаких следов. — Он внимательно посмотрел на Брукса. — Если ты снова не проявишь свою мягкотелость, Ларри.

На следующий день «Лукреция» вышла из Генуи в Средиземное море. Стоял промозглый, туманный ноябрьский день. Во второй половине дня Джо Уильямс вылетел в Рим, а оттуда в Мексику.

Лишь через три дня портовой буксир заметил в воде какой-то плавающий предмет, подошёл ближе и поднял его на борт. Это оказалось тело мужчины с маленькой дыркой во лбу. Неизвестный труп. Убийство, которое никогда не будет раскрыто. Ларри Брукса похоронили в Генуе, так и не опознав.

Третий убитый за Янтарную комнату.

Михаил Вахтер (Михаил Игоревич Вахтеровский), бывший смотритель Янтарной комнаты

Николаус Вахтер (Николай Михайлович Вахтеровский) его сын, новый смотритель Янтарной комнаты

Яна Петровна Вахтеровская, жена Николая

Фред Сильверман (Фридрих Зильберман), искусствовед

Джо Уильямс, американский бизнесмен

Василиса Ивановна Яблонская, советский искусствовед

Всё вышло так, как предсказал несколько лет назад генерал Уолкер: после возвращения в Германию американский майор Фред Сильверман стал Фридрихом Зильберманом, эмигрировавшим евреем, который надеялся, что вернулся в лучшую, очищенную Германию. Имеющихся у него долларов вполне хватало, чтобы вести независимый образ жизни. Несмотря на это, он, как искусствовед, направил заявление вместе с рекомендательным письмом в университет Вюрцбурга, и учёный совет после длительного совещаний принял его в альма-матер в качестве приват-доцента. У него было мало студентов и потому много времени, чтобы снова искать следы Янтарной комнаты.