William Paul Young

Lies We Believe About God

© 2017 by William Paul Young

© Змеева Ю., перевод на русский язык, 2018

© Оформление ООО «Издательство «Э», 2018

Большинство христиан и библиоведов искренне стремятся следовать букве Священного Писания. Но какова она, буква, и как верно истолковать ее?

Несколько месяцев назад я прочел книгу под названием «Четыре взгляда на ад» [1]. Четверо ученых, поставивших себе целью ни на шаг не отклоняться от написанного в Библии, представили четыре совершенно разных варианта библейского понятия ада. Все четверо не сомневались, что описывают истинное знание, изложенное в Писании.

Я не ставлю под сомнение их честность. Но разница в интерпретации доказывает, что мы не просто «читаем Библию». Важнейший вопрос, который часто ускользает из виду, – как мы ее читаем. Правильно прочесть Писание – что это значит? Как понять, верна ли наша интерпретация?

Некоторые мои друзья смеются над такими вопросами. «Бакстер, – говорят они, – все же написано черным по белому! Любой здравомыслящий человек поймет, о чем речь».

Проблема в том, что на наше восприятие Священного Писания влияют предрассудки, сформированные в семье, личный опыт и стереотипы. Так же, как человек не замечает своего акцента, он порой не может различить пелену убеждений, которая изменяет то, что и как мы видим. Когда речь заходит о вроде бы понятном и простом библейском учении, вопрос искаженного восприятия особенно актуален. Очень важно задумываться о том, как мы читаем Библию.

Именно об этом пишет Николас Томас Райт [2] в своей новой книге «День, когда началась революция». Он очень сдержанно излагает «общую картину» – то, что принято называть «мета-повествованием» в Библии, – и показывает, как можно интерпретировать частности. Сосредоточенность на мета-повествовании заставляет его подвергать сомнению те доктрины, которые в протестантизме считаются «очевидными и простыми».

С Райтом можно соглашаться или не соглашаться, но его книга заставляет каждого из нас «услышать свой акцент» и обратить внимание на свои предрассудки – именно они в немалой степени определяют то, что мы считаем «очевидным».

В этот раз мой дорогой друг Пол отступил от жанра художественной литературы и представил читателю не очередной блестящий роман, а откровенную книгу о том, во что он верит, – «Хижина. Ответы». Это прекрасная книга, но, подобно «Четырем взглядам на ад» и «Дню, когда началась революция», она написана человеком, живущим внутри определенной системы взглядов. Как Пол определяет, что считать ложью, а что – истиной? Будьте уверены: во время чтения вам не раз захочется воскликнуть: в своем ли он уме? Если наши представления о библейском мета-повествовании – «общей картине» – расходятся, то взгляд на частности тоже различается, и мы по-разному воспринимаем и интерпретируем «букву» Писания.

Из чего исходит Пол Янг? Во что он верит? Какова его интерпретация мета-повествования, формирующая представление об истинном и ложном – и о лжи, которую необходимо опровергнуть? Если вы позволите мне растечься мыслью еще на пару абзацев, я приоткрою завесу и расскажу об этом как можно более ясно. Ведь мы с Полом в одной лодке: наши убеждения влияют на то, как мы воспринимаем огромное количество религиозных и общечеловеческих вопросов.

Мы оба согласны, что Новый Завет – не что иное, как радостное прославление Иисуса Христа, воплощения Бога на Земле. Он отдал жизнь за прощение грехов и победил саму смерть, владычествующую над людьми, воскреснув из мертвых. Новый Завет состоит из Евангелий и посланий апостолов, в которых те стараются исследовать и объяснить значение жизни и смерти Иисуса.

Апостолы, в особенности Иоанн и Павел, понимали масштабы последствий, которые будет иметь появление Сына Божьего на Земле, Его рождение, распятие, воскресение и вознесение. Апостол Павел говорит о том, что до сотворения мира Иисус и Бог-Отец были едины; именно во Христе и чрез Него было создано человечество и обрело дар Божьей благодати (Второе послание к Тимофею, 1:9), и во Христе и чрез Него Отец избрал нас до сотворения мира и предопределил усыновить (Послание к Ефесянам, 1:4–5). Апостол Павел видит в Иисусе того, в ком и для кого создано все на небесах и на Земле, того, кто был до начала времен («прежде всякой твари») и на ком держится мир («все Им стоит» – Послание к Колоссянам, 1:15–17).

Эти выводы потрясают меня и Пола Янга; мы готовы долго размышлять над ними. По мнению апостола Павла, Иисус был с Богом до сотворения мира и находился в центре божественного замысла по сотворению мира. Павел говорит, что явление Иисуса, его жизнь на земле, смерть, воскрешение и вознесение есть соединение всего земного и небесного (Послание к Ефесянам, 1:10). Для всего человечества в древнем и современном мире эти идеи поистине грандиозны.

Великий апостол Иоанн соглашается с этим поразительным взглядом Павла и говорит об Иисусе как о вечном Слове Божьем, пребывающем перед лицом Отца до сотворения мира, и о том, в ком было создано все сущее. Иоанн эмоционален: «Все чрез Него на́чало быть, и без Него ничто не на́чало быть, что на́чало быть» (Евангелие от Иоанна, 1:3).

Задумайтесь. Для апостолов Иоанна и Павла (и наверняка для других тоже) не существует людей, возникших не в Иисусе и не чрез Него; все люди постоянно, каждый миг своего бытия, напитаны Им. Это ключевое воззрение об Иисусе сформировало апостольское видение, повлияло и изменило представление апостолов о Боге, человечестве и сотворении мира. В центре всего оказался распятый и воскресший Иисус, которому принадлежат слова: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Евангелие от Иоанна, 8:12).

Хотя я уже рассказал достаточно, чтобы объяснить основополагающие убеждения Янга, позвольте мне совершить небольшой экскурс в историю. По мере того как весть о распятии и воскрешении Иисуса, Сына и Творца, разносилась по Средиземноморью и за его пределами, она сталкивалась с существующими культурами и воззрениями, укоренившимися предрассудками и привычным мышлением. Представление об Иисусе Христе как Сыне Божьем, помазаннике Святого Духа, распятом и воскресшем, не укладывалось в головах людей. Его явление поколебало и потрясло их привычный мир, посеяв смятение в умах. Начались горячие дебаты и войны. Верующих сжигали заживо и распинали как мучеников.

Кто такой Иисус? Что значит Его существование для нас? На эти вопросы было много ответов. Апостольское восприятие Иисуса не могло не вызвать потрясения в империи, будь то империя внешняя, системная (религиозная и политическая) или внутренняя, личная. Искушение «приручить» апостольского Иисуса, создать его более удобную версию, возникало всегда. В 325 году епископы вселенской Церкви собрались в Никее – городе на территории современной Турции, – чтобы определить, кем Его считать. Харизматичный и популярный в то время пресвитер [3] Арий выдвинул предположение, что Иисус – не Бог, то есть не совсем Бог, а первое и высшее из Божьих творений, через которое были созданы все остальные твари на Земле. Епископ Александр и прочие возразили, что, согласно учению апостолов, Иисус и Бог-Отец единосущны. В конце концов этот спор был «улажен»: собор признал, что Иисус и Бог-Отец едины (то есть являются одной субстанцией), и Иисуса следует воспринимать как имеющего божественную природу воплощенного и вечного Сына Божьего и Создателя всех вещей на небесах и на земле. Эта загадка, это культурно непостижимое явление и утверждение, что Иисус – воплощение Бога на земле, стало основополагающей истиной истин в христианской вере. Оно было подтверждено сначала Константинопольским собором, а позже – Халкидонским.