Ёдзи встал и пошел в боковой тоннель, все еще хмурясь.

- Вот, смотри, видишь? - он вытянул руку, указывая куда-то вверх. - Для Чемпиона в самый раз.

Миднайт окинул взглядом предложенную конструкцию и нервно дернул плечом, чувствуя мурашки, пробежавшие по позвоночнику.

Узкие трубы, сваренные под разными углами, были ржавыми и на вид довольно хлипкими, да к тому же располагались на огромной высоте над канализационным стоком, заставляя усомниться в здравости затеи.

Ёдзи пристально смотрел на него, ожидая реакции, и даже уже начал улыбаться, заметив нерешительность Миднайта.

- Сложная, да?

Мид зло прищурился, заставляя руки не дрожать, и ухмыльнулся как можно небрежнее.

«Стремная затея, братан, но еще не хватало, чтоб малец меня трусом окрестил и пискнул об этом старшим. Вот хер я дам Й’оку повод снисходительно меня пожалеть».

- Смотри и завидуй, - буркнул он, подбадривая самого себя, и бросил скейт себе под ноги. – И с тебя плеер. Так и быть возьму, если протрешь его одеколоном!

Он заскочил на ближайшую трубу, опасно скрипнувшую под его весом, и поехал по ней, набирая скорость.

- Пока, - Ёдзи махнул ему рукой потом, вытащил из кармана тонкую проволоку и свернул ее колечком, провожая Миднайта насмешливой улыбкой. – Весело будет, Ми.

***

Взлетая на крышу, Рафаэль уже понял, что Кадзэ все же пришел.

Если честно смотреть себе в глаза, то он не особо на это рассчитывал, но все же надеялся, что тот и сегодня будет ждать его в условленном месте, даже после этого «не знаю» и изрядно поспешившего с поцелуями Рафа.

- Пришел все-таки? - он остановился у края парапета, увидев сидевшего около антенны клона, и не смог удержаться от улыбки. – Я рад.

Тот поднялся и кивнул, отводя глаза и расцепляя нервно сплетенные до этого пальцы.

- Рафаэль, - Й’оку заставил себя подойти ближе, сам толком не зная, что делать, но искренне надеясь, что все как-то произойдет само собой.

«А дальше что? Как ты его уговоришь взять тебя с собой к ним в дом, или это подразумевается после вполне нормальным?»

- То, что ты сказал мне вчера…

Раф заметно напрягся, сжав кулаки, но промолчал, чуть склонив голову набок и подозрительно принюхиваясь.

«Полынь… как остро сегодня пахнет…тревожит, как полнолуние…только бы этот дурак не начал сейчас тирады про правильно-не-правильно и прочую чушь… только бы не сказал, что ему этого вовсе не надо…Боги, дайте мне хоть раз в жизни счастливый билет».

Й’оку вскинул голову, резко выдохнул, словно решаясь на что-то, и подошел совсем близко, взяв лицо Рафаэля в ладони.

- Поцелуй меня, - попросил он, заглянув в зеленые глаза.

«Офанареть можно! Вот так запросто судьба раскошелилась на что-то хорошее?»

Раф осторожно погладил его по щеке и притянул к себе ближе, вдыхая крышесносный аромат, который так ему полюбился, сегодня как-то по-особому острый и будораживший кровь.

- Ты действительно этого хочешь?

Тот кивнул, нервно отстегивая ножны с мечами.

Внюхиваясь в его плечо, Рафаэль прикрыл глаза, отпуская себя во власть инстинктов.

Запах… он просто снес ему башку сегодня, почти мгновенно лишив трезвого мышления.

Или все дело было в том, что он просто влюбился по уши, и над головой светила огромная желтая луна.

«Важно ли это? Какая к демонам разница, если сейчас он рядом со мной и готов на все».

Губы Й’оку раскрылись навстречу, словно в каком-то немом крике, но Раф уже не понял этого, окунувшись в сводящий с ума аромат, как в горную реку, и утонув в нем полностью.

Да, он хотел быть нежным, отчетливо понимая своим звериным сознанием, что с этим существом нельзя иначе. Там внутри, под пластроном, забитая Ороку Саки душа, нуждающаяся в тепле, заботе и море ласки, чтобы хоть чуть оттаять. Да, она готова открыться навстречу, но требует много терпения и тепла.

Острый с горчинкой запах Й’оку выбил, как кувалдой, все мысли из головы, оставив только дикую страсть и жажду обладания телом, что оказалось в капкане Рафовых рук.

- Ты просто невероятный, - прорычал Рафаэль в поцелуй, прижав Й’оку карапаксом к лифтовой надстройке и прочерчивая пальцами узор на его боках.

Тот ничего не ответил, отводя голову в сторону и подставляя под укус шею.

Винсент сказал, что все будет быстро, что нужно просто подождать, пока все закончится…

***

Преодолев первый поворот по ржавому стыку труб, Миднайт матернулся, едва не свалившись, и глянул вниз.

«На кой хер ты сюда полез, придурок? – мысленно заорал он сам на себя, вцепившись в торчавший вертикально кусок арматуры и всматриваясь в грохочущий внизу водоворот. – На что купился-то? Собирался перед нашим ботаником похвастать? Чем? Своей размазанной по стоку персоной?»

- Ну, мелкий засранец, ну, развел меня! С тебя, бля, не только плеер, когда я отсюда выберусь…Так, Мид, соберись и прыгай дальше – обратно уже никак.

Он заставил себя расцепить пальцы, сглотнул и, оттолкнувшись от арматуры, перепрыгнул неровную сварку, которая опасно разошлась под его весом, выровнял скейт и вскинул глаза, всматриваясь в приближающийся край водосброса, где обрывалась ржавая конструкция, оставляя пропасть открытой.

«Перепрыгнуть через нее, и уже проще станет. Там широкая труба и под уклон, там домой сразу. Только вниз не смотреть… только не смотреть… Ну, я надеру малявке зад потом!»

Скейт вдруг обо что-то зацепился, вывернувшись у него из-под ног, и полетел вниз, прощально сверкнув яркими колесами, и скрылся в клокотавшей внизу чудовищной водной воронке, а следом сорвался Миднайт, не сумев устоять на скользкой трубе.

«Пиздец мне…» - успел подумать он, пока руки отчаянно шарили в воздухе, ища хоть что-то, за что можно было бы уцепиться и спасти себя…

***

Внутри бушевал шторм взорванной пламенной страсти.

Раф сдернул с Й’оку маску, наматывая ее на кулак и пытаясь разорвать в клочки. Она мешала видеть дорогое лицо, она раздражала, она злила тем, что не хотела развязываться и требовала тратить на нее время… теперь она повисла не шее серой тряпкой, снова мешая ему и выбешивая.

Раздражало все – шмотки, свои и Кадзэ, мешавшие прикоснуться к желанному телу, маска, ремни, бинты на руках. Все мешало, все требовало на себя времени и терпения, которого не осталось совсем.

Голову снесло так, что соображать уже не получалось вообще.

Да. Рафаэль очень хотел быть нежным и подарить любовь, а не звериную страсть, но это оказалось где-то на задворках сознания еще и потому, что Кадзэ оказался удивительно податливым, как воск, легко подчиняясь его рукам и не возражая ни на что абсолютно.

Эта власть опьянила окончательно, давая чувствовать свою силу, которой ничто не противостояло, принимаемый с покорной нежностью напор и голодную страсть, что заставляла торопиться, требуя своего утоления.

«Почему?..»

«Да какая сейчас разница!»

Раф рывком развернул Й’оку лицом к стене, продолжая покрывать поцелуям плечи, и ткнул лбом в стену, чтобы добраться зубами до загривка, который все еще закрывала злополучная маска, болтавшаяся на шее клона.

Куснул, уже прижимая того за бедра к себе, и выдохнул в затылок, раздраженно намотав ткань на кулак.

Она бесила до сиплого рыка, и ее хотелось просто разорвать.

Й’оку придушенно вскрикнул, но не сделал ни единой попытки вывернуться или оттолкнуть Рафаэля.

Резко отстранившись и тяжело дыша тому в затылок, Раф мотнул головой, которая не соображала совсем.

Он же хотел быть ласковым… хотел…

«Ты же убьешь его сейчас или покалечишь. Остановись!»

Рафаэль зарычал, чувствуя свою дрожь и дрожь Кадзэ, и отчетливо понял, что тот боится этой близости.

Он даже на крошечный миг захотел остановиться и хоть чуть успокоить, но вместо этого нашел в себе силы только разжать кулак и на ощупь послать сигнал тревоги со своей рации.

Й’оку дернулся, пытаясь избавиться от зубов, впившихся в загривок, и чувствуя пальцы, проникающие в тело.