Й’оку ничего не ответил, продолжая тренировку, и даже глаз не открыл.

«Твой Рафаэль».

Отчего-то эти слова задели больнее, чем насмешки младшего брата, на которые он просто не обращал сейчас внимания, силком настраивая себя на вечер и отгоняя навязчивые страхи.

«Надо, значит надо. В конце концов, мне кажется, Рафаэль такой теплый, что если… если у меня что-то не получится, то не станет отталкивать. Боги, я не хочу превращать это в месть. Пусть я плохой ученик и разочарую Мастера… но обмануть доверие… это же ложь будет, а она претит кодексу чести воина…»

- Да ладно, не стесняйся! – Миднайт взял пульт от телевизора. – Давай поищу тебе хорошую порнушку. Я же всегда готов помочь своему брату.

- Ты уже помог, - процедил сквозь зубы Й’оку, медленнее, чем мог бы, заканчивая ката, чтобы не врезать младшему.

- А что такое порнушка? – Ёдзи тоже отвлекся от мультика и поднял на них вопросительный взгляд. – Бофу, давай посмотрим вместе.

Миднайт заржал, чуть не подавившись чипсами, а Й’оку вышел из общей комнаты.

- Почему ему не нравятся наши шутки? – малыш повернулся к Ми. – Он не смеется вместе с ними.

- Потому что он дурак и не понимает, как надо развлекаться, - отозвался тот, закидывая руки за голову. – И потом, знаешь, жизнь так устроена, что если ты умен и умеешь пользоваться обстоятельствами, ты живешь хорошо. Это не всем дано. Кто-то создан радоваться и отрываться, кто-то пахать и подчиняться. Твой Бофу второго сорта, так что забей, Мастер разрешил нам вечером пойти кататься на скейте. Весело будет.

Ёдзи чуть прищурил глаза, внимательно, совсем не по-детски, рассматривая запертую дверь комнаты Й’оку.

- Но я не умею, - возразил он. – И Бофу не разрешает ходить за входную дверь.

- Забей, - отмахнулся Миднайт. – Значит, посидишь на трубах и подождешь, пока я покатаюсь. Мастер велел мне смотреть за тобой, так что не спорь.

Малыш кивнул и вернулся к просмотру мультика, как-то странно улыбаясь сам себе.

***

Оказавшись в своей комнате, Й’оку дал волю бессильному гневу и страху, всадив в стену кулак, потом еще раз и еще, пока не превратил костяшки в ошметки сырого мяса и оголенные кости.

Потом уперся лбом в стену, прижимая к груди руки, и съехал на пол.

Хотелось умереть. Спрятаться в смерть, как в темноту от света, и переждать эту ночь.

- Брат? – тихий холодный голос не заставил даже вздрогнуть или повернуть голову. – Я ждал тебя.

Из-за стола поднялся Винсент, до этого неподвижно сидевший в полной темноте и молча наблюдавший за метаниями старшего.

Он подошел и какое-то время просто смотрел на Й’оку, сидевшего к нему спиной у стены, потом поправил очки и полез в карман, выловив склянку с распылителем.

- Мастер приказал сделать, - он брызнул что-то брату на шею, потом облил карапакс, руки и бедра. – Афродизиак. Он избавит тебя от необходимости самостоятельно возбуждать партнера. Просто потерпи, пока все закончится. Это будет довольно быстро, концентрация высокая, так что думать Рафаэль не будет.

Й’оку кивнул, не открывая глаз, и не стал возражать, когда Винсент потянул на себя его кисть и начал заматывать костяшки.

- Зайди ко мне после, - закрепляя узел бинта, посоветовал тот. – На столе анестетик. Возьми с собой, пригодится.

И вышел прочь, хмуро опустив голову.

Проходя мимо гостиной, Винсент не удержался и, едко усмехнувшись, отвесил Миднайту хороший подзатыльник, чуть не уронив его с дивана, и с наслаждением отметил, что тот запутался пальцами в проводах и разорвал только что полученные от Мастера наушники.

- Охренел?! – Мид вскинулся, выронив чипсы.

- Да от чего же? – Винсент дернул бровью. – Всего лишь забочусь о твоем здоровье. Громко слушать музыку вредно. Я всегда готов помочь своему брату.

Он сунул руки в карманы и ушел в лабораторию.

***

- Бля…

Винсент поднял глаза от микроскопа и схватился за голову.

- Как это возможно?

На стеклянной плашке перед ним был разлит тот самый афродизиак, что он дал своему брату по приказу Мастера, а теперь решил усовершенствовать и опробовать на змеях.

- Я же высчитывал концентрацию и полярность…

Он минуту всматривался в монитор, где программа равнодушно анализировала образец, а потом вскочил и вылетел прочь.

- Мид! Тварь ты поганая! – Винсент ударил брата ногой в голову, вообще не заботясь о том, закроется тот или нет. – Это ты сделал?! Ты хоть понимаешь, что натворил?!

Тот свалился с дивана, откатившись в сторону, и вскочил в стойку.

- Ты чего? – он уставился на всегда меланхолично-спокойного Винсента, чьи глаза сейчас пылали, как два солнечных осколка. – Че такого-то?

- Это ты изменил полярность?!

Миднайт засмеялся, увернувшись от кулака брата.

- Да, пока ты обедать ходил. А что? Нежность, ласковость, плюшевость – кому это надо? Это не заводит, ботаник ты несчастный. Мастер сказал, чтобы Рафаэлю снесло башку от секса с этим пассивным бревном, а ты чуть тоже не провалил свое задание. Считай – я спас и тебя. А старшему обеспечил ураганную ночку с бешеным зверем, полным первобытной страсти и все такое…

Винсент минуту смотрел ему в глаза, потом врезал еще раз и ушел к себе.

Минуту спустя он появился в дверях с сумкой и аптечкой, прошел мимо, пихнув младшего брата, и громко хлопнул дверью.

- Ниче не понимают, - Миднайт зло плюхнулся обратно на диван. – Прикольно же получилось. Любовь! П-фф! Пусть подавится своей любовью, дрянь извращенская. Да за что его любить-то можно вообще?

========== Уже не смешно ==========

Скейт провернулся в воздухе, легко встав на колеса и приняв на себя немаленький вес своего владельца.

Миднайт победно засмеялся, выполнив еще один резкий разворот и сальто.

- Вот так! – он затормозил, прокрутившись вокруг своей оси, и посмотрел на Ёдзи, который сидел на большой трубе и внимательно наблюдал за траекторией его движения. – Вот так это делается, понял?! Дорогу Чемпиону Подземного скейтборда!

Малыш одобрительно захлопал в ладоши.

- А знаешь, Ми, - сказал он, широко улыбаясь. – Пока ты тут катался, я нашел очень интересную трассу вон там, над трубами и водосбросом. Но она слишком сложная…

- Че? – Миднайт даже брови вскинул, высокомерно дернув уголком рта. – Сложная? Для меня? Ты не попутал меня ни с кем?

Ёдзи пожал плечами, сунув руки в карманы бордовых джинс, которые ему подарил Й’оку, и улыбнулся еще шире, показывая клону ряд молочных жечужинок-зубов. Будь он человеком, ему бы легко могли дать сейчас года четыре с половиной, но Миднайта мало заботило, что кроха растет так быстро.

Сейчас его задело сомнение, проскользнувшее в голосе Ёдзи, который до этого безоговорочно им восхищался и считал чуть ли не идеалом и объектом для подражания.

- Где она? – нахмурился Мид. – Покажи. Как такой салага может судить о сложности скейт-трассы, ни единого раза даже не встав на доску?

Ёдзи снова пожал плечами.

-Я много за тобой смотрел, - сказал он. – Если сможешь ее пройти, я попрошу у Бофу для тебя новый плеер. Ты же сломал тот, что тебе Мастер дал.

- Это не я сломал, - огрызнулся Миднайт. – Это Винс меня толкнул, очкарик несчастный. А от твоего Бофу я ничего не возьму больше, побрезгую.

- Почему? – малыш прищурился, совсем не по-детски нахмурив лоб.

- Потому что это унизительно – брать что-то у такого извращенца.

Ёдзи вскинул брови.

- Ты же всегда радовался его подаркам. Мне тоже ничего у него брать нельзя? Но я люблю Бофу, и мне нравится то, что он приносит, хотя у него никогда нет времени поиграть.

Миднайт засмеялся, сунув скейт под мышку.

- Вырастешь, поймешь, о чем я, а сейчас просто запомни, что мне лично от мамочки Й’оку ничего не надо, и пусть подальше от меня держится.

- Бофу хороший, - возразил малыш, сердито вскидывая голову. – Он много для нас сделал… почему мамочка?

Мид снова засмеялся.

- Потому что без пяти минут девочка, а может, уже ей и стал. Забей, это шутка для взрослых. Где там твоя трасса, салага? Чемпион сделает ее, как Рафаэль твоего Бофу.