Ночная стражница, всегда бдит за своим царством, с лёгкой иронией на губах, трудно не впасть в гипноз под действием её чар.… О, как прекрасен мир этих грёз! Закутанный в небесный плед, пью обжигающий лунный джин, глядя сверху на то, как танцует красивая девушка. Она радуется тёплому бризу и дождю, льющемуся с пыльно синего неба. Дождь во сне всегда тёплый, и она знает это, с присущей лёгкостью и грацией играет с небесными стихиями.

Нежные руки заставляют сходить с ума саму непокорную природу, танцевать рядом под её звонкий смех, её силуэт принимает капли золотого дождя, всё до последней капли тепла и дерзкой свежести. Она не стыдиться ни своей радости, ни моего восхищённого взора.… Наутро мы стыдливо забываем наши с ней сны, и кажется, нам не вернуть иллюзий? Но чёрная кошка дарит нам минуты блаженства снова. Ей нужно, чтобы я набрался смелости и заглянул в глаза танцующей в темноте рыжеволосой красавицы, в чей плен мне уготовила судьба попадать каждую ночь.…И взгляд…Её взгляд, навсегда унесёт наше с ней одиночество.

Поиск

«Я – тот, кто въяве испытал такое, что другим людям не привидится и во сне, тот, кто обрёл безграничность блаженства и обладал беспредельностью постижения. Я – тот, кто познал рай ,считая, что томиться в преисподней семейной обыденщины, и тот, кто познал ад, хоть мог бы наслаждаться раем полной свободы. Я – тот, кто всю жизнь творил добро, и, зло и думаю, никто на свете не подготовлен лучше, чем я, к ответу на мой вопрос о самой сути бытия. И вот поэтому я здесь. И я знаю, о чём ты сейчас спросишь»

Пауло Коэльо «Дьявол и сеньорита Прим»

С завидной регулярностью снился этот сон, жалование вроде не маленькое, работа не пыльная. Правда, едва сводил концы с концами. В наше время полицию держат скорее по привычке, нежели ради пользы обществу, в поиске или поимке преступников не было особой нужды.

Кошмары не способствовали нормальному сну и, как следствие, полноценному отдыху. Стоимость «Прометея-3» была куда больше тех крох, что оставались после погашения долгов, услуг докторов и рецептов, которые выписывали в частных клиниках. Возможно, будь она раз в десять дешевле, то, скорее всего, счастливые грёзы посещали бы детектива в его крохотном лоскутке чаще, а жизнь на окраине была бы чуть радужнее. Терзания компенсировались тем, что во сне их не могли разлучить, никакие жизненные обстоятельства. Вколол себе недельную дозу кофеина, затем выкинул очередной шприц в урну, пора покупать целую упаковку, он отправился на работу.

Для волка одиночки – это главная отдушина, место, где можно пропасть и окунуться с головой в другую стезю. Энергетики – это ещё одно нововведение, еды, как таковой, нет, одни пищевые пасты да добавки к ним для вкуса. В таком темпе люди питаются только ими, иногда лишь балуя себя «гамбургерами» или «бюргерами». Откуда, спрашивается, возьмётся здоровье? Парадокс заключался в том, что при быстро развивающейся медицине процент средней продолжительности жизни упал вдвое, в сорок лет можно смело занести себя в долгожители, не последнюю роль сыграла и экология городов.

По дороге на работу получаешь порцию радиационного отравления и вдыхаешь пару кубов отравленного воздуха. Метро ничуть не изменилось, люди по-прежнему катаются на эскалаторе, толкаются в тесных вагонах, увеличение числа веток и составов ситуацию поправило, но не значительно, разве что, возросли объёмы транспортных перевозок. Дело в том, что подземка единственный вид транспорта в каменных джунглях, как следствие, услугами метрополитена ежедневно пользовалось около 18 миллионов человек. Пересадки на разные линии весьма проблематичны, но ситуация требовала перескоков от пассажиров, порой хотелось ночевать на работе, чем делать по три, четыре пересадки каждый день.

По пути в порядке вещей искрящиеся оголённые провода, испарения в виде пара, туман царил не хуже чем на станции «Джорджа Веста» в Лондоне. Сверху с труб капала, а иногда лилась холодная или горячая вода, в худшем случае – химикаты с верхних слоёв почвы. Безопасностью системы подземки никто не занимался, люди под прожекторами ходили, едва таща свои тени. Несчастные случаи не редки, поэтому надо следовать инструкциям: позвонить в экстренную службу и, переступив через человека, идти дальше без зазрения совести.

«Зелёного путешественника» или тех, кто пользовался паутиной впервые, выделяла из толпы абсолютная растерянность – это синдром Гаунца-Эльма (СГЭ), нагонявший фобию на 1,76 процента пользователей и заключавшийся в потере ориентации в большой массе людей, движению наугад, внутреннему чувству тревоги и желанию покинуть вагон или перрон любой ценой. Страх или СГЭ повелевал выйти на первой попавшейся остановке, зачастую не на своей и, как правило, идти дальше пешком, получая дополнительную порцию радиации и паров ядовитого воздуха. Добравшись до нужной станции, одел дефицитный пластмассовый респиратор, указывающий на то, что владелец со связями, или работает в одном из министерств, а те в свою очередь пекутся о своих подопечных, остальные граждане надевают самодельные марлевые повязки.

Перед зданием располагались чёрные сфинксы, метра под три каждый. Настолько старые статуи, насколько стар сам мир! С крыши смотрели имперские орлы, ему иногда мерещилось, как гигантские птицы уносят в больших как кинжалы когтях врагов министерства. Управление насчитывало четыре этажа, которые срослись в единое целое ступеньками, пролётами громадной и неуклюжей винтовой лестницы.

Здание относилось к эпохе позднего классицизма: внутри огромные потолки, дабы человек, пришедший сюда, почувствовал себя ещё более мелким и ничтожным, что и говорить, первое впечатление вошедшего было восторженное смирение. Кивнув роботу-охраннику, сканировавшему сетчатку глаза на расстоянии пятнадцати метров, Виардо направился по лестнице в свой кабинет, располагавшийся на втором этаже строения, войдя, включил питание и отдёрнул шторы.

Необук, обработал данные согласно алгоритму. Результат показал одно совпадение, которое смогло заинтересовать, оно затрагивало время смерти. Приблизительно в 3 часа 33 минуты у каждого. Среди жертв были только мужчины 37-40 лет, женатые.

–И… Этого… Не может быть…Я так и думал…Все они как я…Они…Детдомовцы одного интерната (место распределения после детского дома), значит Ричард , компания и я чем-то связаны? Возможно мы знали друг друга, возможно я просто забыл других,– комиссар бормотал себе под нос как обидевшийся на взрослых ребёнок,-это никак с этим не связано,-будто оправдываясь шептал в тишину свои мысли,-я знаю , кто это сделал…я отомщу…клянусь!

Мотива в происшествии не было, поэтому связать дело в единое целое программа не смогла, проанализировав время на камерах слежения, и сопоставив с промежутком смерти, машина показала, что в момент смерти рядом никого зафиксировано не было, что наталкивало на мысль о случайности происшедшего. На большее не стоило надеется ,жестянки научились анализировать, а думать нет.

В городе семи холмов, камеры установлены повсюду, никто не входил и не покидал объекты, да и кому могли навредить ни чем не примечательные люди, ранг которых не выходил за пределы четырёх балов из десяти. Значит, нужно сходить в отдел безопасности, пропуск комиссара – пять с половинной бала, открывал двери некоторых служб, нужно узнать наверняка.

Уровень шесть имел шеф полиции, как начальник городской службы, и его заместитель, седьмой выдавался главам министерств, восьмой – специальным советникам и проверяющим, девятые права у главы страны и, наконец, высший доступ, позволявший ведать всем, находился у био-организма «QW890-SD/3002». За разговором можно скоротать время, новичок ещё не успел пресытиться работой инспектора, поэтому его всегда можно найти за рабочим столом, он с энтузиазмом перекинул на служебный магнит видео с места происшествий, в период с часа ночи до двух (остальная информация – собственность граждан). Сегодня у полицейского отличное средство от бессонницы – целых двадцать файлов в формате «vid.vfg», предстоит смотреть, как другие спят, и не уснуть самому.