— Ты всегда так говоришь, — Донни отмахнулся. — А если не получается, заявляешь, что надо еще раз попробовать и тогда точно получится. Лео, я тебе за эти слова очень благодарен, только вот в реальности слова ничего не значат, потому что все решают только поступки и их результат. Я не смог сделать аппарат для питания усилителей на солнечных батареях… и ноут твой не починил… и это тоже не сработает, я же знаю.

Лео на долю секунды поймал его взгляд и прищурился.

Брат мог сделать очень многое. Их дом стал уютным благодаря Донни, светлым, теплым, чистым. Есть и телевизор, и холодильник и даже стиральная машина уже неделю как работает.

Можно играть в компьютерные игры, потому что Ди ухитрился подключить им интернет, в додзе больше не страшно опрокинуть свечу…

Все эти достижения — его заслуга.

Но стоило случиться одной-единственной неудаче, как она перекрывала все-все хорошее, что Донни уже сделал, и он снова начинал считать себя бездарной никчемностью, уверенный, что физически сильный Раф может гораздо больше, или такой уравновешенный Лео, или веселый Майки.

«Поступки и результат? — Лео на долю секунды задержал дыхание, глянув вниз. — Ясно… ну, давай тогда подвиги сразу».

— Бро! — Донни стрелой метнулся следом за свалившимся с трубы Лео и успел схватить его за руку. — Боже!..

Лео вцепился в его ладонь, почувствовав странный рывок, словно что-то вдруг заставило их обоих остановиться в падении, и рвано перевел дыхание.

«Ну, вот поступок… Так лучше, а, Ди?»

Невесомость обнимала всего несколько секунд, а потом ноги Лео мягко коснулись пола, позволив вдохнуть и открыть глаза.

Они стояли в коридоре логова, а в потолок уходила веревка.

— Как ты меня напугал, Лео! — Донни обнял брата и крепко сжал. — Как ты так свалился?..

«Да вот так взял и свалился, — Лео обтер пот с виска об щеку брата, обняв его в ответ. — И не упал…»

— Спасибо, Ди, что поймал, — пробормотал он. — А ты говоришь «самый бесполезный». Что это за трос?

Донни смущенно дернул веревку и смотал ее к небольшой лебедке, что висела у него на поясе.

— Это я так, придумал на всякий случай, — отводя глаза, пробормотал он. — Хотел сделать гарпун, чтобы если что в стену мог воткнуться и удержать большой вес. Все никак испытать не мог — думал, вдруг не сработает.

Лео засмеялся и отстранился от него, боднув лбом в скулу.

— Как всегда! Ди, когда же ты перестанешь в себя так не верить, а?

— Не знаю, — тот пожал плечами. — Я вот сейчас верю, Лео. Этот гарпун пригодился — ты не упал, и я тоже. Не то чтобы с такой высоты это смертельно, но могли же поломать что-то… А я когда прыгнул за тобой, я точно знал, что он нас удержит.

— Вот и хорошо, — Лео сел и еще раз улыбнулся. — Я всегда знал, что ты сможешь в жизни добиться большего, чем я или Раф…

— Нет… такого не будет… — перебил Донни, мотнув головой, и опустился рядом. — Раф — он особенный, понимаешь? А ты… ты все на свете можешь.

Лео засмеялся. Звонко, легко и очень открыто. Ну не сознаваться же брату, что он специально с трубы упал и даже знал, как приземлиться, если Донни его не поймает.

— Раф особенный? О, да! Особенный умением находить неприятности на пятую точку. Ди, поверь мне, все еще будет. И не так, как ты себе все это видишь. В тени будем мы жить, но не ты. Ты даже девушку однажды встретишь, а она влюбится без памяти и будет всю жизнь от тебя без ума, потому что ты — особенный. Не я или Раф, и даже не Майки.

— Смеешься? — Донни вздохнул и отвел взгляд. Он не сознался ни одному из братьев, что уже встретил ее совсем недавно. Как Лео мог догадаться? — И ты теперь издеваешься, да?

— Почему же? — Лео вскинул брови и потянул Донни за концы маски, заставляя поднять голову. — Вовсе нет. Чья веревка сейчас помогла нам не свалиться? И тебе, и мне? Ты самый умный из нас, самый красивый и обаятельный. Самый талантливый.

Донни горько вздохнул, окунувшись, как в студеную воду, в родной ясный взгляд.

С его точки зрения — самым красивым был Лео. И самым талантливым тоже.

— О да! Уродливая огромная черепаха…

Лео улыбнулся в ответ и крепко обнял его за шею, прижав к себе.

— Девушки любят не глазами, — уверенно заявил он. — Ты сможешь больше, чем любой из нас, Ди. Вот увидишь. Я тебе обещаю. Ты только верь в себя самого, как сейчас, когда прыгал за мной…

***

— Я люблю тебя, бро. Останься…

Слух какими-то рваными толчками впихивает голос в мозг, вынуждая слышать даже сквозь ватную пустоту вокруг.

«Ди… родной мой, откуда ты здесь? Зачем?..»

Ладони, в полной темноте бережно обнимающие голову, заставляют начать думать.

Надо остановиться.

Надо.

Как бы ни хотелось сейчас уйти и бросить все за спиной, выдохнуть… отдохнуть… снова стать сильным за последним жизненным перевалом.

Начать с начала, но уже одному.

Братья готовы к этому.

Каждый по-своему и каждый в отдельности…

«Только вот Донни сожрет себя с потрохами, если не сможет сейчас.

Зачем ты приехал, бро?

Я спокойно могу оставить Рафа. Он перескрипит это зубами, размажет ошметками костяшек по асфальту и пойдет дальше. Он поймет.

А ты… тебя не должно было тут оказаться.

Да, я устал до предела, я не могу больше.

Я не ты — это ты можешь все-все-все…

Только с этим смириться не сможешь, и братья тебе не простят… Я хотел, чтобы тебя тут не было, чтобы не было никого виноватого… виноват только я один… надо сделать вдох…»

***

Молчание длится долго, слишком долго.

Донни смотрит и смотрит в нереально спокойное лицо Лео, каким не привык видеть его в жизни.

Он прижимает плечом рацию к щеке, пока руки сами собой ломают ампулу и загоняют в нее шприц.

Лео сто раз говорил, что он может все.

Лео в него верил.

Настал день — поверил и сам Донни.

— Эйприл?

— Да, любимый. Где ты? Что произошло?

— Лео…

«Я только одного не могу, брат. Я не могу отпустить тебя вот так, не сделав все-все для тебя».

========== Часть 3 ==========

«Ты старше меня, и неважно насколько. Просто старше и все.

Я младше на одну серьезность, на твой сосредоточенный, задумчивый взгляд.

Старший.

Я понял, когда мне было, кажется, шесть, что на самом деле — важны не даты.

Ты старше меня на отсутствие детства, Лео.

Наверное, отдавая свои конфеты без сожаления мне и Донни, ты не заметил, как отдал свой детский смех, наивные мечты и право сваливать на других уборку вместе с ответственностью.

Старший.

Пыль додзё и больших старых книг, странные фразы на сложном японском и благородство древнего самурая.

Тепло ладоней в темноте, улыбка сквозь любую усталость… Я не дурак, я знаю, как ты иногда уставал…

Ты - даже любовь.

Одна на все мое огражденное детство. Несказанная и давно тобой узнанная. Принятая как есть, без желания изменить. Настоящая.

Ты обещал, что навсегда будешь рядом.

Почему же теперь я не слышу тебя совсем?

Больше всего я хочу сейчас, чтобы ты улыбнулся и сказал мне, что пошутил.

Сдержи слово, старший, как делал это всегда.

Я же здесь, я рядом, чтобы ты сказал, что слово, данное мне, ничего не стоит, потому что я так часто не держал своего.

Но ты же не сделаешь этого, правда?..»

Майки берет ладонь Лео в свои и гладит-гладит-гладит такие родные и теплые пальцы. Скользкие и глянцевые в неоновом свете фонаря.

Он не слышит, как тихо взрыкивает Раф, как Донни ломает ампулу с мерзким всегда нелюбимым хрустом, как в шприц втягивается холодная прозрачная жидкость. Не слышит даже, что Донни с кем-то разговаривает по рации.

Майки слышит только молчание, потому что Лео не дышит и не шуршит его кожа, заминаясь в крошечные ямочки самой теплой в мире улыбки.

— Лео, я люблю тебя. Ты же нас тоже, правда, бро?

***

— Ты обещал, что всегда будешь рядом, — Майки уцепился за руку Лео и почти повис на ней, потому что старший брат продолжил идти по коридору. — Ты не держишь свое слово, а лидеры так не делают.