- Стой! - перебил он. - Сказал же: я не из тех, кто причинял тебе боль. И мне плевать, как эти люди тебя называют. Я хочу знать твое настоящее имя - то, которое тебе дали родители. Меня зовут Илья. А тебя?

- Я... Джинг, - шмыгнув носом, неуверенно ответила китаянка. - Извините, господин! Я не хотела вас рассердить. Просто... я сильно проголодалась. Я не ела целых два дня. Или даже три. Вот и подумала, может быть, у вас здесь найдется еда. Хотя бы немного.

- Я тебе не господин. Хватит называть меня так. Я - такой же беглец, как ты. И тоже скрываюсь от хозяев. - уточнил Тайпан, сообразив наконец, кто такая, эта Джинг, и почему она разгуливает в одиночку по берегу, закрытому от рабов и туристов. - И не только прячусь, но и убиваю их. Ты мне веришь?

Даже если она ему не поверила, хотя труп в сарае и плохо оттертое от крови лицо Тайпана свидетельствовали в его пользу, беглянка предпочла согласиться и несколько раз кивнула. Дрожала она уже меньше, но полностью от страха так и не избавилась. Хотя неудивительно, учитывая, как крепко ее запугали.

- Это хорошо, - ободряюще кивнул ей в ответ Тайпан. - Посиди пока здесь. Сейчас я принесу тебе еду и какую-нибудь одежду.

Выглянув из ворот, он еще раз удостоверился, что кроме нее иных гостей не пожаловало, и поспешил в лодку, где имелся необходимый «запас беглеца» - продукты, вода и теплые вещи.

Вскоре он вернулся к Джинг с утепленным комбинезоном, ботинками, шапкой, а также сухим пайком, где были саморазогревающиеся консервы, галеты и сок. Китаянка была так голодна, что, кажется, начала бы вскрывать консервные банки зубами и поглощать их содержимое холодным. Пришлось за ней поухаживать, в процессе чего Тайпан и сам проголодался. И, сходив за вторым сухпайком, составил Джинг компанию, против чего она нисколько не возражала.

- Откуда ты? - спросил он, когда она немного насытилась и перестала с жадностью набрасываться на еду.

- Вы про мою рабочую группу или... вообще? - недопоняла беглянка.

- Я имею в виду, где ты жила до того, как тебя похитили и привезли сюда? - уточнил Красный Посох. Под упомянутой ею группой, видимо, подразумевалась бригада рабынь, куда ее приписали на острове, но эта подробность его не интересовала.

- Я из Нанкина, - ответила Джинг. - Там живут мои родители. А еще младшие брат с сестрой.

- Как ты сюда попала?

- Точно не скажу. Помню, как мы с девчонками отмечали в баре день рождения подруги. Было весело. Мы выпили, потом познакомились с какими-то парнями... Как отключилась, не помню - наверное, я тогда перебрала. А проснулась уже в трюме корабля. И там меня в первый раз избили, как только я стала задавать вопросы.

- Долго ты здесь находишься?

- Я... - Она замешкалась и даже отвлеклась от еды. - Не знаю. У нас тут нет календарей и часов. Всех, кого сюда привозят, сначала держат в подвале, не выпуская наружу. А если кричишь и ерепенишься - пичкают наркотой.

- Ты не похожа на наркоманку, - заметил Тайпан, что было сущей правдой. Джинг выглядела бледной и изможденной, но признаков наркозависимости у нее не наблюдалось.

- Просто я видела, что бывает с теми, кто сопротивляется, - пояснила она. - Испугалась, что меня тоже превратят в овощ, и быстро поняла, что лучше молчать и во всем подчиняться хозяевам.

- И что было потом?

- Меня продержали в подвале где-то месяц или около того. До тех пор, пока надзиратель не решил, что я готова идти работать. Тогда мне дали новое имя, перевели в Распредзону и зачислили в группу. А вам известно, какое сегодня число?

Тайпан назвал ей текущую дату, упомянув на всякий случай и год. Китаянка немного поразмыслила, потом удивилась:

- Ого! А вы не шутите?

- И зачем бы мне над тобой насмехаться?

- Но тогда, выходит, что я здесь уже... год и три месяца.

- Немало, - согласился он.

- А мне казалось, что гораздо меньше. Месяцев пять или шесть, - покачала она головой. - Хотя я знаю девчонок, которые говорят, будто их держат здесь и по три, и по четыре года. Наверное, они тоже ошибаются.

- Как тебе удалось сбежать из Распредзоны?

- Из Распредзоны не убежишь. Я сбежала по дороге к ней. Была ночь, лил дождь и автомобиль, на котором нас везли с работы, перевернулся. Перед глазами все закувыркалось, а потом остановилось. Девчонки визжат, охранники ругаются, а я лежу и ничегошеньки не понимаю. Потом вижу прямо перед собой выбитое стекло и выползаю из машины. И тут оказалось, что я выбралась из нее раньше всех. А когда увидела, что меня никто не охраняет... В общем, не выдержала - взяла и побежала, куда глаза глядят. Потом скрывалась в каких-то развалинах, пыталась согреться, спала вполглаза... А сегодня ночью в темноте все вдруг засверкало и загрохотало, словно война началась. Вы тоже это слышали?

- И слышал, и видел, - подтвердил Тайпан. - Самая настоящая война и случилась. С бомбами и взрывами.

- Ну вот, я опять струхнула и побежала дальше. А когда добежала до моря, то пошла вдоль берега. И пришла сюда... А вы сами-то кем будете и откуда сбежали?

- Долгая история, - отмахнулся он. - Но если согласишься уплыть со мной на юг, возможно, я расскажу тебе ее по дороге.

- Уплыть? Вон на той лодке? Домой? - Глаза Джинг взволнованно заблестели.

- Совершенно верно. Однако, я тебя за собой силком не гоню. Если ты боишься шторма, можешь отказаться. Потому что легкого путешествия я тебе точно не обещаю.

- А за нами не погонятся? Ведь если нас поймают, то наверняка убьют.

- Могут погнаться и убить. - Тайпан не стал излишне ее обнадеживать. - Но что-то подсказывает мне: после ночной бомбардировки «альбатросам» еще долго будет не до нас. А сейчас извини, мне надо доделать перед отплытием одну важную работу. - Допив сок, он поднялся со штабеля досок, на котором сидел. - Впрочем, если хочешь помочь - присоединяйся, не откажусь.

И он, оставив китаянку доедать ее скудный обед, направился заклеивать последние пробоины в лодке.

- Почему вы меня не убили? - спросила Джинг после того, как наелась, переоделась и присоединилась к Красному Посоху. - Разве на острове каждый из нас - не сам за себя? Нас наказывают, если мы проявляем сочувствие друг к другу, и награждают, когда доносим на кого-нибудь. Поэтому мы ненавидим всех одинаково: и хозяев, и друг друга. Когда я вылезла из перевернутой машины, мне хотелось, чтобы она загорелась и все, кто в ней остался, погибли. Здесь так принято думать и к этому быстро привыкаешь. Вот почему я была уверена, что вы меня убьете.

- Ты почти не ошиблась. Я выстрелил бы, используй тебя «альбатросы» в качестве приманки, - сознался Тайпан. - Тебе крупно повезло, что ты не привела за собой «хвост». Ну а так... Наверное, меня недостаточно строго наказывали за сочувствие к людям, раз я все еще на это способен. Мы с тобой товарищи по одному несчастью, а в этой лодке полным полно места. Забирайся в нее и поплыли, я не жадный.

- А что в этих крутых железных ящиках? - Она указала на трофеи Бураныча, которые, судя по всему, в лодку перетащила уже Гюрза.

- Понятия не имею, - ответил Красный Посох. И почти не соврал, ведь ему и впрямь было неведомо о содержимом сейфов. - Но если в них есть что-то ценное, в Шанхае живет одна хлебнувшая горя семья, которой это добро пригодится. А, может, и нам с тобой там что-нибудь перепадет, как знать. Но до Шанхая путь неблизкий. Сначала надо самим туда добраться, а об остальном побеспокоимся позже. Так что хватит трепать языками. Бери вон ту наждачку и зачищай обшивку вокруг оставшихся дыр. А я пока промажу клеем заплатки...

Через полчаса они спустили лодку и себя вместе с ней на воду, отцепили лебедочные тросы, завели мотор и поплыли на юг. Джинг сразу же забилась под брезент - как оказалось, от высоких волн и качки ее мутило. И Тайпан, встав у руля, досадовал на то, что она не сможет подменять его на этом посту, поскольку останавливаться на отдых им будет некогда.

И дело было вовсе не в вероятной погоне. Куда больше страшило иное: даже короткая задержка в пути грозила тем, что их настигнет очередное цунами, которые что-то зачастили в последние дни. И встречаться с которыми на этой залатанной посудине было чересчур рискованно.