Гермодверь камеры установки мы смогли открыть вручную лишь спустя несколько минут. Команда, открывавшая створку, по инструкции, была в огне-радио защитных костюмах. Это спасло им жизнь. Один из хронавтов был обожжен до неузнаваемости. Одежда обуглена. Кожа местами отслоилась. Без сознания. Умер от шока спустя пару часов. Второй прожил до утра. Он обгорел значительно меньше, но получил летальную дозу облучения. Своего товарища притащил к порталу на себе. Успел обменяться с ним парой фраз, пока тот еще был в сознании. Его слова зафиксировала регистрирующая аппаратура в боксе-изоляторе, где с ним работали медики. Увидеть и узнать ребята успели немногое. Хватило времени рассказать, пока возились с их ожогами. Потом им укололи морфий, а спецтранспорт, прибывший к утру, чтобы забрать их в клинику радиологии пригодился уже другим. Нашим медикам. Не знаю, что с ними стало потом. Они к нам уже не вернулись. А комплекс пришлось закрыть. Все оборудование и конструкции излучало "гамму", словно было частью активной зоны.
Так что же мы услышали из записей? А вот что: один из исследователей попал в поле зрения охраны и даже удостоверение офицера КГБ не избавило его от подозрений. Вооруженные ребята в "химзащите" с автоматами за плечами быстро "скрутили" его и повели на центральный пост охраны. Второй, случайно отставший хронавт, видел эту сцену из-за угла коридора. Предпочел не вмешиваться сразу, а проследить ситуацию до более удобного места. По пути он прихватил с подоконника забытый кем-то из сотрудников номер "Правды". Газета, к сожалению сгорела, но заголовок о военном положении и провокации НАТО в Польше, во всю передовицу, он запомнил. Центральный пост охраны, похоже, располагался где-то в другом здании. Почти нагнав товарища и охранников, он оказался у застекленного надземного перехода, когда, как он сказал, ночь стала яркой, как полдень. Его спасло лишь то, что сам он еще не вышел в застекленный коридор из-под прикрытия стен. Зажмурился рефлекторно... Через несколько секунд, когда вернулась способность различать направление и силуэты, назвать это зрением в полной мере было уже нельзя, он подбежал на зов товарища и быстро потащил его по памяти в подвал, к порталу, надеясь на чудо и надежность нашей аппаратуры. Где был первый взрыв и как устояло здание мы так и не поняли. Второй взрыв накрыл их уже при входе в портал. Мы не знаем, что это было. Возможно прямое попадание ядерного боеприпаса в реакторный корпус. Все выводы, к которым свелись анализы доклада - в 1991 году произошла ядерная война. Здание 4 блока ЧАЭС разрушено. Дальнейшее использование его, как конечной точки портала для перемещения во времени невозможно. Использование лаборатории, в виду значительного радиоактивного заражения и сильного повреждения оборудования - небезопасно и нецелесообразно. По инструкции, собрав все журналы и материалы исследований мы подготовились к эвакуации. А потом началось самое неожиданное.
Анализ данных привел к совершенно парадоксальным выводам: перемещение во времени могло совмещаться с перемещением в пространстве. Причем перемещаться могли весьма значительные массы вещества и объемы энергии. Так, например, в момент разрушения активной зоны 4 блока большая часть уранового топлива "улетела" в 1991, а поток нейтронного излучения от первого взрыва в 1991м привел к лавинообразному нарастанию мощности и дестабилизации активной зоны в 1986м...
Следующим этапом исследований и задачей серии опытов стало создание пространственно-временных порталов в заданные точки пространства и времени. На "той стороне" в этот раз не было никаких специально оборудованных помещений и устройств для фиксации и наводки портала. Серия опытов завершилась успешно. Но это привело лишь к усилению режима секретности и уровня изоляции лабораторного комплекса. Кураторы объяснили это тем, что любая утечка информации по нашей программе приводила к немедленному массированному ядерному удару по СССР в будущем.
В конечном счете эксплуатация опытной установки перешла полностью в ведение КГБ, а нас перевели на новое перспективное направление исследований. Его начали развивать сразу после войны, основываясь на разработках аннанербе. Фашисты хотели иметь возможность внушать массам людей во фронтовой полосе одновременно непреодолимый ужас, либо воодушевление. Зона влияния должна быть направленной и значительной по площади. Определенных успехов в этой области им удалось достичь, но все уперлось в мобильность установок и эффективную мощность. Гигантские генераторы были способны создать поле лишь в непосредственной близости. Для перевозки установки требовались несколько железнодорожных составов и почти сутки на монтаж. Боевой ценности эта программа не имела и ближе к концу войны была заброшена. Это позволило сохраниться небольшому количеству информации и оборудования, на уничтожение которых у фашистов попросту не хватило времени и сил. По оставшимся крохам информации проект к середине 50х годов удалось воспроизвести и значительно развить. Наши исследователи не смогли уменьшить объемы оборудования, но смогли значительно увеличить дистанцию эффективного действия и точность наведения. Установка более не нуждалась в мобильности, а гамма возможных воздействий значительно расширилась... Например революционные события на Кубе начались не самопроизвольно.
Я не был знаком с группой, начинавшей работу над проектом, но Лебедев, чей коллектив вел разработку антенн, мне хорошо знаком. Мы даже дружили одно время, пока их не перевели в другую лабораторию...
Проект постоянно расширялся. В него включались все новые группы исследователей. Направление генераторов и антенн развивалось вполне успешно, а система модуляции сигнала оставляла желать лучшего. Все, как и в самом начале, зависело от оператора. Источником сигнала по прежнему оставался человек. А его физические возможности по концентрации и выносливости не позволяли вести передачу непрерывно. До нашего включения в исследования был разработан ряд методик по расширению возможностей оператора специальными фармакологическими препаратами. Также была создана капсула гидрорелаксации. Ее совершенствование и было доверено нашему коллективу.
Эффективность оператора выросла многократно, но с физиологией не поспоришь. Больше 6 - 8 часов работу продолжать было невозможно. Сама собой встала задача обеспечить смену оператора без прекращения передачи. И мы разработали методику плавного введения второго оператора в рабочее состояние, не прекращая вещания первым. В процессе исследования мы обнаружили эффект смешения сознаний двух телепатов во время передачи управления. В этот момент качество сигнала возрастало многократно. Было решено испытать возможность работы в тандеме. Результат превзошел самые смелые ожидания: вместо передачи простых мысленных приказов и эмоционального фона мы смогли транслировать достаточно сложные последовательности команд и эмоциональных состояний! В дальнейшем мы выяснили предел возможного увеличения числа операторов. Стабильную работу установки удавалось продолжать при максимум двенадцати занятых капсулах. При этом удавалось достичь практически полного слияния сознаний! Межличностные барьеры отсутствовали полностью! Операторы после опыта еще некоторое время были способны воспринимать мысли и чувства друг друга без помощи техники. Сила массового - общего телепатического сознания ( О - сознания, как мы его потом назвали) превзошла все, что мы фиксировали ранее.
Стабильные результаты и исключительное качество таковых побудили руководство к проведению "полевых" исследований. При этом были абсолютно исключены опасные последствия для общества и отдельных личностей. Площадками для тестов становились общественные мероприятия типа митингов, шествий, фестивалей и концертов. Общие синхронные действия массы людей при этом не вызывали никаких подозрений. Все испытания также прошли успешно. Возникла потребность какого-либо "глобального" достижения. И высшим руководством было принято решение обеспечить нашими силами "правильный" настрой при подписании нового Союзного Договора в августе 1991 года в Москве. Как дальше развивались события вы, наверное знаете из учебников...
