– Не плачь, Бусинка, – мэр устремился к белке, – я во всём разберусь!

Зловред сжался и попытался спрятаться под цилиндром.

– Ай-яй! – мэр покачал серой головой, – какая шишка!

– Карк шляпу носить?! – раздался голос позади.

– Пустяки! – Длинноус махнул пухлой лапой. – Можно сшить квадратную шляпу! А ещё, если на шишку не смотреть и не думать о ней, она исчезает. Давайте отвернёмся и не будем смотреть на шишку Бусинки! А я пока расскажу, что случилось с её прекрасным садом.

– Вы что же, знаете? – с восторгом спросил Трюфель-Пуфель.

– Разумеется! – ответил кот. – Я – ваш мэр и всё знаю!

Звери дружно отвернулись и навострили уши.

Длинноус продолжал:

– В сад Бусинки забрела шайка кротов-шахтёров. Тёмные и безграмотные звери. Представьте себе, они думали, что там есть золото!

– Оох! – подивились все.

– Но не волнуйтесь, мы с помощником их поймали, – успокоил всех мэр. – Пришлось рисовать на песке, чтобы объяснить, что они забрели в чужой сад. Кроты извинились и вернулись в свои шахты.

От удивления Арахис забыл, что нужно стоять отвернувшись. Глупо улыбаясь, пёс спросил:

– А там правда есть золото?

Мэр бросил на пса недовольный взгляд:

– Естественно, нет! – Длинноус рассмеялся. – В саду Бусинки нет никакого золота. Есть только неприятности.

– Какие неприятности? – вздрогнула Бусинка.

– Страшные! – сверкнул глазами Зловред.

Напуганные звери зашептались. Карлита возмущённо завертелась:

– Кар! Как стррашно жить!

Кот призвал к порядку:

– Тише-тише. Я говорю о ямах и оврагах. Жить в таком доме невозможно! Но я кое-что придумал, – выждав момент, Длинноус торжественно произнёс:

– Как мэр этого города я принимаю решение: Бусинка переезжает в новый дом! В самом центре. Может, это немного скрасит горе от потери золотого ореха?

Звери закивали. Зловред так активно закивал, что чуть не потерял свой цилиндр.

– Это прекрасно! – Бусинка была в восторге. – Наконец я смогу собрать всех друзей и устрою лучшую вечеринку!

Длинноус удовлетворённо кивнул:

– Ты переезжаешь сегодня же!

– Карк благорродно! – забила в крылья Карлита. – Господин мэрр в очерредной рраз прроявил мудррость и ширроту души.

Раздались крики «ура!» и «наш мэр великолепен!». Бусинка бросилась на шею спасителю. От неожиданности кот нервно затряс хвостом.

– А что делать с брратьями? – вспомнила ворона. – Опять им всё сойдет с лап?

– О! Я обязательно присмотрю за ними, – Длинноус сощурил зелёные глаза. – От них действительно слишком много неприятностей.

Тюбик повесил нос.

– Но мы правда не брали орех! – взмолился Арахис. – Мы хорошие! Я – ваш поклонник…

– Увидим, – прервал его кот. – Сейчас мне некогда с этим разбираться. – Длинноус разжал цепкие лапы белки. – Нужно позаботиться о том, чтобы воробьи гоняли мух, а не дрались.

Мэр бросил на Зловреда многозначительный взгляд. Крыс сжался и поплёлся за котом, ни с кем не попрощавшись.

– Господин мэрр! Научите его, карк рразговаривать с уважаемой птицей! И с самой популяррной белкой! – прокричала ворона, когда кот и крыса достигли первых деревьев.

Длинноус с улыбкой помахал в ответ.

– Надо же, какой тонкий слух! – восхитился Трюфель-Пуфель. – Как только он услышал, что у Бусинки украли орех?! Наш мэр уникален!

Хромающий кот и его помощник скрылись из виду. Тогда белка сердито прошептала Тюбику и Арахису:

– Я с вас глаз не спущу! Думаете, всех обхитрили?! У меня голова не только для того, чтобы красивые шляпы носить, – белка запнулась. – А… а ещё и думать!

– Кар! Карнечно, думать! – поддакнула Карлита. – Все знают, что ты умная и популяррная, – ворона с чувством приложила крыло к груди. Затем жадно потянулась к ушам белки:

– Дай поносить серрёжки?

Бусинка отмахнулась и продолжила наступать на братьев:

– Может, вы не похитители, но наверняка сообщники! Я от вас не отстану, пока не вернёте орех.

– А мы сами решили, что поможем найти вора, – прервал её Тюбик, который всё это время молчал.

– Вы готовы рисковать собой? – Трюфель-Пуфель испуганно округлил глаза. – Это очень опасно!

– Мы готовы, – повторил Тюбик. – Мы виноваты в том, что орех украли.

Звери, потрясённые, замолчали. Было слышно, как пролетела муха. И, удивившись, врезалась в морду Хомы. Нос у хомяка зачесался. Судорожно зажимая рот лапками, Хома старался не чихнуть.

Сорвавшись, хомяк понёсся прочь, наступая на массивные щёки. И скрылся в лесной чаще. Раздалось громкое «аааапчхииии». Кусты с деревьями затряслись. Неизвестно откуда, на поляну выскочил резиновый мяч и угодил в Арахиса.

– Как это готовы? – взвизгнул Арахис и потёр ушибленное место. – Я вот не готов! Я ни в чём не виноват!

– Всё хорошо, – успокоил его Тюбик. – У меня есть план.

Звериный город спал. А может, не спал, только делал вид. Ведь где-то скрывался коварный преступник, похитивший золотой орех. Зловещая темнота накрыла город.

На окраине дремучий лес и вовсе затаил дыхание, готовясь к чему-то невероятному. К чему-то, что навсегда изменит всё вокруг.

Лишь обитатели старой конуры на улице под названием Дуют Ветра упорно не хотели быть как все и бояться. Впрочем, ничего удивительного: маленькая конура, где в столь поздний час горел свет, принадлежала братьям Гавв.

Стены прогнили и покосились от ветра. Разбитое окно залеплено скотчем. Снаружи жилище выглядело не очень уютным. А внутри оно было ещё страннее. Всю его левую половину занимали стеллажи с непонятными железными, стеклянными и деревянными приборами. Они шипели, гудели и вращали маятниками. Каждую минуту что-то бурлило, взрывалось или взлетало под потолок. Как ни удивительно, в происходящем наблюдался порядок. Пёс Тюбик всё свободное время посвящал своим изобретениям.

Правая половина конуры была полной противоположностью левой и словно кричала «караул», утопая в разбросанных тут и там кучах яркого хлама: тряпок, бумаг, красок, кистей и прочего. У стены стояло старое потемневшее зеркало. С него небрежно свисала бумажная корона, клоунский нос и деревянный меч на веревочке. Пёс Арахис любил воображать перед зеркалом или читать вслух стихи собственного сочинения.

В центре стоял кривоногий стол. По углам – деревянные лавки, на которых неприхотливые братья спали. Сверху торчала ничем не прикрытая одинокая лампочка. Занавесок на окнах не было. Как, впрочем, и скатерти на столе. Запаха пищи конура тоже давно не чуяла.

Радостно возбуждённый, пёс Тюбик рылся в необъятном чемодане со старыми вещами:

– Наконец-то! Настоящее дело! Теперь мы всем докажем, что Братья Гавв на что-то способны!

– Конечно! Это будет проще, чем ловить блох дуршлагом, – поддакнул Арахис, который валялся на лавке и сочинял стихи.

– Кто же ловит блох дуршлагом? – на минуту остановился Тюбик.

– Не знаю, бывают глупцы, – буркнул Арахис и уткнулся носом в лист бумаги. – Только вдруг мы не справимся? Не сможем найти золотой орех. Что тогда?