Во время учёбы таблетки всё-таки я старался не принимать, они сильно тормозили процессы в мозгу и не давали концентрироваться. Но я и без них был заметно медлительнее. После биологии опять остался последним собирать вещи, не считая Пола, который хотел поговорить с преподавателем о чем-то. Я выскользнул за дверь, когда услышал, что он просит ещё один учебник по биологии:
– Пол! – раздражённо сказал учитель, – Вы уже биологию лучше меня знаете, может пригласите на свидание в конце концов?
Что ответил Пол я так и не услышал, но на завтрак пришёл с улыбкой, которая тут же угасла при виде Кеннета. Нет, мне с ним свидания точно не ждать. Всё зашло слишком далеко.
Когда настало время физкультуры, я жалел, что не припрятал пачку таблеток в кармане. Нам предстояло первое занятие на улице – кросс, и за окном было ужасно мерзко, пару дней назад лил дождь. Тренер объяснял маршрут – бежать предстояло в пролеске, потому что трек был слишком скользкий, но я особо не слушал. Я смотрел на Арчи с Ричи. Парни пихались и толкались, пытаясь защекотать друг друга. Они были такими весёлыми и беспечными, и, мне кажется, совсем не понимали своей удачи. Я закусил губу от зависти. Хотел бы я так подшучивать с Кеннетом, не бояться обнять его при всех или потрепать по волосам, а он бы в ответ щекотал меня до слёз из глаз.
– Только не говори, что влюбился в одного из этих шутов? – тихо прозвучал знакомый голос пугающе близко. Альфа стоял рядом со мной и прожигал взглядом, руки его сжались в кулаки. Я было открыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но тренер скомандовал: “На старт!”, и мы побежали.
Я бежал последним. Сегодня я был ещё медлительней и слабей, чем обычно, из-за таблеток, поэтому совсем отстал от группы. Нога заплеталась одна за другую, я то и дело проскальзывал подошвой кроссовок по прелой траве, которая из-за дождя превратилась в кашу. Мыслями я был совсем не здесь, поэтому не заметил очередной корень дерева, торчащий из-под земли. Носок зацепился за него, и я полетел вниз.
Закричал я больше от страха, чем от боли. А когда попытался встать, пачкая руки в грязи, понял, что подвернул ногу. Я застонал и громко чёртыхнулся, думая, что меня никто не слышит.
– Что случилось? – Кеннет возник из ниоткуда. Я был уверен, что он убежал далеко вперёд, но альфа свернул в мою сторону и присел рядом.
– Нога, – кивнул я. Он попытался дотронуться, чтобы осмотреть, но я дёрнулся и снова застонал от боли, – не надо. Я сам справлюсь.
– Мэл! – рявкнул он, – у тебя походу растяжение. Не время строить из себя недотрогу.
– Ты не понимаешь, – голос мой дрогнул, когда он потянулся ко мне, и я стал отползать, – нет. Не надо. Пожалуйста…
Но он меня не услышал. Кеннет поднялся на ноги, закинул мою руку себе на плечо и поднял на руки словно пушинку. Всего на секунду на лице альфы отразилось недоумение, а через мгновение он уже нес меня через лес, больно впиваясь пальцами в районе колена и рёбер. Он был в бешенстве.
Мне оставалось только тихо плакать, но когда показался главный корпус, я заметно начал нервничать:
– Только не на руках, Кеннет, – взмолился я, – пожалуйста, только не на руках.
И только когда мы почти вышли из леса, но были скрыты редкими деревьями от других учеников, которые уже давно вернулись с кросса, он нехотя опустил меня на землю, придерживая за талию. Кеннет покрепче обхватил мой хрупкий стан так, что я почти не касался ногами земли. Его рука легла прямо на рёбра, которые он мог сейчас с лёгкостью пересчитать, и я буквально слышал, как скрипят его зубы от злости.
Со стороны картина выглядела вполне себе безобидной: один ученик помогает другому добраться до медпункта – только и всего. Мы кое-как доковыляли до кабинета, и он опустил меня на кушетку перед обеспокоенным медбратом.
– Можно Вас на секунду? – спросил альфа его, и они вышли из кабинета. О, нет! Он сейчас ему всё расскажет. Я пропал! Я прислушался к их разговору, но как назло ничего не слышал, потом в кабинет вернулся один только медбрат.
– Мне нужно осмотреть ногу, – осторожно сказал он, – тот студент… он сказал, что у вас боязнь прикосновений? – я активно закивал. Мой заплаканный вид был сейчас лучшим подтверждением моим словам. Медбрат понимающе кивнул, – тогда снимайте ботинок, я вам дам мазь и бинт, а вы сами всё сделаете. Хорошо?
– Хорошо, – всхлипнул я.
– У вас больше ничего не болит? – всё так же осторожно спросил мужчина.
Я только помотал головой.
Всё же медбрат немного приврал, и сначала мне пришлось лежать с компрессом около часа, чтобы снять отёк. К тому моменту от холода я уже не чувствовал ни боли, ни ноги. Потом ещё час лежал с мазью, чтобы та лучше впиталась. И только после этого, когда я забинтовал ногу, работник отпустил меня до своего корпуса, строго-настрого наказав постельный режим.
Пока никого не было в спальне, я быстро переоделся и забрался в постель, попытался сосредоточиться на какой-то книге, которую взял в библиотеке, но настроение было хуже некуда. Я просто хотел, чтобы этот ужасный день кончился. Вечером приходили Арчи и Ричи, принесли мне ужин и сказали, что не отстанут, пока я всё не съем. Но я только поковырял вилкой в пюре и съел пару кусочков курицы, больше в меня не лезло. Я заверил их, что со мной всё в порядке и выпроводил – по их виду было понятно, что они снова задумали какой-то розыгрыш и не могли усидеть на месте.
Часов в десять комната наполнилась шумом – все готовились ко сну, кто-то то и дело спрашивал меня о самочувствии. Я натягивал улыбку и говорил, что завтра буду как огурчик. Кеннет же даже не смотрел в мою сторону. Пришёл часов в одиннадцать и сразу засопел. Мне, в отличие от него, спать совсем не хотелось. Я ждал, пока все уснут, чтобы пойти в душ и смыть с себя сегодняшний день. Я все ещё пах потом, лесом и прелой листвой. Поэтому когда по комнате начало раздаваться мерное дыхание, а часы показывали половину второго, я встал и похромал в ванную. Как обычно не стал включать свет, просто позволил струям горячей воды согреть меня и утешить.
– Знаешь, я, наверное, и правда тупой, – услышал я за спиной, как только выключил воду, и сердце ушло в пятки, – не понять самого очевидного. Столько месяцев пристально наблюдать и быть таким слепым.
– Кеннет…
– Я ещё не договорил! Я просто…Я просто не думал, что все могут оказаться ещё тупее меня, понимаешь? Ну то есть как, как он может быть не-альфой, если он учится здесь? Вот только…Как он может быть так равнодушен к спорту и местной еде? Как его лицо может быть в сто раз милее любого другого? Как его запах на моей толстовке может быть таким сладким? Как он может так смотреть, и так говорить, и так двигаться? Задай я все эти вопросы, я бы сделал что-нибудь гораздо раньше, – от этих слов по телу побежали мурашки, – но разве меня можно винить? Я всего лишь хотел видеть того, кого видели остальные – альфу. И, надо сказать, ты был прав. С самого начала ты был прав. В том, что не давал до себя дотронуться или не показывал нагого тела. Потому что, ох… Но хуже всего то, что я пофиксился на одном и том же вопросе: что он скрывает под одеждой? Я представлял себе страшные шрамы, или язвы, или не знаю. А ты скрывал под ней… омегу?
Кеннет на секунду замолчал, и я понял, что это мой шанс задать главный вопрос:
– Что ты хочешь за своё молчание? – нервно сглотнул я, всё ещё стоя спиной к нему.
– Дурак! – он подошёл ко мне, и я ощутил его дыхание на собственной шее. У меня волосы встали дыбом, а потом я почувствовал, как он прикоснулся своими ладонями к моей талии и мягко захватил в кольцо рук, прижимая к себе. Я чувствовал, как его пижама намокает, – я же думал, что с ума схожу. Думал, что влюбился в альфу. Даже, – он помедлил, – перед родителями каминг-аут сделал.
Я не смог сдержать нервного смешка.
– Смешно тебе? – Альфа развернул меня одним движением, и теперь мы стояли лицом к лицу. В темноте черты его лица были ещё резче, острее, но на губах играла несмелая улыбка. Я обхватил его руками и зарылся носом в шею, он в ответ прижал меня ещё крепче.
