Арчи и Коул застрочили на своих карточках ответы, а Кеннет закономерно завис – история у него шла туже всего, точнее даже, даты, но они были основным элементом вопросов по истории. Ребята сдали свои ответы, и я мельком увидел, что они ответили правильно – “1707”.

– Ну же, Кеннет, – подбодрил я, – напряги свои королевские извилины.

Альфа отмер и написал ответ – “1807”. Я вздохнул и сказал, что на сегодня занятие окончено. Вон, уже, ребёнок в отключке. Я порывался его растолкать, но меня остановил Арчи:

– Коул, донеси малыша. Тебе же не сложно? – и подмигнул.

– Я покажу дорогу, – недовольно скривился я, накинув свою куртку на плечи Ари, чтоб не разбудить холодом и заодно скрыть настоящий запах от навязчивой пантеры. А что? Я с Кеннетом в этом согласен – пусть хотя бы немного помучается, думая, что в альфу втюхался.

Ариэль что-то промяукал, когда Коул закинул его руки себе на плечи и подхватил под попу. Малыш поелозил, устраиваясь поудобней, и мы отправились в нужный корпус. Туда шли молча, чтобы не разбудить Ари. Консьерж без проблем пропустил нас, завидев ценную ношу.

Я откинул покрывало с единственной свободной постели в спальне и сел. Коул понял, что я задумал, поэтому опустил спящего Ари так, чтобы его ноги оказались у меня, и я принялся расшнуровывать его ботиночки и выпутывать из верхней одежды. А альфа тем временем пребывал в недоумении. Он, как и я в самом начале, теперь заметил, что Ари-то не сильно от своих ровесников отличается. Это на фоне нас, жирафов, он казался миниатюрным, а сейчас Коул видимо и вправду начал “понимать”, что влюбился в альфу. Просто в очень молоденького.

– Мэл, – осторожно начал он, когда мы шли к своему корпусу, – я хочу извиниться.

– За что?

– Ну, за то, что наговорил вам с Кеннетом. Я ведь, правда, завидовал. Я на самом деле не ненавистник нетрадиционных пар.

Я закусил губу, чтобы не засмеяться. Ну конечно, ты не ненавистник. Ты же прямо сейчас считаешь себя одним из представителей меньшинства.

– Извинения приняты, – кивнул я, когда мы дошли до крыльца, и я увидел тёмный силуэт, привалившийся к каменной стене.

Коул пошёл спать, а я переплёл пальцы с Кеннетом, и отправился в душевую, время на часах было как раз для того, чтобы я спокойно мог помыться. Или неспокойно, потому что как только мы пришли в нужную комнату, Кеннет тут же усадил меня на мраморную столешницу умывальников, вклиниваясь меж моих ног.

– Нет-нет–нет, – взмолился я, пока он покрывал поцелуями мою шею, – я хочу спать.

Кеннет опустил руку на мою промежность:

– А малыш Малкольм не хочет. И кому же мне верить?

– Чёрт с тобой, – выругался я и подарил альфе жаркий поцелуй, – только давай переместимся куда-нибудь помягче?

Кеннет легко подхватил меня на руки, сел на какой-то пуфик прямо посреди раздевалки, а меня усадил на колени лицом к себе. Чтобы не терять времени, мы избавились только от штанов и белья, а верхнюю одежду позадирали друг другу до подмышек, тихонько посмеиваясь над собственным нетерпением.

– Ну, вот, а теперь можно и поговорить, – выдохнул Кеннет, когда я уже плотно сидел на его узле, пытаясь поймать дыхание, – в следующие двадцать минут ты точно никуда не сбежишь.

– Ах, ты, обманщик, – я погладил его по влажной спине одной рукой, а пальцы другой запустил в копну тёмно-бордовых волос, массируя затылок. Я не злился на Кеннета по-настоящему, просто не хотел признаваться в собственных сомнениях, поэтому, да, избегал неприятного разговора.

– С тобой, как я понял, по-другому пока нельзя, – ухмыльнулся он и положил ладони на мой голый зад, согревая своим теплом, – ну, рассказывай, что за тёмные мысли роятся в твоей миленькой светлой головке?

– Я…не уверен, что мы сможем выиграть.

– Мэл, скажи, я когда-нибудь тебе лгал?

– Нет, в нашей паре этим занимаюсь я.

– Тогда слушай внимательно: мы выиграем.

Время летело с неумолимой скоростью: за окном всё зеленело, студенты отчаянно пытались подтянуть хвосты, а шестеро нас собиралось на трёхдневную вылазку из академии с целью – взять кубок имени Георга Третьего.

Сам турнир проходил в модном пятизвездочном отеле. Интеллектуальный конкурс – в огромном конференц-зале, творческий – в концертном, а спортивный, так как на улице стояло начало мая – на открытой волейбольной площадке с отборным белоснежным песком. На удобства директор, а точнее его секретарь, не поскупился, поэтому нам достались три роскошных двухместных номера. Я порывался было занять номер с Ари, но Кеннет довольно красочно описал на ушко мне всё то, что Ариэлю придется увидеть, если он будет приходить ко мне “в гости” по ночам, поэтому малыша пришлось селить с пантерой, не то, чтобы кто-то из них двоих жаловался.

На конкурсе была какая-то замысловатая система подсчёта баллов, в которой чёрт ногу сломит, но главным было одно: двадцать команд-участников и состязаться с каждой во всех трёх этапах нам не предстояло. Тем более, что творческий конкурс был вообще типа бонуса, как я понял, потому что никто к нему особенно серьёзно не подходил. В том числе и организаторы. А для оставшихся двух надо было тянуть жребий и состязаться с командой под таким же номером. А потом баллы, по-моему, подсчитывались по формуле среднего значения или что-то типа того.

На собрании капитанов команд для жеребьёвки я заметно нервничал. Кусал губы и гипнотизировал взглядом остальных участников, приклеившись взглядом в конце концов к одному альфе в идеально подогнанной по фигуре военной форме и молился, чтобы он не вытащил тот же номер, что и я. В военных академиях таких проколов как лже-альфы среди курсантов наверняка не бывает.

Повезло. Нам достались какие-то парни из восточной Европы, которые явно впервые участвовали в состязании такого масштаба, что давало нам приличную фору перед ними. Оставалось только не облажаться самим.

Первый этап – интеллектуальный – был настолько нудным и долгим, что на нём заскучал даже я. Сначала нас мучили командными ответами на время, потом был какой-то непонятный блиц-опрос, а в конце надо было давать индивидуальные ответы по случайно выпадавшим на табло темам. Впрочем, в конце конкурса мне всё-таки удалось понервничать. По закону Мёрфи Кеннету выпала его “любимая” тема.

– История, – огласил ведущий.

Я мгновенно окаменел и голоса начали доноситься глухо и с большой задержкой.

– Ваш вопрос: какой монарх Шотландии пришёл к власти, убив своего предшественника Кеннета Третьего?

– Мой ответ: Малкольм Второй, господин ведущий.

– Дополнительные баллы даются за ответ на уточняющий вопрос: какое было прозвище у этого монарха?

– Разрушитель, господин ведущий.

– Браво! Вы правильно ответили на основной и дополнительный вопросы.

В себя я пришёл, когда Кеннет в нашем номере протягивал мне стакан воды.

– Мистика какая-то, – бормотал я.

– Ну, – пожал плечами Кеннет, – новичкам везёт. Вот завтра…

– Волейбол, – закончил я за него, смутно вспоминая, что парни из восточной Европы не выглядели такими уж хлюпиками. А когда на следующий день мы встретились на волейбольной площадке, то сомнений в том, что нам хорошенько придется побороться за победу, не осталось.

Я пытался держать себя в руках, а, вот, Ари забуксовал в самом ещё начале, сходу подарив три очка противникам из-за несостоявшихся подач. Мальчик разволновался, глазки снова стали блюдцами, а губки начали подрагивать, но в этот раз ситуацию спас Коул. Он подошёл к нему, и краем уха я услышал обрывок фразы: “Котёнок, давай, как я тебя учил”. Ребёнок выдохнул, подбросил мяч вверх и тот, наконец, перелетел через сетку.

Выиграли мы с небольшим разрывом, но выиграли. Просто потому что противники, увидев в Ари слабое звено, предсказуемо начали строить свою атаку вокруг него, а мы поспешили этим воспользоваться.

На радостях я после удачного матча запрыгнул на Кеннета и слез с него только после двух оргазмов и совершенно без сил. А этот прохвост вдруг куда-то засобирался.