Никки шёл домой и ел мороженое нарочито не спеша. Мама редко готовила мороженое, а о покупном речи вообще не было, поэтому Никки хотел запомнить каждую каплю лакомства. Он подошёл к подъезду собственного дома, и отчего-то по спине его побежали мурашки, но Никки не придал этому значения, он свалил всё на мороженое. Омега поднялся на свой этаж старенькой пятиэтажки и застыл как вкопанный. Рожок в его руке треснул и порядком подтаявшее мороженое полилось сквозь пальцы, пачкая край рубашки. На ступеньках около двери Никки сидел его насильник.

Хантер подпирал голову руками, глубоко задумавшись, но тихий звук треснувшей вафли и пробуждающий аромат свежести заставили его поднять голову.

В горле Никки застрял крик, а ноги предательски задрожали. Хантер ощутил понятный страх, а Никки удивился появившемуся чувству вины – не своей вины. Альфа и омега с минуту смотрели друг на друга, а потом Никки тихо прохрипел:

– Родители будут с минуты на минуту, – он вспоминал, что мама вернётся со смены только через неделю, а папа приедет с рейса – через месяц.

Хантер понимающе кивнул, делая вид, что поверил. Они еще немного постояли, тупо уставившись друг на друга.

– Я хочу домой, – тихо сказал Никки. И Хантер попятился прочь от двери, поднимаясь вверх по лестнице, освобождая проход.

– Я не уйду, пока ты что-нибудь мне не сделаешь, пока не отомстишь, – уточнил Хантер, прежде чем Никки захлопнул перед ним дверь.

– Тогда тебе придётся сидеть здесь вечно, – и тогда дверь закрылась.

Никки сполз по двери, пытаясь унять дыхание.

“Что это было?” – думал он, вспоминая фразу альфы.

Как только Никки пришёл в себя, тут же набрал знакомый номер:

– Лео? Он тут.

Хантер немного задремал, пока несколько часов сидел на ступеньках подъезда – к ночи заметно похолодало.

– Эй! – окликнул его кто-то. Хантер разомкнул глаза и увидел перед собой миловидное лицо, в нос тут же ударил приторно-сладкий запах, но дернуться альфа не посмел – незнакомый омега приставил здоровенный нож к его горлу.

– Спокойно, – тихо сказал альфа, поднимая руки.

– Лео, прошу тебя, – заскулил где-то сбоку Никки, – не делай этого.

– Да, Лео, – повторил Хантер, – не делай этого.

– Заткнись! – скомандовал Лео.

Никки снова заскулил. Лео бросил быстрый взгляд на Никки, но Хантер успел уловить это. В недоумении он уставился на Никки сам, не веря, что до него доносится эхо беспокойства Никки. Беспокойства Никки за них двоих.

“Что не так с этим омегой?” – подумал альфа.

– Оставь нас, Николас, – всё так же спокойно ответил Хантер, не сводя взгляда с Лео, и всё же добавил, чувствуя нарастающее волнение омеги, – твой друг ничего не сделает.

Нож сильнее вжался в кожу под скулой.

– Лео? – пискнул Никки.

– Обещаю, – выдохнул омега и немного ослабил давление.

Никки спрятался за дверь, но вслушивался в каждый шорох, иногда поглядывал в глазок. Как назло альфа и Лео разговаривали слишком тихо, чтобы разобрать.

– Я соврал ему, – злобно ухмыльнулся Лео.

– Ты любишь его, – сделал вывод Хантер.

– Чертовски проницательно.

– Он боится. За тебя, – Хантер тоже немного приврал. Новость о том, что альфа знает, что чувствует омега за дверью, не заставила Лео даже бровью пошевелить, и Хантер сделал ещё один вывод, – ты знаешь, что мы Истинные.

– Он не знает, – парировал Лео, – и не узнает. А теперь убирайся.

– Ты не оставляешь ему выбора.

– Какого выбора?

– Прогнать меня самому.

– Он никогда этого не сделает. Никки, – Лео на секунду запнулся, мысленно чёртыхаясь из-за того, что выдал имя друга, – не умеет испытывать ненависть. В нашей паре эта способность целиком досталась мне. Убирайся.

– Вот так просто? Просто уйду, и ничего мне не будет?

Омега промолчал в ответ.

– Дай мне поговорить с ним, – сделал ещё одну попытку альфа, – дай мне попросить прощения.

С минуту Лео обдумывал слова Хантера, потом всё-таки согласился и опустил нож. Хантер поборол в себе желание взять верх над ситуацией и послушно продолжил сидеть смирно. Лео же скрылся ненадолго за дверью, послышался короткий спор, и вскоре оба омеги стояли перед альфой и смотрели сверху вниз на него.

– Как тебя зовут? – спросил Никки, после того как смог унять дрожь в руках.

– Не надо.

– Что “не надо”?

– Не надо очеловечивать меня, – на лице Хантера отразилась боль.

Никки только лишь недовольно вздохнул и повторил вопрос:

– Как тебя зовут?

– Хантер, – сдался альфа.

– Зачем ты пришёл, Хантер?

– Я хочу попросить прощения.

– Ну так проси, – пожал плечами омега.

– Прости, что изнасиловал тебя.

– Прощаю, – выдохнул Никки и повернулся, чтобы уйти. Хантер же оторопело посмотрел на Никки, потом перевёл взгляд на Лео, который всем видом показывал: “я же говорил”.

– Вот так просто? – возмутился альфа, – и ты не хочешь заставить меня страдать?!

– Ох, Хантер, – омега вдруг развернулся и посмотрел в глаза Хантеру, – ты и так страдаешь, я знаю. Чувствую.

“Почему-то”, – добавил Никки про себя.

Лео демонстративно взял Никки под локоть, и омеги засобирались уходить.

– Подождите, – снова остановил их Хантер, – мне нужно сделать фото.

Мальчики с недоумением переглянулись.

– И больше я вас не побеспокою, – заверил Хантер.

Он медленно достал телефон, Лео не удержался от того, чтобы показать в кадре средний палец, а Никки застыл на фото, с одним закатанным рукавом.

Неделю спустя Никки возвращался с работы окрылённым. Он очень любил, когда мама приезжала со смены, и старался как можно больше времени посвятить ей в её выходные. Эйфория от так удачно разрешившейся заварухи вокруг его персоны долго не отпускала его, казалось, что ничего не может его расстроить. Но как только Никки переступил порог, в нос тут же ударила порция разгорячённого воздуха. Он услышал приглушённые голоса на кухне и поспешил на звук.

Конечно, там он увидел Хантера, сидящего за их семейным столом, благодарящего маму Никки за чай.

– О, Никки, – всплеснула руками мама, когда увидела сына. Никки же не отрываясь буравил взглядом Хантера, – ты так вовремя! Твой друг…

– Уже уходит, – оборвал Никки.

– Никки! – шикнула мама, удивлённая таким грубым ответом.

– Это правда, миссис Рид, – кивнул Хантер, всё ещё глядя на омегу.

– Я провожу, – процедил мальчик.

Второй ботинок Хантеру пришлось завязывать уже в подъезде, но уходить не спешил. Он поднялся и пошире расправил плечи, чем заставил омегу поёжиться.

– Стоит мне закричать – мама вызовет полицию, – пригрозил Никки.

– И правильно сделает, – кивнул альфа, – это нужно было сделать ещё две недели назад. Какого хрена ты это не сделал?

Никки закусил губу. Похоже, он ещё намучается с этим Хантером. Но он давно пообещал себе, что никто из-за него не будет страдать. И Никки сдержит своё обещание.

– Ты обещал, что больше не побеспокоишь, – напомнил ему Никки вместо ответа на вопрос. Хантер давно забыл, что говорил такое, будто даже и не запоминал никогда.

– Ты должен отомстить мне, – проигнорировал фразу омеги Хантер.

– Я тебе ничего не должен, – губа Никки предательски задрожала. Весь этот разговор навевал плохие воспоминания, – почему ты не можешь просто всё забыть?

Голос Никки стал невероятно высоким от волнения.

– Почему ты можешь? – Хантер попытался говорить спокойно, но беспокойство Никки передалось и ему.

– Потому…потому… потому что они убили её, – захныкал омега.

– Кого? – не понимал Хантер, глотая чужую скорбь.

– Собаку. Когда я был маленький, – Никки сам не понимал, почему вдруг решил рассказать эту роковую историю незнакомому альфе, даже Лео об этом не знает, – я ухаживал за дворовой собакой. Не знаю, мне тогда лет восемь или девять было. Друзей у меня не было, зато была она. Домой не мог взять – не по карману, но ухаживал как мог: вычёсывал блох, подкармливал, ласкал. Но однажды она пропала. Я подумал, что её наконец кто-то забрал домой, но через пару дней я нашёл её. Дворовые ребята отравили её крысиным ядом. Они даже не скрывали этого, когда увидели, что я плачу над её телом, подошли и во всём признались, и сказали, что сделали это нарочно, чтоб меня проучить. Дескать, у такого, как я, не должно быть питомцев – недостоин. Убили её из-за меня, понимаешь?